Владислав Южный - Новичкам - везёт... (СИ)

- Ну вот и все. - Седой сполз по стене, уселся задницей, на пыльный, заваленный мелким мусором и облупившейся штукатуркой пол. - Вот и все...

Атеист прислушался, после обстрела в ушах нещадно звенело, но всё-таки расслышал далёкие хлопки, словно детвора взрывает петарды.

- Седой, там кажется стреляют!

- Пожар там, вот и щелкают патроны. Некому там больше стрелять. Перепахали "гробы" там все, да и спрятаться особо негде было. Млять, как пацанов-то жалко, - Седой обхватил ладонями голову, заскрипел зубами, словно от боли. Атеисту было не лучше, хоть он почти никого и не знал, но этим людям он все-таки обязан жизнью. Сердце заныло, парень шагнул к столу, дрожащая ладонь цапнула бутылку, огляделся в поисках стакана, напрасно, конечно. Зло сплюнул и, свернув крышку, присосался к горлышку. Водка резанула по глотке, огненным комком покатилась вглубь, Атеист, не удержавшись, закашлялся.

- Э, ты не нажирайся! Для нас-то пока ещё ничего не закончилось, сейчас на этот грохот со всей округи твари сбегутся, глядишь и к нам заглянут. Да и внешники могут заявиться, чтоб удостовериться, что всех покрошили.

Седой поднялся, подошёл к Атеисту и, выдернув из ладони, сам приложился к бутылке. Остекленевшие было глаза, словно наливаясь спиртным, заблестели. И тут за спиной Седого лязгнул затвор, металлическим грохотом прозвучал злой окрик:

- А ну стоять!

Седой медленно развернулся и вздохнув облегченно, смачно выругался. На пороге с автоматом наперевес застыл Ахмед, за спиной шагах в трёх маячил Молчун.

- Вы что ж, суки, до сих пор бухаете?! - кавказец прорычал от злости с сильнее прежнего заметным акцентом. - Там же положили всех, а вам по&уй?!

- Не ори, Ахмед! И сучить меня... да и его... тоже не надо. Ребятам уже не помочь... И чтоб чердак не поехал набок, и хоть немножко толково соображать начал - лишь для этого пью. Хотя, не скрою я бы и весь этот ящик выжрать не прочь, чтоб так душу не выворачивало. Только не поможет, проверял уже как-то...

Ахмед смолчал, по-прежнему дико сопел, но злой огонёк в тёмных глазах потихоньку угас. Он шагнул к Седому, бутылка перекочевала в волосатую ручищу, он с хрипом высосал половину. Протянул Молчуну, тот отказался и обернувшись к Малому, что все это время сидел на ступеньках крыльца глухо приказал:

- Э, ну-ка быстро в дом, - и уже Седому, кивнув на все ещё покоившийся на столе ящик, посоветовал:

- Готовь закусь, у нас гости.

Атеист шагнул к окну, глянуть что там до этого рассматривал Молчун, но могучая лапа Ахмеда сгребла за шиворот, дернула назад так, что квакнуло в глотке, парень отлетел к стене, довольно ощутимо приложившись спиной.

- Прости, не до нежностей! Не надо отсвечивать.

Малой влетел в комнату отчаянно хромая, на пыльном дощатом полу отпечатались кровавые следы правого ботинка.

- Что за херня? - Седой рявкнул так, что жалобно звякнули уцелевшие кое-где в рамах стёкла.

- Я ногу проткнул... нечаянно...

- Что ж ты молчал, урод? Они ж почуят сейчас... Ахмед, ящик!

