Семен Кожанов - Противостояние

— Бобик, сдох! — разливая остатки чая по кружкам, философски заметил Иванов. — Ну и что будем делать? Ты, же понимаешь, что после того, что мы натворили, нас будут искать.

— Прекрасно понимаю. Надо переходить в какую-нибудь сотню, по-активнее. Чтобы поближе к баррикадам, там нас точно искать не будут, да и балаклавы там не принято снимать, так, что как-нибудь спрячемся.

— Да, но там можно нарваться на дубинки «Беркута». Отобьют все почки на фиг и что, потом делать? Ссать кровью?

— А, ты, что предлагаешь?

— Не знаю, может быть действительно перейти в другой отряд, но так чтобы поспокойней, а? Поговори с Борисом Иванежем, может он нас к себе возьмет?

— Можно и поговорить, — согласился Степан, тем более, что он сам и собирался так и сделать. — Вот только сомневаюсь, что для нас троих, что-нибудь найдется.

— Это, да, — кивнул головой, в знак согласия Иванов, — с нашим сотником, нас за трусов последних держат: ни разу еще не бились против мусоров. Революция закончиться, а мы так и останемся на задних рядах. Вот засветиться бы перед старшими командирами или другими сотниками, или найти спонсора и создать собственную сотню! А?

— Собственную сотню?! — удивленно, переспросил Левченко. — А, что так можно? Просто, взять и создать собственный отряд?

— Ну, не совсем так. Надо, чтобы на тебя обратили внимание, поставили на довольствие, чтобы люди к тебе захотели идти или чтобы приемные пункты, направляли добровольцев в твой отряд. А, что, может и правда замутим собственную сотню? Ты — парень боевой и башковитый, вон как лихо махешься! — Иванов, аж привстал от нетерпения. — Нам бы только проявить себя!

— Так, давай расскажем всем, как мы титушек отмудохали! Считай нас было трое, а их семеро или шестеро. Ну, в общем, больше чем нас!

— Ты, что?! — резко перешел на шепот Иванов. — Не смей никому об этом говорить.

— Почему? — Степан очень сильно удивился такой резкой реакции товарища. — Титушки, они же, это… враги!

— А, ты уверен, что титушки были настоящие?

— Не понял, — Левченко даже замотал головой в разные стороны, чтобы в ней хоть чуть-чуть прояснилось. — Как это: титушки не настоящие? А кто они тогда такие?

— Огонь революции надо постоянно поддерживать! — глубокомысленно изрек Иванов, чем совсем запутал Степана. — Иначе он погаснет или станет таким тихим, что перестанет обжигать человеческие судьбы и души.

— ЧЕГО?! Какие нах души? Упился, что ли совсем в конец?

— Такие души! Ты, что думаешь, стояло бы здесь столько людей, если бы их постоянно не разогревали разговорами о разных негодяях, которые только спят и видят, как бы их всех извести, — заплетающийся язык и отчаянная жестикуляция, говорили о том, что Иванов перебрал свою меру. — А, ты уверен, что те титушки, которые на нас напали пару часов назад не с Майдана? А никогда ты не задавался себе вопросом: почему каждый раз, когда народ «остывает», ему подкидывают новую кость — то журналистку изобьют, то активиста, какого-нибудь автоМайдана, то выступает перебежчик с той стороны, который каяться в своих грехах. Они нами мани….манипу….манипулируют!

— Кто, они?

— Ик! — все, что успел изречь Иванов, перед тем как упасть лицом на стол.

Степан задумчиво оглядел натюрморт на столе, виде двух товарищей, лежащих лицами в тарелках с салатом. Оставлять парней здесь не хотелось, а как дотащить до палатки одновременно двоих, он не знал. В голове стоял туман и гул — разведенный спирт, не самый лучший напиток для здоровья.

Неожиданно в кафе повисла тишина, еще несколько минут назад царил монотонный и привычный шум заведения общепита и вдруг звенящая, пугающая тишина. Левченко поднял глаза и увидел, что в кафе вошли несколько парней из «самообороны Майдана».

Патруль.

Ищут пьяных и дебоширов. Степан особо не боялся, ну прицепятся, почитают морали… и все! Может еще, даже помогут донести этих двух слабаков до палатки! Левченко продолжил ковыряться в мясной нарезке, выискивая наиболее вкусные кусочки.

— Гей, хлопче! Чого сидымо, кого чикаемо? Хутко встав, та пийшов за намы, — нависнув неприступной глыбой, произнес усатый дядька преклонных лет, с густыми казацкими усами.

— Дядьку, ты чего ко мне цепляешься? — отмахнулся Степан. — Видишь, я ужинаю.

— Бисова падлюка, я кому кажу: встав, та пишов! Ща, як нагайкой поперек пыкы вдарю, враз поперед нас хутко побежишь! — зарычал усатый.

— Полегче, батя! Фильтруй базар, перед тобой не простое «мясо», которое только и умеет орать на Майдане. Мы, вообще-то из «сорокапятки», если что! Так, что давай отваливай и иди других пугай своей нагайкой.

— Знаем мы вы откуда! И, что делали еще пару часов назад, тоже знаем, — перед Степаном появился невысокий мужичок, с хитрым, крысиным лицом, чем-то похожий на Яценюка. — Так, что не создавайте лишних проблем… ни себе, ни окружающим вас людям.

Дальше Степан действовал согласно заложенной в него программой, выработанной долгими годами «работы на себя» и плаванием в суровых водах дикого капитализма. Резко вскочив со стула, Степан ударом обеих рук отправил пластиковый стол в полет — тарелки, стаканы, нарезка колбасы и боевые, пьяные товарищи полетели в разные стороны! Левченко отпрыгнул назад, разрывая дистанцию между собой и патрулем, и тут же метнулся в сторону, надеясь скрыться в подсобных помещениях кафе… не успел… сильный удар в спину опрокинул его на пол, а дальше на него упало небо — несколько человек, яростно, с остервенением, принялись пинать его ногами.

— Капитан, сколько раз тебе повторять, что лучших условий для проживания не найти! — невысокий, красномордый майор, прыгал перед Владимиром Словником, ожесточенно размахивая руками. — Бери, что дают, а то сейчас приедут парни из Винницы, и вы будете спать в автобусах!

— Но, товарищ майор, как можно полноценно отдохнуть в таких условиях? Здесь же всего один бойлер на три душевых кабины и четыре сральника, — закрывая своим телом дверной проем, монотонно бубнил Владимир. — Как по-вашему парни должны здесь отдыхать после двенадцатичасовой смены под открытым небом на морозе?

— Капитан, а ты случаем не оборзел? Что ты мне выговариваешь, как младшему по званию? Сказано, бери, что дают и молчи в тряпочку! Пропусти, немедленно! — майор ткнул кулаком в живот Словнику и тут же одернул руку, болезненно поморщившись. — Ты, что под кителем бронник таскаешь?

— Ага, с кубиками! — улыбнувшись одной половинкой рта, тихо произнес Слон, когда майор скрылся в конце коридора. — Уроды!

— Ну, что командир, получилось договориться? — с надеждой в голове, спросил, подошедший Леший.

— Нет, Леха, не получилось. Говорит: бери, что дают и не перебирай харчами, мол, парни сейчас из Винницы приедут и вообще, в автобусах ночевать будем!