Евгений Шкиль - Надежда на прошлое, или Дао постапокалипсиса (СИ)

Погода в приморской степи славится своей переменчивостью. Через неделю после бурана снег растаял и потеплело настолько, что люди поснимали с себя овечьи полушубки, тулупы и валенки. Зима еще не закончилась, но запахи с полей шептали о том, что холода больше не вернутся. Это подвигло Юла на решительные меры. Улучшив момент, младший правнук подошел к архиерею и с печалью в голосе рассказал о своем сне, который беспокоит юное сердце уже много дней.

Будто он, Исаак, нареченный сын Авраама Шестого, и возлюбленная супруга Ревека молятся в поле с граалем, полным зерна. И парень делает лопатой борозду и кидает в нее семечко. А потом будто слышится чей-то голос: "Посему месяц в посте, а после праздник и рай сыну божьему".

Юл отлично понимал, что утверждения вроде: "слышал я глас божий и ангелов пение" со стороны пастыря будет воспринято с недоверием и враждебностью, поскольку в Богополе монополия на откровение с небес имелась только у архиерея, и он ревностно охранял ее. Это ведь не глупый Иеровоам, которого можно с легкостью подловить на тщеславии и неразделенной любви. Нет, здесь бить в лоб себе дороже. Авраам Шестой сам должен прийти к нужным выводам. И направлять его нужно осторожно, через смиренные и слезные просьбы. И надавить на главное: на гордыню и на то, что введение нового обряда еще сильней укрепит власть над паствой господней...

Вечером, греясь под шерстяным одеялом, Юл рассказал Хоне о своем плане. Пастырю понравилась идея каждый день, когда солнце стоит в зените, выезжать на невспаханное поле, где молодожены будут молиться о будущем урожае.

- Он даже придумал, как это назвать: "Святой дозор", - сказал Юл, поглаживая животик супруги, который только-только начал расти. - А еще я у него мою малую боевую лопату выпросил. Правда, выдавать мне ее будут только на время обряда.

- Нас не оставят без присмотра, - возразила Хона, - мы не сможем так легко отделаться от охраны. И со своей лопатой ты не победишь целую кучу аврамитов.

- Да, - согласился Юл, - но за целый месяц хоть какой-нибудь шанс да представится.

- Этот Авраам - редкая мразь. Всем баггерам баггер. Лучше сдохнуть, чем так жить.

- Не волнуйся, - прошептал парень, - он просто глупый жестокий старик, на которого смотрят как на бога только те, кто еще глупее. А стоит проникнуть ему в голову, как понимаешь, что он пустышка.

- Я не уверена, что твое проникновение поможет, но я знаю, одно: мы или сбежим или умрем, - сказала Хона, и в глазах ее мерцала тревожная решимость.

Гексаграмма 57 (Сунь) - Проникновение

За большой промежуток времени упорная черепаха способна пройти больше, чем нетерпеливый заяц

Ури, Урал Громоподобный из клана Дэнджеров, президент клана Дэнджеров, байкер Стальные бедра и герой степных дорог родился под счастливой звездой.

Угрени, опасные ночные хищники, довольствовались, как правило, одной крупной жертвой. Гигантский сом, напавший на байкеров, по всей видимости, затащил на дно Непа Дальнозоркого. Ури не мог этого точно знать, поскольку потерял сознание.

Президент Дэнджеров, придя в себя, накрепко вцепился в перевернутую долбленку. Как он не захлебнулся, не утонул, как, гонимый волнами и течением, остался в живых, постичь разумом было невозможно. Здесь, безусловно, имело место вмешательство самого небесного стального коня Харлея Изначального. Провидение дало шанс на выживание.

Если бы Ури из-за ранения не снял тяжелую кожаную кирасу, он, скорее всего, пошел бы на дно. Значит, стоило сказать "спасибо" выродку из рыбацкой деревни.

Под утро буря потихоньку начала сходить на нет, а когда взошло солнце, море окончательно угомонилось, тучи ушли далеко на запад, оставив за собой светлое чистое небо, припорошенное блеклыми перьями редких облаков. Ури подумывал отцепиться от долбленки и попробовать перевернуть ее, но мышцы ног то и дело сводила судорога. Его уносило все дальше и дальше на северо-запад. В неизвестность.

Так он проболтался в море весь световой день. Байкер совсем не боялся смерти. Ведь блажен тот, кто не умер в своей постели. Однако мучиться голодом отнюдь не прельщало. Поэтому все чаще в голову Ури приходили мысли о самоубийстве. Стоит только разжать ладони, нырнуть под воду, сделать вдох, испытать мгновенный пароксизм боли и - все. Небесные поля священного табуна с распростертыми объятиями примут воина.

"Нет, буду ждать знак, - подумал Ури, - мне нужно знать наверняка, что Харлей Изначальный не посчитает это малодушием и слабостью".

Наступила ночь - время, когда гигантские сомы выходят на охоту. Байкер мог лишь гадать, обитают ли угрени только рядом с устьем Пагуби или рыскают в поисках добычи по всей акватории моря. В любом случае нападение подводного хищника начинало казаться благом и милостью судьбы. Но, видимо, никто не желал испробовать на вкус уже не молодую человечину.

Ближе к полуночи Ури стал слышать лошадиное ржание и топот копыт. Странные звуки приходили откуда-то сверху и были чисты и прекрасны. Байкер то и дело запрокидывал голову, вглядывался в черное небо, усеянное миллионами огоньков. Ноги, периодически сводимые судорогой, давно уже плохо повиновались ему, а слабеющие пальцы так и норовили соскользнуть. Где-то в небесах слышался зов священного табуна. Наконец, когда в очередной раз Ури посмотрел в небо, он узрел тысячи звенящих звезд, которые вдруг потекли по широкому руслу Млечного пути, превратились в реку, через которую по Большой переправе можно перейти туда, откуда нет возврата. На противоположном берегу мерцали бесподобной синевой ворота. Они бесшумно отворились, из проема полился мягкий свет, и, кажется, в глубине его проявилась фигура небесного стального коня. Послышалось призывное настойчивое ржание.

- Я иду к вратам байкпарадайса, - промолвил Ури и с силой оттолкнулся от перевернутой долбленки.

Пора! Пора в последний путь!

Ури, готовясь уйти в морскую бездну, отчаянно взмахнул руками, как бы прощаясь с дольним миром, и ступни его оперлись на что-то твердое. Дно. Небольшие, приятно теплые волны окатывали шею байкера. Он оказался на мелководье. Это открытие мгновенно отрезвило Ури. Он удивленно осмотрелся. Небесное видение растворилось в черноте космоса, а над горизонтом возвышался огромный темный массив.

"Суша! Суша!"

Рыкнув, Ури сделал шаг, и тут икру левой ноги пронзила очередная судорога.

- Баггерхелл! - байкер яростно забил по поверхности руками.

Он приближался к берегу рывками, медленно и неуклюже. Наконец, когда уровень воды спал ниже пояса, судорога отпустила байкера, и он, тяжело дыша, нетвердо зашагал прочь из воды.

На берегу Ури набрел на старую коряку, залез под нее и, на всякий случай, вытащив нож, забылся глубоким сном.