Константин Калбазов - Экспансия. Кречет

— И тем не менее, факт, остается фактом. Третье, пожалуй на этот раз можно будет поднять куда более мощную волну в СМИ, и продавить-таки инспекцию на американскую базу. Чему в немалой степени будут способствовать показания пленных американцев, конкретно указывающих на выполнение ими приказа командования.

— Подозреваю, что к тому моменту наши заокеанские партнеры все подчистят, — усомнился контрразведчик.

— Разумеется подчистят, Иван Петрович. Вот только для этого им придется изрядно поднатужиться. И как следствие потерять не только финансы, но и время. Последнее особенно важно, даже если это будет всего лишь месяц. Мы же и без того, работаем в расчете на подобные инспекции. Да и для игры в прятки, у нас имеется огромный комплекс, включая свалку различного хлама. Так что, у нас потерь не предвидится.

— Ну-у, если рассматривать с этой позиции, — пожав плечами, согласился генерал полковник.

А вот, глава Роскомоса только одобрительно кивнул головой, выражая свою солидарность с президентом. Уж кто, кто, а он прекрасно понимал, каково это, опережать потенциального противника, рассчитывая на куда более скудное финансирование. Вот когда начнутся поставки гелия-3, тогда ситуация кардинально изменится. Пока же, приходится радоваться любой маломальской форе.

— Теперь о минусах, — слегка прихлопнув ладонью о столешницу, продолжил Олег Николаевич. — Проект нового космолета стал достоянием общественности, раньше времени. Эдак, годика на два. И это большой минус.

— Думаю, нам все же удастся перевести его в плюс, — не согласившись, возразил глава Роскосмоса. — А за одно, и спасти столь ценного кадра, как Кречетов.

— Что вы имеете ввиду? — Вздернул бровь Олег Николаевич.

— На сегодняшнем брифинге вы заявили о том, что испытания машины и двигателя прошли удачно. Я думаю, нам нужно продолжать расхваливать нашу новую машину, причем чем громче, тем лучше.

— Понимаю. За последний год машина прошла всесторонние испытания, и теперь можно ею похвалиться.

— Ну-у, насчет всесторонних, я бы не был столь уж категоричен. Настоящие запредельные испытания машине устроил сын Кречетова. Наши эксперты, чуть за голову не схватились, при первичной проверке показателей бортового компьютера. Это просто уникальный подросток. Признаться, подобные перегрузки в силах выдержать не всякий тренированный пилот. А уж профи, никогда не станет выжимать из машины и себя любимого все соки. Наша команда на станции ждет не дождется когда освободится один из ангаров, чтобы детально изучить машину.

— Но пока, результат положительный?

— Да, Олег Николаевич. Пока, положительный.

— Значит, начинаем дразнить быка красной тряпкой.

— Не совсем, — неопределенно покачав головой, возразил глава Роскосмоса.

— Виталий Глебович, а поточнее выражаться нельзя?

— Можно, Олег Николаевич. Мы тут подумали, что если наши СМИ и пара тройка высоких лиц, ну и я в том числе, начнем расписывать наши достижения в создании этой машины, и нашей технологии производства на орбите. Можно даже снять репортаж, с производственных площадок на «Мире-2». А тем временем, парочка космолетов развалится на куски, а у одного выйдет из строя двигатель. Как-нибудь поэффектнее. И вот об авариях мы будем молчать в тряпочку. Ивану Петровичу лучше знать, как организовать утечку об этих авариях.

Виталий Глебович сделал неопределенный жест, словно хотел указать на собеседника. Разумеется сделать он этого не мог, хотя бы потому что находился один в своем кабинете, в сотнях километров от генерала полковника. Однако, так уж совпало, что на видеопанели президента они были рядом, и жест пришелся как раз к стати. Чем вызвал невольную улыбку у Олега Николаевича.

— Итак, следуя вашей логике, мы на всех углах кричим о наших успехах и достижениях. Параллельно же организовываем утечку, и даже возможно засвечиваемся куда как более конкретно, с авариями. Сдабриваем это сведениями о том, что на деле, вывернувшийся в бою космолет, едва не развалился, и просто чудом добрался до «Мира-2». Я правильно вас понимаю, Виталий Глебович? — Поинтересовался директор ФСБ.

— Совершенно верно, Иван Петрович, — согласился глава Роскосмоса.

— Классика жанра. Как результат, американцы и китайцы понимают, что их разводят, и форсирование их разработок замирают, так и не начавшись, — подытожил президент.

— Остается только найти камикадзе на роль летчика-испытателя, и дело в шляпе, — помяв подбородок, произнес министр обороны. — А впрочем, к чему искать. Запрограммируем бортовой компьютер.

— Никакой компьютер не заменит живого человека, — покачав головой, возразил глава Роскосмоса.

— И что вы предлагаете, Виталий Глебович? — Разведя руками, поинтересовался генерал армии.

— Я, Павел Валентинович, предлагаю решить дилемму с полковником Кречетовым. Человеком во всех отношениях, полезного для космического проекта. С одной стороны, его действия, бездействие или халатность никак нельзя оставить без внимания. С другой, если его назначить на испытания, тот кто знает, поймет все верно. И не надо, поминать камикадзе. В конце, концов, у нас отличная система спасения, чего и в помине нет у наших партнеров. Хм. Заодно проверим ее в реальных условиях.

— А сами космолеты? — Поинтересовался министр обороны.

— Все должно быть максимально правдоподобно, — тут же вскинулся Виталий Глебович. — Но наши специалисты считают, что при самых пессимистичных прогнозах, можно будет спасти до шестидесяти процентов машины. Это же не атмосфера, где все с грохотом валится на землю.

— Что-то дороговато как-то нам обходится этот Кречетов. В прошлый раз с ним носились как со списанной торбой. Теперь, опять. Космолеты и двигатели между прочим больших денег стоят. Даже при условии, спасения какой-то их части, — недовольно заметил директор ФСБ.

— Правильно. Но только в прошлый раз Иван Петрович, в результате этой суеты, мы серьезно так остались в плюсе. Предполагаю, что и в этот, мы так же будем в барыше, — возразил Виталий Глебович. А потом закончил, — Хотя да. Господам контрразведчикам не позавидуешь, штаны будут преть не по детски.

— Ничего. Со штанами как-нибудь разберемся, — задумчиво, ответил генерал полковник. — Н-да. А ведь должно получиться. В теории.

— А какие предложения насчет его детей? — Поинтересовался президент, окидывая взглядом всю троицу на экране.

— Предлагаю отправить их в ссылку, — тут же ответил глава Роскосмоса.

— Не понял.

— Все просто, Олег Николаевич. С одной стороны, дело высокой степени секретности, и за ребятами нужен присмотр. С другой. Физические показатели дочери Кречетова, вполне сопоставимы с его уровнем. А вот сын… Этот просто уникум, физические показатели, реакция, скорость принятия решений, интуиция. Словом, парень может быть очень полезен для космической программы.