Владимир Поселягин - Я из будущего

К счастью, Грег имел все нужные контакты на планете и данные тех, кто с ними сотрудничает или хотя бы в теме. Более того, была информация и о загонах, где держат товар. В общем, для меня это рядовая операция – уничтожать всякую мразь, и вот когда я от нее избавлюсь, можно и за Танюшей слетать. Вкусив прелести регулярного и, надо сказать, вполне качественного секса, я уже не мог без него обходиться, да и глушить гормоны с помощью сети тоже надоело.

После окончания переговоров я с полчаса полежал в кресле капитана и, приняв решение, стал действовать. Над Британией и, соответственно, над конвоем через пару часов упадет тьма ночи, так что стоит поторопиться с подготовкой. Бот я брать не стал, воспользовался специализированным разведывательным челноком. Взяв из арсенала и со складов все, что необходимо, я покинул борт судна и направился к британскому острову. Сел километрах в двадцати от окраин Лондона в лесу, на поляне. Оставив там челнок, я на малой грузовой платформе полетел к затемненному из-за налетов городу, ориентируясь с помощью планшета, где были отмечены маршруты к трем зданиям. Четвертое было на другой стороне острова, и им я займусь позже.

Англичане даже противопоставить мне ничего не могли, еще бы, такой разрыв в технологиях. Даже не поняли, что умирают, не подняв тревоги. В этот раз пленных я брать не стал, хотя у меня и была задумка продать их на Фронтире, чтобы вкусили все прелести такого рабства. Узнают, куда отправляют свой «товар» и что тот испытывает. Мысль такая была, но как появилась, так и испарилась. Мне тупо лень было ими заниматься, так что остается только одно, что я мог им дать, и это – смерть. Как раз немцы совершили очередной налет, вот я под шумок и сделал дело, зачистил все три дома, выпустил несостоявшихся рабов и пробежался по списку. Осталось трое, но к ним на другую сторону острова нужно лететь. Кстати, я и Черчилля посетил, ввел ему в руку один коктейль. Стереть воспоминания о работорговцах, конечно, не мог, но инициировал кратковременные потери памяти. Через пару недель это пройдет, думаю, даже информация не уйдет на сторону, да и самому Черчиллю это было не нужно, не выгодно, однако работу немного затормозит. Месть мелкая, но действенная, на мой взгляд. Еще я ввел препарат, что действует на сердце. Теперь у этого, как будут говорить в будущем, величайшего британского политика начнутся проблемы с сердцем, и убрать их можно будет только с помощью капсулы. Как умер Черчилль в моей прошлой жизни, я не помнил, но тут точно умрет из-за проблем с сердцем, гарантирую.

Все оборудование я, естественно, вывез, не зря же грузовую платформу с собой взял. Эти черти работорговцы дали англичанам слишком много, один реаниматор третьего поколения чего стоит. Те, убрав болячки в своих телах, лечили только своих. Чужих за очень большие деньги и тайно. В тот момент, когда я нашел реаниматор, там восстанавливался, вернее омолаживался американский промышленник, входивший в десятку крупных торговцев и землевладельцев. Пришлось выкинуть его тушку из капсулы и грузить ее на платформу, пока он, недолеченный, приходил в себя, грузить остальное оборудование и покинуть этот дом. В четвертом доме, с другой стороны острова, я нашел такой же реаниматор и пару медицинских сканеров, которые могли с небольшой погрешностью показывать уровень интеллекта у людей незаметно для них. Именно так англичане и искали тех, у кого высокий интеллект. Кстати, среди товара были и дети, у которых он был достаточно высок. Троих таких освободил. Да и второй реаниматор был занят, отращивал руку какому-то рыжему недорослю лет двадцати. Тоже вышвырнул его из капсулы и забрал ее.

Поднявшись на орбиту с трофеями, я распихал добычу по складам и, освободив трюм челнока, снова стал спускаться на поверхность, только путь мой лежал в Союз, я полетел за Таней. Над интересующими меня территориями стояла ночь, скоро рассвет наступит, так что, приземлившись на небольшой полянке в лесу, я оставил маскировку активной, выпустил двух охранных дронов, что шли в штате судна, пираты их как конвоиров и охранников использовали, и, разложив два кресла в пассажирском отсеке в кровать, лег спать. Идти к Тане ночью я не хотел, днем приду, как все белые люди. До рассвета оставалось около двух часов, терять их, чтобы кемарнуть, не хотелось.

Утром, часов в десять, умывшись, но не завтракая, я направился в село, у Танюши поем, она замечательно готовит. Еще на борту челнока я сменил вид комбеза на советскую одежду, на ту, в которой уходил из села несколько дней назад. По пути немного сошел с прямого маршрута и глянул, что там в сторожке происходит. А вот дела там творились интересные. Или я ошибаюсь, или тут создавался партизанский отряд, человек десять в советской армейской форме разной потасканности были, видимо из лагерей бежали, некоторые уже при оружии, и командовал ими милиционер, причем знакомый. А я думал, участковый сбежал, а он после месячного отсутствия тут объявился. Может, по приказу, может, нет, но командовал именно он. Причем толково, и секреты были, и охранение, да и какая-никакая боевая подготовка велась. Расхристанности я не заметил, дисциплина присутствовала.

Пробежав мимо, я рванул дальше, пока не оказался на окраине села. Осмотрелся, дроиды показали, что в селе все тихо, и, выйдя на опушку, по лугу направился к окраине. Благодаря дроидам, я лавировал по переулкам и улицам так, чтобы не встретить сельчан, все же почти все взрослые в поле, уборкой занимаются, и так незаметно добрался до дома Танюши. Та даже взвизгнула, когда я прошел в хату, и повисла на мне, радостно причитая, как она меня ждала, а я все не появлялся и не появлялся.

– Пять дней же всего не было, – улыбаясь, сказал я.

– Для меня они как годы прошли, – серьезно сказала та и снова ткнулась лицом мне в рубаху.

– Я долго рассусоливать не буду, скажу так. Собирайся, ты едешь со мной.

Вот тут внезапно Таня отказалась и достаточно категорично. Бросать свое имущество, огород и хозяйство с живностью она не захотела. Опыт уговоров не помог, не хотела бросать ни дом, ни родственников. Это ведь муж ее из пришлых был, советский, да еще коммунист, а она местная, западенка фактически. В соседней деревне родители живут, да и тут родственников хватает. Нет, семью она не бросит.

Я почти два часа у нее провел, уговаривая, и позавтракать яичницей со свежим хлебом успел и с молоком, Таня к соседке за ним сбегала, однако добиться так ничего и не смог. Более того, это на меня было давление, чтобы остался. Причем в ход пущено все, что только можно, из женского арсенала. Постель ей тоже не помогла. В общем, к обеду я собрался и сказал, что ухожу навсегда. Это был последний шанс, и Таня им не воспользовалась. К сожалению, наша любовь обернулась мимолетным романом. Одевшись, Таня не видела, как комбез растекся по телу, я молча обернулся – хозяйка сидела у стола с гордо выпрямленной спиной – и покинул дом. Шагая по улице к околице, я так ни разу и не обернулся, а когда вышел на опушку, уже побежал. Оборачиваться мне не было нужды. Дроиды показали, как Таня вышла на улицу и, встав у ворот во двор, долго провожала меня взглядом. На ее лице мелькало множество эмоций, пока не осталась одна, легко опознанная мной как досада и злость. Они ее не красили.