Робби Макнивен - Красная Подать

Он запустил на повтор последнее сообщение один-шестнадцать из вокс-журнала. Мальчик. Он был здесь. Библиарий огляделся, пронзая темноту авточувствами. Ничего. Он послал вовне свою астральную проекцию, прочесывая окрестные туннели на предмет варп-следов воспоминаний и эмоций. Там оказалась лишь гогочущая, глумливая тьма. Он опоздал.

Они забрали его.

Чудовища устроили себе гнездо в казарменной часовне Окружной Крепости. Кулл вошел в некогда священный зал в сопровождении Голгофа и вытащив свой рунный меч. Даже проходя сквозь фильтры его маски-черепа, смрад растерзанного и рассеченного мяса практически валил с ног.

Внутри было совершенно темно, под куполом слышалось слабое пощелкивание и тихое, жалкое поскуливанье. Кулл включил охотничье зрение. Темные руны на клинке меча зажглись мягким светом. Когтистые сапоги вгрызлись в плоть, под громадой его бронированного тела хрустнула кость. Голгоф обнажил свои молниевые когти.

Пол часовни устилал ковер из трупов. Каменные плиты исчезли под змеящимся сплетением бледных и разорванных конечностей, торсов и голов. Когда двое Повелителей Ночи углубились в полукруглый зал, щелкающие звуки усилились, отражаясь от окровавленной кладки оскверненного помещения.

Охотничье зрение Повелителей Ночи выхватило фигуру у дальней стены часовни, где скругленная половина комнаты сходилась с прямой стороной. Человек был прикован к верхушке предмета, некогда являвшегося алтарем, посвященным Имперской Истине — массивной мраморной плите с белоснежным покрытием и предметами культа иллюзорной веры человечества. Теперь же он служил столом для удержания последнего живого арбитратора в Окружной Крепости, а золотую аквилу, чаши и реликварии разбили и разбросали среди окружающих его трупов.

Услышав, как входят Кулл с Голгофом, человек на алтаре застонал, ничего не видя в душном от смерти мраке часовни. С него сняли броню и привязали цепями, обмотанными вокруг мраморного блока, оставив распяленным и беспомощным. От него исходил страх. Когда-то он был командиром арбитраторов Зартака. Теперь же его берегли до тех пор, когда группировке понадобится его голос — связанный темными ритуалами Шадрайта — чтобы обмануть любых имперцев, которые прибудут в систему до отбытия Повелителей Ночи.

Кулл остановился в центре зала и посмотрел вверх.

На стропилах часовни расположились твари. Когда-то это были братья Кулла. Они висели вверх ногами на золоченых балках полукупола, глубоко погрузив страшные когти на нижних конечностях в пласталь и скрестив руки на груди во сне. Они были облачены в силовую броню, схожую с той, которую носили остальные Повелители Ночи, только их доспехи были деформированы и имели дополнительные детали, выполненные в форме вопящих ртов и изгибающихся позвоночников. Шлемы удлинялись за счет закручивающихся назад рогов или расширяющихся керамитовых гребней, придавая существам угловатый и обтекаемый облик хищных птиц. На спинах они носили прыжковые ранцы с реактивными соплами вроде тех, что использовала Первая Смерть или Коготь рапторов Ворфекса, только эти обладали крылообразными расширениями с бронзовыми ребрами жесткости, тихо гудящими от бездействующего варп-заряда. Пальцы заканчивались кошмарными когтями с бритвенно-острыми лезвиями, каждый из которых был длиной с предплечье Кулла.

Когда Кулл остановился в центре часовни, дремлющие глазные линзы одного из существ ожили и вспыхнули, пронзив мрак двумя булавочными остриями красного света. Человек на алтаре завопил от безнадежного страха, когда чудовище отцепилось от своего насеста. Двигаясь с изяществом, которое контрастировало с тяжелой броней, тварь перевернулась в падении. Под хруст раздавливаемого мяса и ломающихся костей она приземлилась, присев перед Куллом и распластав свои когти-мечи по телам жертв. Существо подняло на Принца Терний жуткие багровые глаза, склонив голову в шлеме набок. Из напоминающей клюв решетки вокса раздалось тихое пощелкиванье.

— Брат, у меня есть для тебя кое-что, — сказал Кулл. Его голос эхом отдавался в кошмарном зале. Другие твари наверху тоже проснулись и сверлили взглядами двух незваных гостей. Кулл протянул руку, сжимая между большим и указательным пальцами какой-то предмет. Это был тот острый зуб, что дал ему Ворфекс.

Присевшее перед Куллом создание придвинулось ближе, лязгая пластинами доспеха, и подалось к зубу, словно пытаясь уловить его запах. Через мгновение его взгляд вновь обратился на Кулла.

— Я выпускаю вас на охоту, — произнес Принц Терний.

Существо склонило голову и поднялось. Неожиданно человеческое движение не вязалось с предыдущей птичьей позой. Щелкающие звуки, издаваемые им и его преображенными сородичами, стали громче и к ним добавилось нарастание пульсации, которая исходила от затронутых порчей прыжковых ранцев. Тварь сделала яростное косящее движение лапой, когти-лезвия рассекли воздух в считанных дюймах от нагрудника Кулла. Остальные повторили жест вожака, вспарывая реальность жестокими ударами своих противоестественных когтей. Вокруг них вспыхнуло пламя варпа — внезапно взбурлившийся сине-лиловый пожар, заставивший Кулла сделать шаг назад. Секунду часовню озарял воющий вихрь не-реальности, изливающейся в материальную вселенную через разрезы от когтей.

Пламя полыхнуло и пропало. Варповы Когти исчезли.

Кулл и Голгоф удалились под гуляющее по опустевшей часовни эхо криков перепуганного арбитратора.

Каху срезал последнего из еретиков, разорвав бегущую фигуру очередью массореактивных снарядов из штурмового болтера.

— Убийство подтверждено, — произнес он в вокс. — Комната зачищена.

Они еще на шаг приблизились к тому, чтобы занять следующий перекресток, а вместе с ним и последний туннель, ведущий к центру Скважины №1. После его сообщения вновь наступила ложная тишина. Ухо Лимана и авточувства работали совместно, отсекая ненужные фоновые звуки, в данном случае — жуткий лязг оборудования для грохочения, занимавшего большую часть только зачищенного ими помещения. Это был один из основных подземных узлов, проводивших обогащение — тот этап процесса добычи руды, когда колоссальное количество тонн щебня и земли, также вытянутых мегабурами, отсеивалось от драгоценного адамантия, который и делал шахты Зартака столь доходными. Когда сюда прибыли первые колонисты, процесс добычи происходил куда проще — скальное основание планетоида было насыщено нетронутыми полезными ископаемыми. Хищническая разработка под ноль и зачистка бурами привели к использованию гораздо более примитивных методов, начальники искали последние остатки залежей, выдавливая каждую унцию драгоценной руды из скрывающей ее никчемной грязи.