Кавказец послушно схватил тару, немного недоумевая, Седой же рванул на себя стол и швырнул к двери, перегородив вход. Стол завалился набок, ножками внутрь. Зараженный, здоровый жилистый мужик в длинной, драной в лоскуты рубахе и без штанов, уже несся внутрь, тянув, словно пес, трепыхающимися ноздрями дурманящий запах крови. Не ожидав такой подлянки от Седого, бегун кувыркнулся на пол, в руке Молчуна, словно по волшебству, возникло странное оружие, отдаленно напоминающее кирку. Короткий замах и граненое острие проклевало дыру в затылке. Атеист подскочил, первый испуг прошёл, глаза зашарили по комнате в поиске чего-нибудь потяжелее - отбиваться от тварей голыми руками, мягко скажем, не очень хочется. Ничего подходящего, в досаде сгреб табурет, хоть что-то. Ахмед опустился на одно колено, вскидывая автомат, Атеист сжался, ожидая грохота выстрелов. Но Седой жестом остановил кавказца:

- Не стреляй, иначе сюда все стянутся. Клюв дашь?

Ахмед выдернул из-за пояса, подобный молчуновскому инструмент. Седой протянул руку:

- Мы с Молчуном рубим, ты страхуешь, во, правильно, какой хачик без кинжала. Ну а малышня на подхвате, если что... Работаем!

Следующий зараженный, вернее зараженная - пузатая пожилая тётка, в измазанном кровью домашнем халате, была не так проворна. Навалившись могучей, как у Семенович, грудью на ребро столешницы, задергалась как гусеница, втаскивая непомерно огромную задницу следом. Молчун скакнул вперёд, свистнул клюв, пара крепких ударов и тётка обмякла, повисла головой вниз, из раскуроченного темени на пол потянулась тонкой струйкой темная, почти чёрного цвета кровь.

- Что ж ты так с женщиной? Где ж твои манеры? - Седой оказывается нашёл силы шутить и в такой ситуации. Молчун лишь хмыкнул в ответ и изготовился встретить нового гостя. Ахмед обхватил двумя руками холодильник, прям как любимую, и вогнал агрегат в дверной проем комнаты. Не ахти баррикадка, но из комнаты теперь точно никто не выскочит.

Атеист даже немного успокоился, Молчун с Седым работают как те медведи игрушечные, что дрова рубят. Напрасно, как оказалось. Огромная тварь, метра два ростом, оценив свалку у двери, ломанулась в окно. Звякнула вылетевшая рама, следом через подоконник скользнула мускулистая туша, почти лысая, без намека на одежду. Тварь перевалилась внутрь, мерзко заурчала и стоя на четвереньках, замерла на миг, видимо, обалдев от изобилия пищи. Этого мгновения Ахмеду хватило, чтоб подскочить вплотную и всадить нож прямо в глаз по самую рукоять. Атеист не понял, когда сам успел прыгнуть вперёд и ещё в прыжке добавить табуретом по отвратительной морде. Предмет интерьера не выдержал такого обращения, и в руке осталась лишь ножка. Атеист оглядел поверженного противника, с трудом можно различить черты человека в этом монстре, распухший рот с огромными зубищами, как у крокодила, вздутые округлости мышц, жалкие пучки волос. От одного вида на такое холодело в душе.

Напор зараженных вдруг разом иссяк, по обе стороны перевёрнутого стола покоилось около двух десятков мертвецов. Седой стряхнул с оружия кровь, устало выдохнул. И тут на крыльце возникла громадная туша, ещё крупнее, чем монстр-форточник. Могучие лапищи отшвырнули повисшие на хлипкой преграде тела зараженных, монстр, злобно урча, пнул многострадальный стол. Но сваленные в кучу дохляки не дали влететь тому внутрь, столешница лопнула, как яичная скорлупа. Тварь рванулась вперёд, Молчун не стал подбираться близко, рубанул по колену, сжав клюв в вытянутой руке. Не сказать, что удачно, тварь споткнулась, но устояла, оскалив зубастую пасть, подобралась, явно сейчас прыгнет. Раздался сухой щелчок за спиной, Атеист рывком обернулся к Малому. Тот, вжавшись спиной в стену, сжимает в руках арбалет Молчуна. Тварь захрипела, оперение стрелы торчит между зубов, словно сигарета. Вместо прыжка монстр сделал лишь пару коротких шагов и повалился навзничь. Седой вогнал клюв в голову монстра и восхищенно взглянул на парнишку, подняв большой палец руки. Лайкнул, типа...