Вячеслав Сизов - Штурмовой батальон

– Они что-нибудь еще рассказали?

– Нет. Обычные наспех обученные пехотинцы, из числа жителей Москвы посланные на передовую. О том, что у них на фланге энкавэдэшники, узнали от командира роты, встречавшегося с их представителями.

– Вы проверяли эти сведения?

– Да. Той же ночью было направлено к русским в тыл несколько групп разведчиков и корректировщиков, а также группа танкистов для эвакуации подбитых танков. Корректировщиков перехватили русские егеря, а разведчики были обнаружены на подходах к русским позициям и обстреляны из минометов. С т? анкистами непонятно. То ли они захвачены русскими в плен, то ли убиты. Их трупы так и не были найдены. Как я уже говорил, ночью русские вывезли все подбитые танки к себе, используя для этого специальную эвакуационную машину. Солдаты, что должны были прикрывать танкистов, слышали гул танкового двигателя за передовыми позициями русских. Они пытались помешать эвакуации, обстреляв русские позиции из станкового пулемета, осветив поле боя ракетами и вызвав огонь минометов. Русские ответили огнем тяжелой артиллерии и минометов. Сорвать эвакуацию танков не удалось, но солдаты смогли рассмотреть эвакуатор. Безбашенный, хорошо бронированный танк или тягач, вооруженный крупнокалиберным пулеметом в пулеметной башне, мощной лебедкой и краном. Ранее подобные тяжелые инженерные машины нам не встречались. Он тросом вытягивал подбитые машины к себе. Минометным огнем повредить его не удалось. Артиллерия не применялась из-за отсутствия снарядов, которые было решено сохранить для отражения возможной атаки русских. На следующий день, получив пополнение и боеприпасы, полк повторил атаку с тем же результатом. И э то несмотря на артобстрел и авиаподдержку. Авиаразведчику по следам на снегу удалось обнаружить старые позиции тяжелой русской артиллерии, уточнить позиции пехоты и танков в деревнях и близлежащем лесу. Но ни минометные батареи, ни позиции, откуда они вели огонь, так и не обнаружили. Для гарантированного подавления русских был предпринят авианалет штурмовиков. Итог – мы потеряли три из шести самолетов, участвовавших в налете. Русские выдвинули на защиту своих позиций зенитные орудия на механизированном ходу, а потом появились русские истребители. «Птенцам Геринга» пришлось ретироваться. Артобстрел тоже ни к чему не привел. Мы почти стерли деревню с лица земли и надеялись, что русские, понеся потери во вчерашнем бою и в результате артобстрела и авианалета, отступят. Командир полка, с согласования командира дивизии, стараясь уменьшить потери, специально задержал атаку на полчаса, давая русским возможность уйти. Но русские этого не сделали. Когда наши танки и пехота вновь атаковали, то повторилась та же картина, что и до этого. Плотный, точный и шквальный пулеметный, артиллерийский и минометный огонь.

Мы заставили чекистов отойти только тогда, когда сбили русские части у них на флангах. Они отступили в полном порядке, не оставив в деревне ни мирное население, ни раненых, ни убитых, ни поврежденной техники. Их отход прикрывали снайперы и саперы. Они действовали очень грамотно, словно уже неоднократно это делали. Выдвинувшаяся на бронетехнике следом за русскими разведгруппа была остановлена снайперским огнем практически сразу на выезде из деревни. А танки, пытавшиеся прикрыть отход разведчиков, попали в минную ловушку. В итоге мы лишились десятка ветеранов, бронетранспортера, грузовика и двух легких танков.

– Я нисколько не сомневаюсь в способностях командира полка, но скажи, а что, нельзя было обойти позиции русских сразу или по другой дороге?

– Увы, нет. Чекисты оседлали дорогу, по которой хотя бы можно было двигаться, а не тонуть в глубоком снегу.

– Генрих, у тебя есть еще что-то о новом русском оружии?

– Да. В ходе боя за деревню русские применили еще одно, видимо, новое оружие – переносные установки для запуска ракет, которые они применяли против танков и пехоты. Что-то типа их «катюш» или наших «химических» минометов, но действующие непосредственно в пехотной цепи. Я читал в сводке о похожем применении ракет летом в Белоруссии. Установки представляют собой трубу длиной около 2 метров, откуда вылетает ракета. Для защиты расчета установки от огня есть небольшой щиток. Дистанция огня по танку до 50 метров, по пехоте до 100. Для поражения PzKpfw III русским потребовалось несколько выстрелов по ходовой части танка.

– Стрелял один и тот же расчет?

– Нет, несколько. Я в идел несколько выстрелов ракет из разных мест по одной цели. При этом русские старались поразить именно ходовую часть танка. Мне кажется, что заряд у такой ракеты должен быть не очень большой и может повредить гусеницы или опорные катки танка без пробития брони корпуса. После выстрела установка требует перезарядки. Обнаружить установку из-за ее габаритов можно без большого труда, а раз так, то для борьбы с ними можно использовать пулеметы и минометы, снайперский огонь.

– Возможно. Я надеюсь, ты успел зарисовать или сфотографировать новые образцы вооружения русских?

– Да. Есть рисунки и несколько фотографий. Я их уже направил в корпус.

– Спасибо. Я знал, что на тебя можно положиться. В отношении твоего доклада… Я у слышал то, что хотел. Что ты рекомендовал своему командиру?

– Остановить наступление, перейти к обороне, закрепиться на достигнутых позициях, подготовить в ближайшем тылу промежуточные рубежи обороны и по возможности как можно быстрее и дальше отправить раненых.

– Согласен. Я поддержу твое предложение…

29 ноября министр вооружений Фриц Тодт рекомендовал Гитлеру принять решение о прекращении войны с СССР, поскольку «в военном и экономическом отношении война Германией уже проиграна».

Известный всей стране, да и за рубежом человек в пенсне возвращался по ночной Москве из Кремля к себе в кабинет, расположенный в Высшей школе пожарной охраны, куда пришлось перебраться с Лубянки. Машина, не торопясь и практически без остановок, двигалась по заснеженным улицам прифронтовой столицы. Скорость движения ограничивали баррикады и противотанковые ежи, установленные на улицах. Здесь, в центре столицы, несли службу его бойцы и командиры. Узнавая кортеж наркома, начальники участков обороны беспрепятственно давали команду пропустить колонну. Грозный нарком, на людях старавшийся не показывать свою усталость, в машине мог позволить себе быть самим собой. Сняв пенсне, он задумчиво смотрел в окно. До ВСХВ ехать было около получаса, и вроде бы можно отдохнуть и слегка расслабиться, но тревожные мысли не давали возможности это сделать. Положение на фронте и в тылу оставалось очень напряженным. Немцы, невзирая на потери в живой силе и технике, продолжали рваться к Москве. Тяжелые бои шли на подступах к городу. Тем не менее их напор не только удавалось сдерживать, но и на отдельных участках отбрасывать назад на 5–10 километров. Все чаще противник вынужден переходить к обороне, что говорит о том, что силы врага на исходе. Говорить о переходе советскими войсками от обороны к наступлению пока было рано, но тем не менее к нему готовились. Сосредотачивались резервы, накапливались боеприпасы и техника, в части прибывало пополнение. Командованию фронтов о создаваемых Стратегических резервах не сообщали. Всему свое время, сказал Сталин.