Робби Макнивен - Красная Подать

Если только они смогут добраться до Центрума Доминус. Те Кахуранги чувствовал впереди некое присутствие.

Осветительные полосы на лестнице мигнули и отключились.

Свет силового посоха старого Кархародона озарял путь. Казалось, будто тени порхают и скачут вокруг них, словно живые, дышащие существа. Те Кахуранги знал, что это недалеко от истины. От оставшейся части ударной группы больше не поступало никаких передач, все их жизненные показатели покраснели и терялись в помехах. Через секунду даже эти экраны авточувств замерцали и потухли. Те Кахуранги и Рулл остались во мраке.

— Бледный Кочевник, — прошипел голос. Перед ними был последний лестничный пролет. В свете ламп, горевших в коридоре снаружи, стоявшая в дверях фигура превращалась в силуэт, покрытый страшными шипами. В увенчанной рогами тьме пылали два глаза, источающие ненависть, накопленную за десять тысяч лет.

— Кири Мате, — произнес Те Кахуранги. — Мертвая Кожа.

Он одолел последние несколько ступеней. Силовой посох вибрировал от энергии. Огромная коса в руке гигантской тени горела собственным противоестественным светом, вокруг страшного лезвия закручивались завитки синего пламени.

— Тебе не следовало сюда приходить, дорогой брат, — сказала тень, обращаясь к Те Кахуранги. — Для того, кто столь стар, ты глуп.

— Для того, кто столь слаб, ты слишком самоуверен, — ответил верховный библиарий. Он ударил, выпуская на свободу энергию, которую набирал в силовой посох. В тень на вершине лестницы врезался незримый бурун — неудержимая стихийная мощь приливной волны. Тьму отшвырнуло назад в коридор, и она ударилась об пол на дальнем его конце с треском раскалываемого рокрита. Те Кахуранги выбрался с лестницы, тяжело опираясь на свой посох. Он чувствовал, как кровь капает из носа и стекает по внутренней поверхности шлема.

В тот же миг, как зеленое свечение посоха покинуло лестницу, раздался визг. Он крутанулся на месте — как раз вовремя, чтобы увидеть, как тени обрушиваются на Рулла. Цепной меч Кархародона взревел, и на стены брызнул черный демонический ихор.

— Иди, Бледный Кочевник! — выкрикнул Кархародон, погружая свой меч в массу тьмы, трепещущих крыльев и щелкающих пастей. Те Кахуранги без колебаний снова обернулся в коридор. Рулл исполнял свой долг перед орденом и Отцом Пустоты, как поступила перед ним вся остальная ударная группа. То же самое сделает и Те Кахуранги.

Тень поднялась на ноги. В свете ламп Кархародон впервые отчетливо ее разглядел — колдун из космических десантников Хаоса, доспех которого потемнел от только запекшейся крови с содранной плоти.

— На тебе свежие кожи, предатель, — произнес Те Кахуранги, приближаясь. Он заставил себя перестать опираться на посох и поднял его. — В каких ритуалах они использовались? Что ты отдал своему господину-демону, чтобы выбраться из пустоты, где я тебя оставил? Свою душу?

— Я отдал куда меньше, чем возьму у тебя, Бледный Кочевник, — ощерился колдун Хаоса. Он двинулся навстречу верховному библиарию, и коридор содрогнулся от удара древка громадной варп-косы о посох Те Кахуранги. Какую-то секунду оба псайкера напрягали силы, сцепившись физически и духовно. Их конечности подрагивали, сервоприводы издавали скрежет. Осветительные полосы над головой начали лопаться, а рокрит под ногами стал прогибаться и подаваться.

В конце концов, оба отступились. По коридору разнесся громовой грохот, и их отбросило друг от друга.

Колдун первым поднялся на ноги и бросился на Те Кахуранги, замахиваясь пылающей косой. Он декламировал нараспев, и слова тьмы цепляли тени и увлекали их за ним, закручивая вокруг жуткого тела.

Те Кахуранги с трудом поднялся на одно колено, сжимая силовой посох обеими руками. Его трясло, и казалось, будто голова разлетелась на тысячу осколков. Он попытался собрать расколотые фрагменты воедино и метнуть их в Мертвую Кожу. Психический капюшон завибрировал, он погружался вглубь своих резервов силы. Произнеся связующую литанию, он послал еще одну невидимую волну психической энергии, которая с грохотом понеслась к колдуну Хаоса. На сей раз Повелитель Ночи только рассмеялся и рассек волну движением косы. Вьющиеся вокруг него тени чудовищно разрослись, преображая его в грозного хохочущего выходца с того света, возвышающегося над Бледным Кочевником.

Те Кахуранги бросил взгляд на дисплей визора. Рулл был мертв. Колдун сделал пренебрежительное движение, и последние осветительные полосы в коридоре взорвались. Свет продолжало давать лишь зеленое сияние камня на силовом посохе Те Кахуранги. Пока Бледный Кочевник пытался собраться с силами для последнего удара, оно тоже замерцало и исчезло.

Тени рухнули на него, и больше он уже ничего не сознавал.

— Мы опоздали, — сказал Тонга. Корди не мог заставить себя согласиться, хотя брат-в-пустоте был очевидно прав.

Комната когда-то была рефекториумом. Теперь из пищи в ней осталось только разделанное мясо. Пол устилали трупы павших Кархародонов и еретиков, их броня и плоть были раздавлены и разорваны беспорядочным огнем с близкого расстояния или режущими кромками цепных клинков.

— Ударная группа, — предположил Экара, осматривая бойню. — Возможно, они вошли по тем же туннелям, что и мы.

Выжившие из Четвертого отделения шли по змеящимся канализационным каналам и стокам до Скважины №1, пока не нашли входной люк, ведущий в подземелья Окружной Крепости. Тонга вышиб его мелта-зарядами, приведя в действие системы тревоги нижних уровней. На это среагировала лишь горстка культистов. Теперь стало понятно, почему тех было так мало.

— Вооружайтесь, — распорядился Экара. Корди нагнулся и взял ближайший болтер, вытащив его из-под обезглавленного трупа бывшего владельца. По меткам изгнания и бионической левой ноге Корди опознал брата Имау из Пятого отделения. Он прошептал Пустотный Обет Умиротворения для неупокоенного духа брата, обещая вернуться за ним и остаками его боевого снаряжения после завершения задания.

Хару и Тонга тоже запасались оружием. Последний нашел среди тел мульти-мелту брата Рулла, на которой была вырезана отличительная эмблема опустошителя в виде пылающей пасти. Следов самого Рулла не было, и Тонга взял двуствольное орудие и массивный ранец, бросив собственный. Горючий пирум в ранце мульти-мелты пульсировал от едва сдерживаемой силы.

— Куда? — спросил Хару, пристегивая к поясу три полных магазина. Из разгромленного зала вели три двери.

— Направо, — сказал Экара. — И ищите терминал с картой. Либо молитесь, чтобы авточувства опять включились, и у нас снова появился доступ к ретинальным дисплеям.

— Думаешь, кто-то выжил? — спросил Корди, оглядывая тела братьев, практически полностью погребенные под мерзкими трупами еретиков.