Александр Михайловский - Вихри враждебные

– Понятно, Александр Васильевич, – кивнул император, – так мы, скорее всего, и сделаем. Теперь давайте обговорим все детали. Вячеслав Константинович прав – в первую очередь необходимо перекрыть границу. Поскольку пограничная стража уже передана от Минфина в ГУГБ, то это задача будет поручена вам, Александр Васильевич. Я отдам соответствующее распоряжение, и адмирал Макаров выделит для нужд морской погранохраны один или два отряда малых 150-тонных номерных миноносцев. Как боевые корабли они уже полностью устарели, зато гонять контрабандистов они вполне способны. База их будет на Аландских островах. Договор об их демилитаризации нам не помешает, так как эти пограничные суда будут проходить не по военному ведомству. К зиме, когда Ботнический залив замерзнет, сформируйте на это направление несколько мобильных лыжных погранотрядов.

Император посмотрел на министра внутренних дел.

– Вячеслав Константинович, – сказал он, – а вам необходимо вместе с министерством юстиции заняться унификацией законов Великого княжества Финляндского с законами Российской империи. Я понимаю, что это огромный труд, но я бы попросил вас и товарища министра юстиции Сергея Сергеевича Манухина побыстрее закончить это дело. В случае каких-либо беспорядков действовать быстро и решительно, сразу поставив меня о них в известность. Манифест об упразднении Великого княжества Финляндского уже подписан и будет обнародован завтра.

Михаил встал.

– Если, господа, у вас нет ко мне вопросов, то я желаю вам всего доброго. До свидания.

Божиею милостью Мы, Михаил II, Император и Самодержец Всероссийский, Царь Польский, Великий Князь Финляндский, и проч., и проч., и проч.

Объявляем всем верным подданным Нашим в Великом княжестве Финляндском о том, что усмотрев то, что успешному действию Наших губернских и уездных в Великом княжестве Финляндском управлений препятствуют как слишком тесные пределы предоставленной им власти, так и чрезмерная сложность и обременительность переписки, Мы признали необходимым в ряду мер, предпринятых Нами для благоустройства сего края, преобразовать эти учреждения, с усилением самостоятельности и ответственности как начальствующих в губерниях и уездах лиц, так и коллегиальных в оных учреждений, и с возможным упрощением порядка их делопроизводства.

При этом Мы нашли полезным, для облегчения действия означенных властей и управлений взамен существующих там разнообразных учреждений местной исполнительной полиции, устроить в городах и уездах земскую стражу, а также службу безопасности, состоящую в непосредственном распоряжении губернских и уездных начальств. Мы, согласно утвержденному Нами положению Комитета Министров, повелеваем: дела и предметы ведения Комитета по делам Великого княжества Финляндского передать в Комитет Министров, а чинов Канцелярии упраздняемого Комитета зачислить в Канцелярию Комитета Министров.

Разработку всех частей сего многостороннего дела Мы возложили на особую в Гельсингфорсе Комиссию и повелели ей составить предположение о новом устройстве на указанных Нами началах, губернского и уездного управлений в Великом княжестве Финляндском.

1. Означенные Положение и штаты ввести в действие с 1/13 июля 1904 года, и вместе с тем отменить существующая законоположения и распоряжения, несогласные с сими новыми постановлениями.

2. Распоряжения по введению в действие вышеозначенных Положений, которые, вместе с следующими к оным штатами, должны быть немедленно внесены в Дневник Законов, возложить на Нашего в Великом княжестве Финляндском Наместника и подлежащая ведомства по принадлежности; Учредительному же в Великом княжестве Финляндском Комитету предоставить разрешать все сомнения, могущая возникнуть при введении сих постановлений в действие, и издавать в развитие оных нужные правила и инструкции.

Правительствующий Сенат не оставит учинить, к исполнению сего указа Нашего, надлежащая распоряжения.

21 (8) июня 1904 Вечер.

Базель. Номер гостиницы «Les Trois Rois».

Штабс-капитан Бесоев Николай Арсентьевич

Вот я снова в Базеле. Всего три месяца назад мы с Ирочкой, в компании с будущими вождями и Надеждой Константиновной, бежали из этого города в сторону германской границы, оставив в поезде Женева – Штутгарт купе, набитое мертвыми эсеровскими боевиками. Вроде совсем недавно это было, однако столько всего случилось за это время.

Тогда мы в конце концов добрались все же до Питера, и там мои спутники сразу же принялись заниматься Большой Политикой. А я, грешный, был у них на подхвате. Только не по мне это дело. В общем, «и скучно и грустно…»

Видимо, потому Дед – Александр Васильевич Тамбовцев, – поняв мое состояние, предложил мне настоящую работу. Требовалось снова отправиться в Швейцарию и привезти оттуда в Питер одну очень важную птицу, некоего Парвуса, личность малоприятную и довольно опасную. В нашей истории он успел немало напакостить России. Чтобы он не повторил то же самое уже в этой истории, на самом верху было решено принудительно доставить этого типа пред светлые очи Александра Васильевича.

В страну банков и сыров я отправился не один. Моим помощником и правой рукой был ротмистр Познанский. Михаил Васильевич должен обеспечивать нам связь с зарубежной агентурой военной разведки и контрразведки. Перед нами стояла задача – обнаружить этого самого Парвуса, упаковать его и переправить в Германию. А оттуда, перегрузив на русский корабль, доставить в Питер.

Помогать нам в этом должна была мадемуазель Натали – Наталья Вадимовна Никитина, человек из конторы Ширинкина. Девица была ослепительной красоты и большого ума. Ей предстояло сыграть роль приманки, на которую должен был пренепременно клюнуть неисправимый бабник Парвус. Для страховки с нами отправились двое спецов – Олег Михеев и Никита Чернышев, а также Маша – горничная Натали – тоже мадемуазель из команды генерала Ширинкина.

Я отправился в поход под личиной осетинского князя, гордого, как орел, и глупого, как ишак. Дабы меня не узнали, мне пришлось отпустить шикарную черную бороду. Для пущего антуража я облачился в черную шелковую бекешу, белую черкеску с газырями и мерлушковую папаху. Мягкие кавказские сапожки, кожаный пояс, украшенный накладными серебряными бляхами, и большой кинжал кубачинской работы дополняли мой наряд.