Константин Калбазов - Экспансия. Кречет

— Это кто там у тебя за спиной появился? Кречетов, ты? Не стесняйся, проходи поближе к камере.

Послышался властный голос министра обороны. Н-да. А где президент? А что, такого? ЧП вполне даже его уровня. Мало ли что занят. Впрочем, Кречетову плевать. Если история закончится без тюрьмы, для него лично, ему несказанно повезет. Детей на растерзание он не отдаст, при любом раскладе.

Да случится, он оседлает унилет и рванет на Землю. Высадит их где-нибудь на Западе. Правда, челнок все одно не отдаст, благо они оборудованы системой самоликвидации. А дети… Уж лучше они будут беглецами от авторитарного режима, чем окажутся на скамье подсудимых.

— Ну что, скажешь, друг ситный? — Вперил в Семена грозный взгляд министр обороны.

— А что тут сказать, товарищ генерал армии. Едва прибыв на станцию, я обратил внимание коменданта на недостаточные меры безопасности. Был не понят, и по русски говоря, послан.

— Это когда… — Взвился было Попов.

— Товарищ, полковник, потом я представлю видеозапись нашего разговора, — оборвал его Кречетов, а потом вновь обратился к министру. — Суть не в этом. Я все же решил доказать свою правоту. И провел несанкционированную проверку. Никто из сослуживцев на это не согласился, поэтому я привлек своих детей. Ребятам надлежало завладеть указанным космолетом, и совершить небольшой полет. Однако, оказавшись на внешней обшивке, с непривычки они потеряли ориентацию, и как следствие перепутали космолет, случайно оседлав экспериментальный образец.

— Л-лихо, — угрюмо качнул головой генерал армии. — Ври дальше.

— А дальше, они попросту растерялись, когда врубились маршевые двигатели космолета. Связь включить забыли. Дети же.

— Дети? — Скрежетнул зубами министр.

— Дети, товарищ, генерал армии, — убежденно произнес Кречетов.

— Значит, вот такие они ни в чем не виноватые, и вся вина на тебе?

— Да не о том вы думаете, товарищ генерал армии. Пока вы решаете кого назначить крайним, амеры уже во всех медийных средствах визжат об агрессии русских. О нашем нападении на их орбитальную станцию. А мы, имея на руках такой козырь, как захваченный американский БОЕВОЙ космолет, молчим, и выясняем кто виноват. Вот не можем мы без крайних, хоть ты тресни.

— Кречетов, ты бы полегче. И без того, в дерьме вывалялся, по самую маковку, — покачав головой, вздохнул министр.

— И что, мне лишняя толика, сильно повредит? — Огрызнулся Семен. — Время ведь теряем.

— Ты еще поучи нас.

— Ну, должен же кто-то.

— Ишь ты, умник выискался. В настоящий момент президент уже делает официальное заявление, на Валдайском форуме. А эта площадка посолиднее иных получится. И видео материалы представляются. Так что, давай-ка каждый будет заниматься своим делом, и отвечать за свои поступки. Ты, Кречетов, лучше поясни, что там с нашим космолетом? Он ведь был с полной боевой нагрузкой. Твои ребятки там случайно не пальнули сдуру? Только без дураков. Все одно узнаем.

— Не пальнули. Они так до конца и не поняли, что это была за машина. Только и того, что сообразили насчет нового двигателя, да использовали тактический планшет, запускающийся автоматически, с запуском двигателя. Сами не произвели ни единого выстрела.

— Американцы действительно выпустили по ним три ракеты?

— И три ракеты, и почти весь боекомплект пушки расстреляли.

— И не попали?

— Ни разу. Лешка, он у меня вообще на симуляторах просто виртуоз, а тут… — Семен пожал плечами, — Разве только перегрузки. Но здесь мои гены помогли.

— Н-да-а. задали вы задачку. Попов, что там с пленными? Их на станцию уже доставили?

— Челнок только что пристыковался к станции, и Погодин организовывает им встречу. По первичному докладу спасателей, американцы не пострадали, если не считать шока. Более точно, будет известно после того как их осмотрят врачи.

— Да какие врачи!? Колоть их надо, до самой задницы! — В сердцах выпалил Семен.

— Остынь, Кречет, — одернул его Попов.

— Отчего же. Полковник Кречетов прав, и Погодин уже получил соответствующие распоряжения, — произнес генерал полковник, с соседнего монитора.

Не иначе как оба высоких чина разговаривали из своих кабинетов. Что же, с сегодняшними возможностями, видеоконференцией никого не удивишь. Причем проделывать это можно с сохранением полной секретности.

Картинка была отличной, поэтому Семен без труда разобрал шеврон ФСБ в виде щита. Ну а это скорее всего глава этой службы. Кречетов не особо интересовался тем, кто стоит у руля смежных ведомств. Ну, не интересно ему это, что тут скажешь.

— Попов, развернутый доклад через полчаса, — закончил разговор министр обороны.

— Есть, — коротко бросил комендант, и вперил в Петра злой взгляд.

Н-да. Похоже старинной дружбе пришел конец. Разменять друга на детей. Стоило ли оно того? Семен даже усмехнулся своим мыслям. Друзья они конечно на дороге не валяются. Но дети… Дети и друзья попросту несопоставимы. Правда, паршивцы слегка отбились от рук, без мужского участия в воспитании. Ну да, все еще вполне поправимо.

Да и Попов, другом оказался, с гнильцой. Понятно, что при всем желании он не сумел бы замолчать произошедшее. Но ведь он даже не попытался. Тут же бросился прикрывать свою задницу.

— Не подскажешь, когда это ты указывал на пробелы в службе безопасности? — Окликнул Попов выходящего из диспетчерской Кречетова.

— А какая разница? — Полуобернувшись, бросил через плечо Семен. — Мое дело прокукарекать, а там пусть разбираются.

— Вот значит как?

— А ты думал, я как благородный идиот буду вешать всех собак на себя? Был этот разговор или не был, дыры в системе безопасности есть, и не замечать их ты не мог, — Кречетов безразлично пожал плечами, и вышел из диспетчерской.

Все же мало приятного находиться под прицелом десятков камер. Оно вроде должен был давно привыкнуть, но как-то не получается. Всякий раз так и подмывает, отвернуться и уйти, наплевав на все, с высокой колокольни. Нет, когда камер этих всего лишь пара тройка, и репортеры не стараются порвать тебя как тузик грелку, это еще нормально.

Но когда вот так, пожираемый десятками голодных взглядов жаждущих горяченького… Под прицелом объективов, которые отчего-то воспринимаются как черные зрачки оружейных стволов… Да еще и эта разноголосица вопросов, выстреливаемых, что из твоего пулемета.

Словом, приятного мало. И тут нужны крепкие нервы, и самая настоящая стойкость. А Олег Николаевич ничуть не был уверен в своей. Каждый раз он мысленно душил этих клятых щелкоперов, по капле выдавливая из них жизнь. Не судьба. Вместо этого, невозмутимый вид, легкая ирония и открытая улыбка. Уж что, что, а улыбаться он умел. Не во все тридцать два зуба, а куда скромнее. Но от этого не менее радушно и обезоруживающе.