Андрей Двинский - Структура

— Давай, по твоему выстрелу открываю огонь, — ответил Дима.

Вдох, и с выдохом я медленно и без рывков потянул за спуск. Выстрел, как всегда, случился неожиданно. За пулеметчиком взорвался фонтаном щебень. Млять, промазал!!! Здесь же угол, пуля выше идет, вот придурок, обругал я себя.

— Промах, ниже надо, сантиметров на пятнадцать, — несколько напряженно сообщил мне Дима.

Где-то сбоку послышалась автоматная очередь, пулеметчик дернулся, резко развернувшись в мою сторону. Я мгновенно передернул затвор, сжав зубы от боли в руке, и снова упер приклад в гипс. Ствол пулемета стал медленно разворачиваться, и я, прицелившись крестом супостату в верхнюю часть шлема, опять потянул спуск. Выстрел. Тело «сарга» дернулось, он ткнулся носом в щебенку. Боль прострелила правое плечо, и я, не сдержавшись, выругался.

— Готов пулеметчик! — Сообщил кто-то в наушнике.

— Отлично, — буркнул Михалыч. — Док, готов тебя прикрыть.

Сжав зубы до хруста, я снова приложился к окуляру. Следующим был мужик, который из-за угла стал стрелять в нашу сторону. Я навел перекрестье прямо ему в лицо и выстрелил в третий раз. Бандит, как подкошенный, рухнул прямо там, где стоял, а у меня аж потемнело в глазах от боли. Млять, твою же мать через колено!!!

— Минус два, — сообщил Гордеев.

— Меняй позицию! — Заорал Михалыч и с его стороны застрекотал автомат. В этот момент кусты осыпало пулями. Меня проняло, я даже не понял, как скатился с холма, осознав себя лишь в тот момент, когда привалился спиной к желтой оштукатуренной стене дома, стоявшего почти в пятидесяти метрах от моей только что оставленной позиции.

— Док, доложись! — услышал я в наушнике голос Гордеева.

— Живой, — прохрипел я, прикусывая нижнюю губу, чтобы не застонать от боли. — За желтым домом щас. Рука болит, что звиздец!

— Оставайся там, — приказал Дима. — Девятый, прикрой Доктора.

— Понял, — ответил Михалыч.

Сплюнув, я опустился на карачки и неуклюже подполз к углу дома. За ним слышались выстрелы, но рядом, вроде, пули не свистели, поэтому я чуть высунул голову, чтобы оценить обстановку. А то вдруг сюда кто бежит?

Ситуация разительно изменилась. Не было видно ни одного живого бандита, лишь от «Цитадели» время от времени доносился звук коротких очередей.

— А где все, блин? — Пробормотал я, подтянув ближе винтовку и посмотрев в прицел. Пулемет, возле которого лежало тело застреленного мной «сарга», по-прежнему стоял на своем месте.

— Съеб. лись, — усмехнулся кто-то в наушниках. — Похоже, отбились.

— Отставить расслабляться, — скомандовал Гордеев. — Всем оставаться на позициях и наблюдать. Доложить о потерях!

— Четыре двухсотых, трое трехсотых, один тяжелый из бойцов, — Ответил тот же голос. — Еще двое двухсотых и пятеро трехсотых из гражданских.

Я почувствовал, как все внутри обмирает, ладони вспотели. Снова приникнув к окуляру прицела, начал внимательно осматривать пространство, останавливая перекрестье на лежащих телах — жутко захотелось еще кого-нибудь убить.

— Доложите об активности противника! — Спустя несколько минут приказал Гордеев.

— Чисто… Никого… Двор пустой… — Забормотали бойцы в наушниках.

— Пятый, как слышно? Вы рядом?

— Высадились на берегу, тут чисто. Медленно двигаемся к базе.

— Док? — Персонально спросил Гордеев.

— Никого не наблюдаю, — прохрипел я, продолжая разглядывать в прицел улицу.

— База, кто-то может пулемет подобрать? — Спросил Дима.

Несколько мгновений было тихо, затем знакомый голос ответил:

— Отправляю седьмого, не подстрелите!

— Седьмой, долбани по движению, если заметишь что-то, — приказал Гордеев.

Спустя минуту, из ворот показался боец с «ксюхой». Пригибаясь, он бегом рванул к «хайлюксу» и упал рядом с пулеметом. Отпихнув труп пулеметчика в сторону, он развернул ствол в сторону парка. Несколько мгновений стояла тишина, потом вдруг раздались три короткие басовитые очереди.

— Не, не достал… Так вроде чисто, не вижу ни хрена, — через мгновение послышалось в наушниках.

— Четвертый, выводи Дока, топайте до базы, — велел Дима. — Мухой! Смотреть по сторонам всем! Док и Четвертый выходят.

Через пару минут сзади послышался треск кустов, и появился хромающий Михалыч. Его, видать зацепило, на левом бедре поверх штанины белела лента повязки.

— Пошли, снайпер, — буркнул он, пригибаясь и водя стволом автомата из стороны в сторону. Поставив винтовку на предохранитель, я закинул ее на левое плечо и потопал следом за хромающим напарником.

Весь фасад здания был испещрен следами от пуль и осколков. Лишь несколько окон на четвертом этаже оказались целыми. В воротах, за сложенными мешками виднелись большие пятна крови. Дверь и торец здания тоже были неоднократно обстреляны. Зайдя внутрь, я с облегчением поставил винтовку в угол и повернулся к Максиму, который встретил меня в дверях караулки. У бойца была перевязана левая кисть и правая нога чуть ниже колена.

— Кто погиб? — Задал я, наконец, самый страшный вопрос, цепенея в ожидании ответа.

— Там, — мотнул головой Макс, показывая стволом на дверь Диминого кабинета. Стиснув зубы, я вошел внутрь. Судя по всему, здесь что-то взорвалось. Окно было разбито, внутри часть мебели посечено осколками. На полу в разных позах лежали трое бойцов и маленькая, будто сломанная, окровавленная фигурка Светы. Мужиков сюда, видимо затаскивали через дверь — видны были следы крови на полу. Сглотнув появившийся в горле комок, я повернулся к Максиму.

— Еще кто?

— Артур на втором этаже, его пулеметом зацепило, не стали пока вниз вытаскивать… И завхоз в подвале, он детей выводил. Спиной прикрыл от окна, ему и прилетело. Но он дошел и там умер.

— Раненые где? — Глухо спросил я.

— В подвале. И всех гражданских туда отвели, — ответил мне Максим, передавая флягу. Я с жадностью присосался к горлышку. Спустя минуту, вернув емкость, я двинулся вниз по лестнице и, через несколько секунд оказался в помещении тира, где прямо на полу сидели и лежали два десятка человек. Воздух здесь был спертый, насыщенный запахами пота, крови и страха. Кто-то негромко стонал, плакали дети.

— Дамы и господа, — громко сказал я, выискивая взглядом Лику. — Мы отбились от нападения. В течение нескольких минут будет организована медицинская помощь. Прошу всех, кто здоров и не ухаживает в данный момент за детьми или ранеными, подняться наверх и помочь очистить помещение для размещения лежачих.

На несколько секунд в помещении установилась тишина, потом откуда-то со стороны, прыгая на одной ноге, ко мне приблизилась Лика и, уткнувшись носом мне в грудь, разревелась. Прижав ее к себе левой рукой, я покачал головой, заметив Данилу, который сидел рядом со своей заплаканной женой, держа на руках перевязанного бинтами малыша.