Бронислав Кузнецов - Права мутанта

- Кто? - с неожиданно резкой злобой прорычала Дыра.

- Вертизад, любовник Прыща.

- Уничтожу обоих, - мстительно пообещала Дыра.

Веселин не решился спросить: обоих - это кого? Один из "обоих" - несомненно Вертизад. А вот за понимание, кто второй, поручиться трудно. Или Прыщ, который отвечает за своего любовника, или Клавичек, который ему уступил. А может, и сам Хомак - ведь именно на него Дыра обратила пылающий гневом взгляд.

О Клавичеке пан Щепаньски узнал ещё утром. Поздним утром, но для начальника экспедиции это утро выдалось ранним. Стук в дверь вырвал любвеобильного пана прямо из объятий щедрой Дыры, в которых он как раз заснул, причём совсем недавно.

Какой наглец себе позволил? За дверью стоял Карел Мантл.

- Вацлав сошёл с ума, - высказал антрополог без прелюдий, - извините за вторжение, но мне показалось, вам надо узнать об этом первому.

- Правильно показалось, - пан решил сменить гнев на милость, - Карел, подожди в коридоре, я сейчас оденусь.

Прохладный поцелуй в плечо Дыры, пан Кшиштоф тянется за нижним бельём... Нет, фальстарт. Дыра не получила причитающегося утреннего удовлетворения и властно требует своего. Профессор со вздохом соглашается и начинает подневольный труд над телом мутантки. Мысли его далеко. Вацлав? Сошёл с ума? С какой, интересно, стати?

Дыра прекрасна, исполнена аристократического изящества, тонка, как лезвие, полнозада, как персик - но порой утомительна и затратна по времени. Впрочем, трудясь над нею, пан Щепаньски выполняет важное задание. Налаживание личных контактов с мутантами - важная часть его миссии, а половые контакты - высший пилотаж, за которые и гонорар полагается первостатейный. И кого заботит, что пан профессор обычно получает удовольствие и от самого процесса.

- Ты отвлекаешься! - грозно вскричала Дыра. - Перестань думать о своём Вацлаве, или я тебя зарежу, - честно проинформировала.

- Как скажешь, богиня! - попытался сосредоточиться пан Кшиштоф. С горем пополам получилось.

Что ж, ситуация снова под контролем. Всесильная мутантка стонет от удовольствия, словно крыса, которой хитроумные учёные раздражают центр наслаждения специальным электродом. "Или я тебя зарежу"? В этом состоянии не зарежешь, милочка. От добра добра не ищут; справедливо как для людей, так и для мутантов. Кто же в трезвой памяти рубит сук, на котором всё и выстроено?

Ну вот великая мутантка Дыра полностью подчинена, а потом практически без передышки - подчинена вторично. С мутантами ведь что надо помнить: не мы для мутантов, а мутанты для нас. Пан Щепаньски эту максиму затвердил навсегда, потому и оказывается сверху в любой позиции. Ну, а теперь, когда Дыра повержена, пора смело натягивать одежду и выходить в коридор к Мантлу. Конечно, не без словесной маскировки:

- Можно, любимая?

- Валяй!

Пан Кшиштоф вышел в коридор с приличной задержкой. Ну что ж, Карел должен осознавать, что каким бы ни было его известие, оно не выбьет из седла истинного поляка. Не заставит тревожиться и торопиться.

- Так что там с Вацлавом?

Карел Мантл вкратце передал суть происшествия. Дескать, Клавичек уверовал, что его в Березани осеменил Великий Мамонт, и всякая такая пурга. От подобной бессмыслицы вяли уши; Мантла оправдывало лишь то, что он повторял слова умалишённого.

- Где он сейчас?

- Вацлав? Внизу, во дворе, с Братиславом. Хомаку приходится его сторожить, потому что несчастного посещают странные идеи, порой опасные для жизни.

- Например? - поднял правую бровь пан Кшиштоф.

- Рвётся осеменять всех наперебой мутантов и их домашних животных. Потом - говорит, что не достоин великой миссии и должен понести кару за нечестивые мысли. И та и другая идея может закончиться летально.

- Да. Пожалуй.

- Мы с Хомаком договорились, что он сторожит Клавичека, а я приглашаю вас, и так мы как-то сумеем всё урегулировать, и поймём, что делать с Вацлавом. Нужна ведь специфическая медицинская помощь, а в Столичной Елани и простых медиков не сыскать.

- Всё верно, - дал оценку профессор, - что ж, Карел, ты можешь быть свободен, а к Братиславу я сейчас спущусь.

- Не надо! - раздалось сзади.

Мантл обернулся на голос, вжал голову в плечи и прибавил шагу.

В дверях стояла Дыра. Обнажённая, как Венера, грозная, как та же Венера в ночном обличье.

- Чего не надо, любимая? - ласково спросил пан Щепаньски.

- Спускаться не надо. Я сама спущусь, - сказала она.

- Что, так, без одежды?

- Оденусь, - пояснила Дыра.

И правда: через полчаса мутантка оделась, стала спускаться. Пан поколебался, потом сунулся было следом.

- Останься здесь! - велела Дыра. - Там Братислав Хомак, ты помешаешь мне с ним общаться.

Что ж, из соображений конспирации стоит послушаться. Просто, чтобы Дыра и подумать не могла, что в один прекрасный день профессор запросто воспротивится её воле. Не мы для мутантов, а мутанты для нас. Но самих мутантов не стоит посвящать в эти обидные для них тонкости.

В интересном виде Братислав Хомак получил назад свою камуфляжную куртку, с которой расстался в минуту слабости. И глупости. Ибо никак не ожидал, что вместо начальника экспедиции к ним с Клавичеком спустится мутантская дама, которой он на протяжении нескольких последних суток успешно избегал.

Но случилось. Пришла, заговорила. Поскольку Хомак отвечал односложно, кликнула своего слугу по имени Глист, и тот принёс бокалы с какой-то бурдой для расслабления. Братислав отказался пить - и вся бурда полетела прямо ему на куртку. Тут бы заранее распознать, в чём уловка, но - не догадался.

- Ой, что я наделала! - всполошилась Дыра. И давай эту куртку на Братиславе расстёгивать.

Что за глупости задурили антропологу голову! С обещанием замыть злосчастное пятно соседствовал пренебрежительный жест: Дыра стянула куртку с Хомака и швырнула её наземь.

Тут уж Братислав понял, к чему дело идёт, проворно вывернулся из распахнутых мутантских объятий и, отскочив прочь, потребовал оставить его в покое и позаботиться о брошенной куртке. Дыра напустила на себя вид преувеличенной покорности, схватила эту куртку, облобызала, после чего, минуя стадию замывки пятен, принялась покрывать её вышивками. Благо, иголку с красной ниткой она всегда носила с собой, заткнутой за передник.

Вышитый камуфляж. Что за бредовая фантазия?

Теперь-то уж точно его куртку легко узнать среди миллионов таких же.

Мало того, что воротники на них обычно не вышивают, так эта - ещё и именная. Дыра, вроде, и принялась отпарывать вышитые буквы, но до конца дела не довела. Оставила какие-то обрывки: "CHOMA BRUT". Ни то, ни сё. Братислав хотел было поскорей продолжить уничтожение, но подумал: странно он будет выглядеть за дамским рукоделием.