Андрей Круз - Ар-Деко. Своя игра

— Что я могу предложить вам, джентльмены? — спросил Ву.

— Спасибо, мы уже попросили все, что хотели, — ответил Сингер за обоих.

Ву кивнул, затем быстро что-то сказал повару по-китайски, тот убежал обратно.

— Я даже не успел позавтракать сегодня, так сложились обстоятельства, — пояснил Ву. — Итак, джентльмены, чем я могу быть вам полезен?

Подозреваю, что он из Гон-Конга, слишком уж правильный английский.

— У нас есть товар, который мы хотим продать, — ответил Сингер. — Саймон Майер порекомендовал с ним обратиться к вам. — Он раскрыл кожаную папку, которую принес с собой, и выложил на стол листок облигации. Вы знакомы с этим?

Ву придвинул бумагу к себе, глянул мельком, затем сказал:

— Это бонды китайского займа на предъявителя. Думаю, что из тех, что ушли во время скачка на «Первый Каирский» в прошлом году. Сколько у вас таких?

— Не у нас, я посредник, — уточнил Сингер. — Всего бумаг на триста грандов.

— Вы их видели?

— У меня репутация, я не стану что-то продавать, не убедившись в том, что товар есть и товар соответствует требованиям.

— А кто продавец?

— Если бы продавец хотел светиться, то он бы не стал платить мне комиссионные, — Сингер усмехнулся. — Я здесь потому, что он этого не хочет.

— Понимаю, — Ву вежливо улыбнулся. — Это горячий товар. Сколько за него хотят?

— Шестьдесят процентов от цены.

— Это много. — Ву вернул бумагу Сингеру. — У бондов будет сложный путь через много рук, все будут брать свои комиссионные.

— Никто ничего брать не будет, — Сингер усмехнулся. — Их просто увезут в Китай или Ирландию и там предъявят к оплате. Вот и все. Я слишком давно в бизнесе, чтобы не понимать очевидных вещей. Это бумаги на предъявителя, они как деньги, даже если их кто-то увел из банка, их все равно оплатят.

— И при этом продавец нужен такой, чтобы никто не подумал, что он причастен к ограблению.

— Он всегда такой. — Сингер посмотрел Ву в глаза. — По-другому такие дела не делаются. Я сразу скажу, чтобы не опускаться до торга: у нас есть покупатель за пятьдесят процентов. Мои комиссионные зависят от цены, по которой бумаги уйдут, — он щелкнул ногтем по папке. — Поэтому я хочу получить больше пятидесяти. Я обратился к Саймону, он свел меня с вами как с разумным человеком.

— Пятьдесят — хорошая цена за эти бумаги, — Ву снова улыбнулся. — Если я вам предложу пятьдесят один, вы мне их пропадите?

— Я пойду к другому покупателю и получу с него пятьдесят два или даже пятьдесят три. Сделайте реальное предложение.

— Боюсь, что я не готов дать больше, чем другой ваш покупатель, — Ву продолжал улыбаться. — Обычная цена на подобный товар сорок процентов.

— На такой товар нет «обычной» цены, — в тон ему ответил Сингер. — Рыночная стоимость этих бумаг сейчас девяносто процентов, погашение уже через год. И покупатель выйдет на рынок по той цене. Риска нет.

— На других видах… активности, так скажем, мы зарабатываем больше. Нет смысла задерживать даже сто пятьдесят тысяч долларов на целый год.

— Но тогда возникают риски. А с этими бумагами их нет. И нет никакой возни, надо просто положить их в стол и достать через год, удвоив свои деньги, — Сингер показал два пальца. — Мистер Ву, мы с вами друг друга прекрасно понимаем. Давайте быть проще: готовы вы заплатить пятьдесят пять процентов за бонды? Если нет, то мы прощаемся и уходим, никаких сложных чувств.

Ву задумался. Затем сказал:

— Я готов обдумать ваше предложение. И дать ответ завтра.

— В первый раз сталкиваюсь с человеком, который берет сутки на то, чтобы подумать о пяти процентах. Или вы не покупатель?

— Бумаги не совсем мой бизнес, — ответил тот. — Покупатель я, но продавать их будет другой человек. Я должен узнать его мнение.

— Мистер Ву, — вступил в разговор я. — Если покупатели фении, то через год они смогут на доход от сделки купить себе триста пистолетов-пулеметов по розничной цене. Или четыреста по оптовой. И при том остаться при своих.

Он посмотрел на меня с удивлением, словно обнаружив, что заговорил предмет мебели. Затем осторожно сказал:

— Мистер… не знаю вашего имени…

— Мистер Питерсон, — назвал я одну из своих «дежурных фамилий» из прошлого.

— Мистер Питерсон, покупателем являюсь я. И вас должна интересовать только эта часть сделки.

— Она меня и интересует. И интересует быстрый ответ. Сингер прав, пять процентов — не та сумма, ради которой берут сутки на обдумывание.

— Это семь с половиной тысяч.

— Давайте уложимся в сегодня, — снова заговорил Сингер. — Скажите, куда вам позвонить. И затем мы назначим встречу на нейтральной территории. Мы привезем бумаги, а вы привезете деньги.

— Что вы подразумеваете под «нейтральной территорией»?

— Центр города, приличный клуб или ресторан, никаких телохранителей. Займем кабинет, там все пересчитаем и проверим.

Ву снова задумался, затем медленно кивнул, прикрыв при этом глаза:

— Хорошо, звоните сюда после восьми, позовите к телефону мисс Диану, вы с ней уже знакомы. Она передаст вам мой ответ или переключит звонок, если я буду здесь сам.

— Так и сделаем. — Сингер поднялся из-за стола, и я следом за ним. — Приятно было познакомиться.

— Взаимно, джентльмены, — Ву кивнул, но из-за стола не поднялся.

Вышли мы без проблем, «мисс Диана» проводила нас до двери. Сели в машину и поехали. «Ситроен» Рауля, выждав небольшую паузу, покатил следом, проверить, нет ли за нами хвоста.

— Чертов чинк покупает не сам, это ирландцы, — уверенно сказал Сингер. — Как бы он там ни раздувался, но он точно не звезда на елке. Те просто светиться сами не хотят.

— Думаешь?

— Уверен. И он еще хочет заработать сам, эти самые семь с половиной грандов. Или больше. Много чести.

— Может быть, просто обратиться к ним?

— Если бы знать к кому… Не хочется дарить этому Ву кучу денег.

— Кстати, как думаешь, он просек, что бумаги у нас?

— Нет. У меня репутация, люди знают, что я совершаю сделки для других. Тут все в порядке.

Я снял надоевшие очки, убрал в карман, потер переносицу. Может быть, стоит попробовать поговорить с Цви? Пусть и не хочется связывать себя в его глазах с тем ограблением. Он и после разговора о камне что-то заподозрил, а если еще и заявить про китайские бонды… не очень хорошо может получиться, любой порядочности в делах есть предел. Он живет спокойно потому, что умеет договариваться с властями, как бы это тоже не стало предметом для торга.

— Может быть, оставить их у себя и в тридцать девятом просто найти способ предъявить к оплате?

— Не стоит, тогда точно спалимся, — ответил Сингер. — Мы же здесь живем. А если через кого-то, то все равно придется договариваться о процентах. Дождемся, что ответит чертов Ву, мать его. Кстати, подумай, где проводить обмен, ты в этом лучше соображаешь.