Вадим Проскурин - Путь феникса

— Хайрам, Шон, внимание, — прошептал Питер. — У кого из вас был опыт полевых сражений?

— У меня был, — ответил Хайрам.

— У меня тоже был, — ответил Шон.

— Как думаешь, Хайрам, что эльфы будут сейчас делать? — спросил Питер.

— Войдут в ручей, — ответил Хайрам. — Одна колонна просочится мимо нас к осыпям, развернется в цепь, вторая развернется в цепь прямо вдоль ручья. Потом метнут одну гранату, а когда орки проснутся и начнут метаться — будут забрасывать их камнями из пращей, пока всех не перебьют. Потом зачистка.

— Логично, — сказал Питер. — Стало быть, наилучший момент уже настал. Отвернитесь, зажмурьтесь и закройте глаза руками.

— А как же вы, святой отец? — спросил Шон.

— Как-нибудь так, — ответил Питер. — Сам подумай, как я могу закрыть глаза, когда целюсь?

Он поднял бластер, снял с предохранителя, направил ствол на первую колонну, поколебался и перевел прицел на вторую. Первая колонна вплотную приблизилась к ручью, строй смешался, эльфы постепенно сбиваются в кучу, лучшей цели не придумаешь. Но гранатомет, если верить Хайраму, должен быть во второй колонне. Скорее всего, в таком большом подразделении гранатомет не один, но во второй колонне он точно есть, а в первой — это на усмотрение Тины Минервы. Поэтому лучше стрелять по второй колонне, а точнее, по гранатометчику.

Ага, вот он, гранатометчик! Крупный кряжистый эльф с массивным бревном за спиной никем другим быть не может. Интересно, очки сумеют захватить неживую цель? Сумели! Ну, да помогут нам Иегова Создатель, Шива Разрушитель, Тина Минерва, Кали Разгневанная, Тор Погонщик Козлов, Ктулху Неспящий и все прочие боги, на вас уповаю, боги, не подведите.

Питер нажал спусковую кнопку. Бластер дернулся, подпрыгнул и что-то выплюнул, издав невнятный хлюпающий звук. Долю секунды ничего не происходило, а затем…

Питер понял две вещи. Он успел бы зажмуриться, пока летит пулька. Но не успел. Глаза залило ослепительным бело-фиолетовым светом, он был настолько ярок, что воспринимался не как свет, а как боль. Зрение отказало мгновенно. Это не было беспросветной тьмой, какую обычно видят слепые, Питер что-то видел, но оно не имело никакого отношения к реальной действительности. Разводы какие-то непонятные, и больше ничего.

Никто не увидел, как миниатюрная пулька, изготовленная из неведомого вещества по неведомой технологии, ударила точно в торец эльфийского гранатомета, в крышку, под которой пряталась граната. Никто не увидел, как чудовищный электрический разряд за считанные микросекунды вздыбил волосы на голове эльфийского воина и спалил их дотла прямо на корню. Как одноразовая пластиковая труба гранатомета рассыпалась каплями и как все эти капли обратились в пар, не достигнув земли. Как огонь неведомой природы, повинуясь давно забытым законам, примерно за двадцать миллисекунд превратил здоровое и сильное эльфийское тело в нечто среднее между бурым углем и прогоревшим сланцем. Как вспыхнули травяные метелки, как прянул во все стороны огненный диск лугового пожара. Как мгновенно раскалившийся воздух изблевал сам себя ударной волной. Как покачнулись от нее боевые товарищи несчастного эльфа, который уже несколько миллисекунд был мертв. Покачнулись, но не упали, они не успели упасть, потому что граната, лишившаяся пластиковой оболочки, сдетонировала.

Эта граната не должна была быть термобарической. Капитан Джанлуиджи приказал сержанту Сванетти взять в бой трубу, заряженную осколочной гранатой, и сержант до последнего был уверен, что правильно выполнил приказ. Но он ошибся. В обычных условиях эта ошибка стоила бы ему десятка плетей, но сейчас она унесла жизни половины батальона.

Детонатор сработал, ему было все равно, откуда пришла искра — из встроенного пьезокристалла или из окружающего пространства, которое всё стало одной большой искрой. Молекулы тринитротолуола одна за другой рассыпались на более мелкие молекулы нитротолуола, кристаллическая решетка перестала существовать, твердое тело обратилось в газ, спрессованный чудовищным давлением. Оболочка гранаты разрушилась, и простые органические молекулы брызнули во все стороны, жадно поглощая энергию. Они достигли точки горения почти одновременно.

Ослепительный фиолетовый бутон распустился оранжевым цветком, куда менее ослепительным, но более смертоносным. В воздухе не осталось кислорода, его молекулы превратились кто в водяной пар, а кто в углекислый газ. Огненный смерч умертвил все живое в радиусе двадцати метров, зеленая трава рассыпалась серым пеплом, а чернозем стал сухой стекловидной коркой. Посреди заливного луга возникла проплешина в форме неправильного эллипса, по ее периметру пылала трава, языки пламени устремлялись к черному небу, но их никто не видел, потому что сохранившие зрение еще не успели открыть глаза, все произошло слишком быстро.

— Ничего не вижу, — сказал Хайрам. — Даже в очках ничего не могу разобрать.

Противоположный берег ручья превратился в ад, но не тот, где правит Калона, а тот, о котором проповедовал Джизес Крайст. Огненное кольцо, внутри которого царит даже не смерть, а полное опустошение, разрушение всего. А вокруг ослепленно суетятся призрачные фигурки, так похожие на дьяволов с древних икон… Как бы не разбежались они…

— Стреляйте, святой отец! — крикнул Хайрам. — Убегают же!

— Не вижу ничего! — рявкнул Питер.

— Дайте бластер!

— Нет!

Питер быстро спрятал оружие под плащ.

— Нет! — повторил Питер. — Пусть разбегаются.

Жрец-пилигрим третьего уровня выглядел потрясенным и растерянным. Можно было даже подумать, что ему стало жалко богомерзких беложопых ублюдков. Честно говоря, Хайраму их тоже было немного жалко, такой смерти они не заслужили. Какими бы ни были их преступления, прошлые и будущие.

— Они вернутся, — сказал Шон. — Будь я Самым Добрым Господином всего Эльфланда, я бы за это оружие отдал тысячу жизней, не колеблясь.

— Это точно, ты бы отдал, — зло сказал Питер. — Жизни-то не твои.

— Вы так говорите, святой отец… — произнес Шон и осекся, не закончив мысль.

— Я сам решаю, как мне говорить, — отрезал Питер. — А ты заткнись. Хайрам, принимай командование. Ничего не вижу, совсем ничего…

Эльфы пришли в полночь. Они рассчитывали скрытно подобраться к лагерю, и они бы это сделали, не будь у высокорожденных древних артефактов, называемыъ странным словом «очки». Бой был скоротечным, он закончился быстрее, чем Серый Суслик успел вскочить на ноги и продрать глаза. Вот земля мягко толкает его в бок, вот доносятся гулкие раскаты грома, вот Серый Суслик глядит на другой берег ручья, видит там неправильную окружность, образованную пылающей травой, и всё. Слышно, как ругаются высокорожденные — Шон требует, чтобы дьякон ему тоже разрешил пострелять, дьякон злобно отругивается. Кажется, он потрясен мощью оружия, которое только что держал в руках. Если, конечно, есть у него душа…