Сергей Савинов - Первый игрок

— Васек, ты больной совсем? — раздраженно бормотал Мажор.

Похоже, я заорал, когда проснулся, потому что наш клубный завсегдатай произнес целую гневную тираду о людях, которые своими воплями мешают другим спать. Отругав меня, Мажор вновь заснул и, как назло, захрапел. Участковый спал как убитый — ему не мешал ни храп, ни мой неожиданный вопль во сне.

Я накрылся одеялом с головой — в отличие от Семена, мне сложно было спать в одном помещении с храпунами. Помню, в прежней жизни мне постоянно везло на таких попутчиков в поездах дальнего следования. Кажется, ни разу мне не удавалось нормально поспать в путешествии, все время кто-то с разной степенью громкости всхрапывал. Под одеялом было невероятно жарко, но при этом тихо, поэтому вскоре я снова уснул. На этот раз мне почему-то приснилась Ольга, которая самым банальным образом пыталась меня соблазнить, но на самом пикантном месте кто-то крикнул: «Подъем!»

Вскочив, я бешено вытаращился в темный проем входа в наш отнорок — там стоял Сурен и смеялся, глядя на то, как мы просыпаемся.

— Пять минут на сборы, — сказал Сурен. — Общий завтрак у входа в пещеру.

Участковый вскочил, свежий как огурчик, Мажор вставал долго и тяжело, будто накануне перебрал. У меня же в голове будто что-то шумело — видимо, сказалась ночная бессонница. Вскоре мы все, щурясь, вышли из пещеры — старички уже всех ждали, пахло едой. Неожиданно я вспомнил, что вчера вечером я так и не поел — сначала из-за допроса, устроенного Лисой, а затем из-за внезапно расчувствовавшегося участкового. Вот, кстати, и сама Лиса вышла из пещеры — сонная, жалкая. Следом за ней появилась относительно бодрая бизнес-леди.

Рыжий Дима принес огромный дымящийся котел, из которого каждому плеснул сероватой каши в подготовленные заранее миски. Несколько минут все молча завтракали, изредка вглядываясь в красноватые лица друг друга. Лучи рассветного солнца, пробивающиеся сквозь деревья, окрашивали все вокруг в медный оттенок. Я посмотрел вверх — на розоватом небе застыли красные облака.

— Красный рассвет, — нарушил молчание Сурен. — Что-то рано.

И тут меня осенило: Лысый рассказывал, что вечером начавшегося красным рассветом дня прибывают новенькие. Неужели, сегодня нас ждет пополнение? Сурен сказал — рано, может, просто совпадение?

— Рядом вооруженный отряд, — произнес Петрович.

— И что ты предлагаешь? — резко повернулся в его сторону Саша.

— У нас и так целая толпа новеньких! — огрызнулся копейщик. — Чем мы их кормить будем? У нас тут что — богадельня?

— Валентин Петрович, это что еще за новости? — раздался вкрадчивый голос. Я даже не сразу поверил, что это Лысый — настолько неожиданно было услышать от него относительно вежливый вопрос. Я-то уже успел привыкнуть, как и все, думаю, что Лысый над выражениями не особо запаривается.

— Валентин Петрович, — вступил в разговор Андрей, почему-то до этого молчавший. — Если есть возможность увеличить отряд, мы не должны ею пренебрегать. Предлагаете оставить людей в теневом мире?

Новенькие отставили в сторону миски с кашей и непонимающе следили за разговором, пытаясь понять хоть что-нибудь. Точно — мне же о красном рассвете Лысый рассказал, когда мы к чужакам пробирались, а остальные-то не в курсе.

— Вы о чем? — Ольга первой осмелилась задать вопрос. — Появились еще новенькие? Как мы?

— Не появились, Оля, — ответил Лысый. — Должны появиться — вечером.

— И что? — вступила в разговор Лиса. — Вы хотите их бросить?

— Конечно же, нет! — тут же заверил Андрей. Но как-то неубедительно. — Только рядом с базой, скорее всего, по-прежнему стоят чужаки. А костер можно развести только в определенном месте, и оно, к сожалению, слишком близко к вражескому отряду.

Странные вещи говорил Андрей. Если место одно, и имеется в виду то, откуда мы появились, находится оно совсем не там. Даже с моими жалкими навыками ориентирования я это понимаю. А значит, понимают и другие. Почему же лидер сознательно путает нас, новичков?

— Идти за людьми надо, — сказал Сурен. — Но еще надо взвесить все риски.

Ольга и Лиса смотрели на помощника лидера — первая с усмешкой, вторая с ненавистью. Что-то явно назревает.

А потом начался долгий и некрасивый спор, в котором я предпочел не участвовать. Петрович напирал, что нельзя рисковать безопасностью базы, и пара новичков не стоит того, чтобы окончательно умереть. Похоже, защита двадцатого уровня не абсолютна — если враги все-таки точно вычислят место, то быть беде. Лысый и обе девушки (почему-то особенно Лиса) напирали на то, что это наш долг — спасти людей. Андрей с Суреном призывали к разуму, а остальные молчали, впитывая новую информацию, проскальзывающую то в одних, то в других репликах.

— Ученик жнеца никого не пощадит! — Петрович практически визжит. Что ж, теперь можно иметь в виду, что информация об этих парнях не секретна.

— Даже Макс ни одного рассвета не пропускал! Нельзя нарушать закон! — никогда не видел Лысого таким взволнованным. Уж ему-то точно плевать на новичков, но тогда что за закон он так боится нарушить?

— Это же живые люди, нельзя их бросать! — сколько пафоса в словах Лисы. Она что-то задумала или это просто попытка реабилитироваться за тех, кто умер из-за нее во время испытания?

— Пусть мы умрем по дороге, но даже не попытаться — это как-то не по-человечески, — вот Ольга явно беспокоится только о своей совести.

В целом, с точки зрения здравого смысла правильнее послушаться Петровича, но вот поведение Лысого и явно нервничающие остальные старожилы заставляют задуматься. Очевидно, тут не все так просто.

— Ладно, поступаем так, — наконец-то решился Андрей. — Пойду я, Сурен и Игорь, все ценные вещи оставляем в лагере, в случае опасности убиваем себя, чтобы никто не попал в плен. Остальные, сидите тихо, за периметр базы не выходить. Если все пройдет без происшествий, уже к утру мы вернемся.

— Я с вами, не хочу оставаться с этими трусами, — безапелляционно заявила Лиса. — Если что, я тоже смогу себя убить.

Ну, у нее и суждения: получается, если человек не готов бросаться вперед без раздумий или следует приказу лидера отряда, он трус? Я бы сказал, что это просто беспрецедентная способность вешать ярлыки.

— Докажи, — коротко бросил Лысый. — Или оставайся.

Я сначала даже не понял, о чем он. И не только я — на мгновение Лиса замерла, но потом выхватила нож и быстрым движением со всего размаха воткнула его себе прямо в сердце. И как ей только хватило силы пробить себе ребра? Наверно, потратила на это часть очков характеристик, полученных за уровни. И о чем я только думаю? Не знаю — знаю только, о чем думать точно не хочу. О том, как молодая девушка, чтобы что-то доказать, берет и убивает себя. Пусть даже в этом странном мире, где можно умирать и возвращаться к жизни.