Александр Быченин - Егерь. Последний билет в рай. Котенок (сборник) (litres)

Сонар перестал пищать, зато на дисплее появилось окошко с характеристикой обнаруженного объекта. Напрягать зрение не хотелось, поэтому я выбрался из шезлонга и нырнул в рубку, по пути нахлобучив панамку на башку Петровичу – тот так и валялся на блистере. Монтажная площадка показалась ему удобной во всех отношениях, и он поспешил занять козырное место, пока я не одумался и не составил конкуренцию. Разубеждать напарника я не стал, ибо намеревался немного позднее разместить там выцыганенный эхолот, который как нельзя лучше для этого подходил габаритами, и теперь начал постепенно готовить питомца к неминуемому изгнанию. Кот раздраженно фыркнул и одним движением избавился от подарочка, но я успел машинально поймать «красную шапочку» и нацепить себе на макушку. Не хочет – его проблемы.

Устроившись в кресле, я вчитался в справку и через несколько секунд окликнул Галю:

– Радость моя, прекращай дуться! Кажется, есть.

На палубе зашуршало, потом стройная фигура на миг перекрыла дверной проем – не знаю, как у мореманов он правильно называется – и ненаглядная, сдернув с моей головы панамку, отвесила мне совсем не девичий подзатыльник. На мой возмущенный вопль она отреагировала предельно спокойно:

– Будешь знать. И вообще, вали отсюда.

– Я тебя тоже люблю! – хмыкнул я, освобождая кресло. – Давай рули в этот квадрат. А я пока с «эхолотом» разберусь.

– Без тебя знаю! – огрызнулась Галя, но больше для проформы – она уже с головой ушла в процесс программирования автопилота.

Я намеренно не стал изменять настройки сонара, так что тот выдал приблизительные координаты имевшейся в базе данных радиометки по умолчанию. На это я и рассчитывал, но не думал, что удастся засечь нужное стадо с первого же раза. Впрочем, ничего удивительного – кому же еще, как не старым знакомым, ошиваться вблизи острова? Скорее всего, близлежащая акватория является их кормовыми угодьями, а мы – люди – случайные гости, затесавшиеся на исконную территорию афалин. Вот они и проявили любопытство, в награду заполучив метки.

– Петрович, мой рыжий друг, геть отсюда!

Я безжалостно смахнул кота с монтажной площадки, оставив без внимания его негодующий мяв, и взгромоздил на освободившееся место ребристый кофр. Сенсор активации с готовностью отозвался на прикосновение, и громоздкий ящик, вцепившись в блистер вакуумными креплениями, разъехался аж на четыре фрагмента: откинулась крышка, оснащенная дисплеем, два ящичка выдвинулись в стороны, распушившись венчиками антенн, и открыли доступ к нижней части, украшенной кучей разноцветных диодов и стандартной сенсорной клавиатурой. Все это дело немедленно начало переливаться всеми цветами радуги, зонтики приемо-передающих контуров заерзали, обшаривая соответствующие секторы, а на дисплее высветилась объемная карта ближайших окрестностей. Я выщелкнул из основания прибора переносной терминал и устроился в давешнем шезлонге, погрузившись в работу. Обиженный Петрович боднул меня в ногу, но я рыжего зануду проигнорировал, так что пришлось ему убираться несолоно хлебавши. Расстраивался он не долго и вскоре нырнул в рубку, решив поискать утешения у Гали.

Быстро разобравшись с особенностями интерфейса старичка-«эхолота», я задал прибору алгоритм действий и расслабился в шезлонге. Галя пока что вела катер к нужной точке, незначительно отклоняясь от оптимального курса, так что корректировать направление не было нужды. Вот прибудем на место, там и начнется игра в пятнашки. Добытый с таким трудом девайс не зря назывался многофункциональным: помимо всего прочего он был оснащен портативным приемопередатчиком, способным засекать источники радиосигналов и определять, в какой стороне они находятся. С расстоянием до цели помогал разобраться достаточно чувствительный локатор, но пока что он был без надобности. Судя по карте, до квадрата 20–51 (в привязке к планетарной системе координат) идти нам предстояло не менее сорока минут.

– Галь, поддай газку!

Бурление за кормой усилилось, и катер помчался бодрее, как будто получил хорошего пинка под зад. Блистер обтекаемой формы создавал защищенный от ветра закуток, так что ревущий над головой поток воздуха по замыслу конструкторов неудобств пассажирам доставлять не должен был. Однако на практике, как всегда, все сложилось иначе. Ветер противно заныл, запутавшись в растопыренном «эхолоте», и задребезжал плохо пригнанными сочленениями антенн. Хорошо хоть крепления выдержали, а то клятый ящик прилетел бы аккурат мне в объятия. Зато Петровичу какофония пришлась по душе: усевшись перед шезлонгом, кот принялся подвывать проказнику-ветру, ухитряясь периодически попадать в унисон особо громким взвизгам. Судя по отсутствию реакции, Гале концерт был до лампочки – скорее всего, врубила шумозащиту и в ус не дует. Пытаться докричаться до нее сейчас бесполезно, да и не хотелось признаваться в промахе, так что пришлось смириться и стоически терпеть звуковую атаку. Но нет худа без добра – до места добрались значительно раньше намеченного срока.

Едва красная точка на моем дисплее пересекла границу означенного квадрата, я выбрался из шезлонга, бросил в него терминал и спустился в рубку, продавив телом едва заметно мерцающую пелену аудиополя. Внутри оказалось неожиданно уютно и, главное, тихо. Мне даже на мгновение показалось, что я оглох. Галя обернулась на шум и окинула меня недоумевающим взглядом:

– Ты чего? Далеко же еще…

– Стоп машина, ложимся в дрейф, – приказал я, мельком подумав, что на заправского шкипера похож не больше, чем на балерину. – Так надо.

Галя пожала плечами и послушно заглушила движки. Катер начал ощутимо покачиваться на мелкой волне, бьющей почти точно в правый борт.

Я машинально вцепился в спинку кресла и выдал новую порцию распоряжений:

– Вырубай шумоподавитель и слушай меня. Я сейчас уточню координаты, и мы потихоньку поплывем к афалинам.

– Эх ты, морячок! Не поплывем, а пойдем.

– Да пофиг абсолютно. Главное, не гони. Если спугнем, можем потом и не догнать. К тому же я не знаю, как Петрович себя поведет. Может, он на скорости не сумеет контакт установить.

– Да поняла я. – Галя тряхнула головой, отбрасывая от глаз непослушную рыжую прядь, и отчетливо выдала: – Параноик хренов.

– Чего это?! – притворно изумился я.

– Того это! – не осталась в долгу девушка. – Может, все-таки объяснишь, зачем вся эта бессмысленная возня? От кого прячемся? Мы же не совершаем ничего предосудительного.

Вот иногда ты вообще не в тему со своим здравомыслием, любимая! И я с тяжким вздохом в очередной раз принялся перечислять весьма убедительные, на мой взгляд, доводы:

– Не хочу сглазить – раз. Не хочу делиться непроверенной информацией – два. Да и просто не хочу делиться. Думаешь, никто не попытается примазаться к грандиозному открытию?