Владимир Поселягин - Я из будущего

– Ты кто? – немного жалобно спросил он.

– Можно считать, что я друг, – так же по-русски ответил я и тут же спросил на общем: – Ты меня понимаешь?

– Что? Вы немец? Я не знаю этого языка.

– Мне сложно ответить на этот вопрос, так как в моих венах течет и немецкая кровь и русская. Как это ни забавно звучит, но оба моих деда воевали в эту войну. Причем с разных сторон. Один лейтенант вермахта, сапер, другой закончил войну старшиной на батарее, командиром гаубицы, в Берлине.

– Мы победим?

– Если ты имеешь в виду русских, то да, мы победим. Хотя победу у нас потом украдут. Но это уже не важно.

– Вы из будущего?

– А ты умен. Молодец, догадался, – я активировал открытие, и шлем сполз за спину, что позволило нам оказаться лицом к лицу.

– Вы нам поможете победить немцев?

– Зачем? – прямо спросил я.

– Ну, они враги… – неуверенно ответил тот. – Они напали.

– Смотри, видишь, ползет эта букашка? Теперь я веточкой меняю ей путь, и она ползет в другую сторону. А если вернуться назад и не мешать ей, она поползет, куда ей нужно, и судьба, что ее ждет, нам известна.

– Вмешательство – это плохо?

– Я же говорю, ты умен, не зря тебя выбрали. Наверняка высокий интеллект. Да, если произойдет вмешательство, то никого не будет. Ни моих родителей, ни меня, ни сестер. Будущее изменится, и для меня там места уже не будет.

– Я вам зачем? Зачем мы встретились?

– Ты не перестаешь меня поражать, видишь самую суть дела. Дело в том, что я потерпел аварию и был достаточно серьезно ранен. Я потерял сеть и не могу вернуться домой. Заметив, что у тебя такая стоит, я подумал, что ты сможешь мне помочь, но ошибся, она у тебя даже включена не была.

– Вы об этой штуке на затылке и точках на руках?

– Да, это выходы разъемов для подключения. Меня интересует, откуда она у тебя. Ты об этом знаешь?

– Нет, – медленно покачал тот головой. – Два года назад, когда я учился в танковом училище в Орле, пропало трое наших. Я тоже. Меня потом нашли с этим украшением в лесу рядом с ближайшим городом, а парней нет. Врачи изучали, рентген делали, даже думали вырезать, но еще хуже сделать боялись. Не тронули. Так и живу. Привык уже, не мешает.

– Там заглушка должна стоять, она с кожей сливается, и разъем не видно, – задумчиво пробормотал я. – Вот что, мне тебя в капсуле проверить надо. Есть одно подозрение.

– Что за капсула, далеко? Меня ведь хватиться могут. Мы тут до вечера стоять точно будем, так что искать начнут.

– Да, действительно, – очнулся я от раздумий. – Вот что, сбегай, предупреди, что уйдешь… М-м-м, к разведчикам. Они тебе дадут перерисовать карту позиций немцев на этом участке. А чтобы одного отпустили, скажи, друга детства встретил, тебя одного приглашал.

– Хорошая идея. А у тебя есть такая карта?

– Да, я сюда на аппарате из будущего прилетел. Снял позиции, дам перерисовать. Это не сильно повлияет на вмешательство, хотя и может. Предупреди, что часа четыре, а то и пять тебя не будет. Главное, запомни: обо мне никому, это тайна. Расскажешь, сорвешь все.

– Хорошо. А куда?..

– Туда, – указал я направление в сторону части и остался сидеть, а лейтенант быстро скрылся между деревьев. Бежал он как ветер.

То, что он меня может сдать, я предполагал, а чтобы это прошло для меня без неожиданных сюрпризов, нацепил на него не только маяк, но и микрофон, и сейчас слушал через планшет, как тот тяжело дыша бежал, прорываясь через ветки кустарника. По пути он ойкнул, и по бормотанию я понял, что тот нашел свой шлемофон. Потом был оклик часового, отзыв и радостный доклад, что его уже искать собирались.

На опушке расположились части танкового отдельного батальона, причем даже не кадрового, а собранного за считанные недели на базе Казанского танкового училища. Танки также большая часть из училищ, с полигонов или пособий по обучению. Изношенность зашкаливала. Их пытались довести до ума, все же заезженные до предела с расстрелянными пушками, но особо не преуспели, да и запчастей не хватало. Часть командиров тоже прибыли из разных мест и частей. Экипажи сформированы из курсантов, некоторые командиры уже успели повоевать в начале войны и прибыли из госпиталей. В общем, собранный с бору по сосенке танковый батальон, в котором было всего двадцать две машины разных образцов и изношенности, как боевая единица доверия у меня не вызывал. Да, люди что та сталь, но техника уж слишком заезженная. Тяжелых танков не было, ни одного, лишь легкие, от БТ и Т-26 до плавающих.

Все это я узнал благодаря направленному микрофону бронекостюма. А что, пока лейтенант бегает, я слушал издалека переговоры танкистов. Фильтр убирал шелест листвы и другие посторонние шумы. Уловить суть было совсем не трудно. Даже узнал данные командира, еще раньше, чем Семенов добрался до импровизированного штаба и договорился о длительном отсутствии. Ему сначала втык дали, куда, мол, пропал, особист батальона чуть крупномасштабные поиски не начал, а узнав, что есть шанс достать нормальную карту со всеми позициями, да еще товарищ детства пригласил, все же отпустили. Но времени дали всего два часа. Конечно, они тут весь световой день будут стоять, доводя технику до ума, но мало ли срочный приказ придет.

Отпросившись, Семенов побежал обратно. Встать у него на пути и перехватить было не трудно.

– О, а я уже думал, что заблудился, – обрадовался тот, когда я вышел из-за дерева.

– Времени тебе мало дали, так что побежали.

– А откуда ты знаешь, что мало? Слышал? – спросил тот, двигаясь рядом.

Бежали мы быстро, лейтенант точно не спортсмен, по крайней мере, мне же пришлось серьезно сбросить скорость, чтобы тот не отстал. До челнока всего четыре километра, а танкист явно не бегун.

– Да, я слушал твои переговоры с начальством. Сам понимаешь, технологии не сопоставимы, – был мой ответ.

Почти сразу я дернул лейтенанта за плечо, а то он, не глядя, куда бежит, влетел бы в малинник. Заодно маяк снял и жучок. Бежали мы быстро, однако пару раз и на шаг переходили, чтобы танкист совсем дыхание не сбил, но все же, когда показался темный корпус челнока, тот уже тяжело дышал.

– Прибыли. Давай за мной.

Быстрым шагом подойдя к челноку, я вставил в щель карту-ключ, после чего шлюзовая стала открываться. Мы прошли в шлюзовую, и я велел лейтенанту прикрыть глаза, чтобы химией дезинфекции не щипало. После этой процедуры мы уже прошли в пассажирский отсек челнока, превращенный мной в жилой.

– А хорошо тут, просторно, – осмотревшись, сказал лейтенант.

– Да? – скептически осмотрелся я. – Мне вот, наоборот, кажется, что тесновато. Но челнок редкой серии, да еще разведывательный. Многие их называют шаттлами, что не совсем верно. Это хоть и малый, но все же челнок. Идем за мной в трюм, я позже объясню, что тут за что отвечает, даже завтраком угощу. А то ведь ты его пропустил.