Александр Быченин - Егерь. Последний билет в рай. Котенок (сборник) (litres)

– Миша, это Денисов. Как дела?

– Таки ви зря изволите беспокоиться, все по плану, – отозвался тот.

Ясно, раз балагурит и кривляется, значит, действительно все путем.

– Коллеги?

– Идут по графику. Сопротивление персонала подавлено, Бесчастных пошел в релакс-рум на третьем уровне, Викентий уже у кабинета Робинсона. Сам как?

– Успешно, – не стал я вдаваться в подробности. – Время до эвакуации?

– Расчетное – пятнадцать минут.

– Принял. Выдвигаюсь к точке старта.

Н-да, все пока строго по плану. Даже подозрительно. Егоров, как и собирался, сейчас займется сейфом покойного доктора Робинсона, а Бесчастных намеревается разобраться по-свойски с командованием вторженцев. Очень недальновидно со стороны Линдеманна оставаться в лаборатории, когда основные его силы сосредоточены далеко отсюда. Или он на монорельс надеется? Глупо: с одной стороны, его контролирует наш Миша, с другой – парням в Обезьяннике сейчас хватает своих проблем.

– Как там наши друзья? – все же уточнил я на всякий случай.

– Это просто праздник какой-то! – восхитился в ответ Кульман. – Я такого даже в самых навороченных ужастиках не видел. Если продать записи киношникам, озолотиться можно.

– Думаешь, им сейчас не до нас?

– Таки да! Опа! Ч-черт, даже меня проняло!..

– Чего там?!

– Не обращай внимания, это я в монитор пялюсь. Будь осторожен и в туннель не суйся, чревато.

– Принял.

Уже не таясь, я распахнул дверь капсулы и легонько потянул спутницу за плечо:

– Галя, идем. Держись у меня за спиной и по возможности не отставай.

– Хорошо.

Что-то слишком она покладистая, даже не верится. Последствия шока? Впрочем, не до того сейчас…

В отсутствие персонала центральный «мозг» врубать дневное освещение не торопился, а может, Миша и тут вмешался, но нам с Галей это было только на руку: мы быстро шли по полутемным безлюдным коридорам, даже не пытаясь спрятаться от объективов камер. Тут я полностью полагался на коллегу Кульмана, а тот пока что признаков беспокойства не проявлял, значит, и у нас причин паниковать не было. Задержались мы только раз, когда мне почудился впереди легкий шорох, но его я списал на сквозняк в одном из кабинетов, прилегавших к внешней стене, была открыта форточка. Поиск хоть какой-нибудь обуви для Гали успехом не увенчался. Тратить время на тщательный осмотр попадавшихся на пути помещений не хотелось, а беглый взгляд ни за что такое не цеплялся. Но девушка не жаловалась, только плотнее прижималась ко мне, то и дело путаясь в ногах – она все еще была очень слаба, ладно хоть дрожь больше не возвращалась. Захлопнув забрало еще в капсуле монорельса – без баллистического компа, что и говорить, приходилось туго! – я то и дело оглядывался на Галю, опасаясь возвращения шокового состояния. Меня она бояться перестала, видимо, нужно благодарить «внутреннего искина» с его коррекцией.

Где-то на полпути подал голос Бесчастных:

– Кульман, я на позиции. Шлюз заблокирован, попытаюсь взломать. Готовность к эвакуации семь минут.

– Принял, – торопливо ответил Миша и в свою очередь сообщил: – Викентий на месте, просит десять минут. Как поняли?

– Понял, – отозвался я. – Жду у шлюза.

– Принял, – подтвердил лейтенант, но как-то комментировать расхождение с графиком не стал.

Будем надеяться, что удача от ребят не отвернется. Согласно договоренности, если кто-то выбьется из плана больше чем на десять минут, остальные его не ждут, уходят к точке эвакуации и дальше к пункту связи, где предполагалось забрать Кульмана и Петровича. А потом дай бог ноги, как говорится. Опоздавший на старт уходит к джипу и далее по резервному варианту – веревка, надувнушка, катер. Неплохо было бы вообще тут все взорвать к чертям, но это уже чистой воды авантюра. Кто знает, где пресловутая «красная кнопка»? Логично предположить, что Линдеманну это известно, но с допросом решили не связываться. Бесчастных должен был быстро и без затей прикончить и бывшего безопасника, и дока Исайю – этого за компанию, чтобы неповадно было эксперименты на людях ставить.

К шлюзу мы с Галей вышли через три минуты пятьдесят девять секунд, то есть с изрядным запасом времени. Осторожно выглянув из-за поворота коридора и не обнаружив ничего подозрительного, мы приблизились к хорошо знакомой двери, и я уже привычно толкнул створку вбок. Та даже не шелохнулась, чем привела меня в порядочное изумление – застряла, что ли? Я приналег сильнее – с тем же результатом. Мысленно выругавшись, вызвал Кульмана:

– Миша, у нас проблема со шлюзом.

– Вижу, – хмыкнул тот. – Сейчас. Готово.

– Ни фига, – покачал я головой, повторив попытку силового воздействия на непокорную дверь. – Открывай давай!

– Сигнал ушел, должна открыться… – растерянно пробормотал в наушниках коллега. – Ничего не по…

Связь прервалась, забитая «белым шумом» по всем каналам – это я проверил в первую очередь, еще до того, как оцепенел от страха. Буквально на секунду. Но и этого хватило вынырнувшим из ближайшей двери троим боевикам, чтобы взять нас с Галей на прицел, лишив возможности бегства. Да и куда бежать, если вдуматься? Можно, конечно, пульт раскурочить или в ту же самую кладовку прорваться, а дальше? Одно, максимум два движения, а потом меня нашпигуют пулями по уши. И кому от этого станет лучше? Черт, вот уже и докатился – собственную трусость оправдываю… Впрочем, нет, это все-таки холодный расчет: пока живу, надеюсь. Будь я один, несомненно, попытался бы покончить с проблемой радикально, и совсем не факт, что мне бы это не удалось. Но Галя… Она совершенно беззащитна, чуть ли не голая – одного шального унитара хватит, чтобы отправить ее на тот свет. Сразу нас не убили, значит, мы им зачем-то нужны. А раз так, то есть шанс свалить позднее. Посему геройствовать не с руки, нужно подождать.

А ребятишки-то не совсем лопухи, встали грамотно: двое в нас стволами тычут, а третий мнется сзади, напарников страхует. Нет, не получится уйти чисто. Успеют начать палить, а это для Гали равносильно смертному приговору… М-мать!

– Бросай ствол, – приказал один из боевиков на интере.

Акцент его показался мне необычным, но и только. Определить точнее его национальную принадлежность не получилось. Да и недвусмысленное движение «спектра» в его руках к размышлениям не располагало. Я осторожно шевельнул плечом, заставив ремень «меркеля» соскользнуть с наплечника, перехватил его в полете и аккуратно положил штуцер на пол рядом с ногой. Так же аккуратно извлек из кобуры верный апээс и пристроил здесь же. Затем к кучке присоединился нож, и я замер с поднятыми руками. Сжавшаяся Галя притаилась у меня за спиной, безуспешно пытаясь слиться со створкой шлюза. Говорливый боец, не удовлетворенный этим, дернул стволом автомата в характерном жесте. Я безропотно подтолкнул горку оружия ногой и отступил на шаг назад, закрыв собой спутницу. Финита, как говорится. Комментарии излишни.