Александр Быченин - Егерь. Последний билет в рай. Котенок (сборник) (litres)

– А вот это ты зря, котик! Ромуальд этого не любит.

Я вскинулся было (еще не хватало кошачьих разборок! Петрович хозяйского барсика порвет на британский флаг, а я потом отвечай!), но сказать ничего не успел: из-за угла вынесся крупный двухцветный кобель немецкой овчарки и молча, даже без традиционного угрожающего рыка, ринулся к Петровичу. Дальнейшее произошло за долю секунды, хотя выброс адреналина в кровь, спровоцированный реакцией напарника на опасность, замедлил время до состояния густой смолы. При виде псины кот выгнул спину, встопорщил шерсть на загривке и неосознанно принял защитный окрас, став серым в тон асфальту – ни дать ни взять ощетинившийся иголками еж нехилых таких размеров. Кобель, видимо, тот самый Ромуальд, заподозрил неладное, уперся всеми четырьмя лапами, но затормозить не успел – скользнул на когтях по относительно ровному покрытию, трусливо поджав хвост. Это ему не помогло: Петрович ловко ушел с линии атаки, пропустив тяжелую тушу сбоку, и слегка мазнул лапой по собачьей морде. По двору разнесся жалобный скулеж, ударил со всех сторон, отразившись от стен, и время ускорило бег. Я закрыл рот – поздно, доктор, я холодный, как говорится – и послал Петровичу злобный образ: предупреждал же не палиться! Кот виновато фыркнул и вернул свой естественный цвет, еще более усугубив ситуацию. Майор Тарасов, так и торчавший на ступеньке у двери, молчал, но по его лицу было видно, что он метаморфозами моего питомца ничуть не удивлен. Скорее тот подтвердил его догадку. Ну вот как с таким напарником секретность соблюдать?! Вот дать бы ему сейчас пендель, да от души, чтобы несколько метров пролетел да в стенку сарая влип! Петрович в ответ на мои мысли злобно взвыл, зыркнув недобро желтым глазом, но развить конфликт не получилось: из-за дома донеслись женские голоса, а на втором этаже, скорее даже в мансарде, распахнулось окно, и из него высунулась сивая, коротко стриженная голова. Молодой парень, лет двадцати, не больше, озабоченно нахмурился и выдал:

– Эй, кто там Ромку гнобит?! Вот щас спущусь!

– Спускайся, только тебя тут и не хватает, – спокойно отозвался Тарасов и обернулся на голоса.

Из-за угла дома, откуда недавно появился пес, вышли сразу три женщины: молодая, моих примерно лет, зеленоглазая блондинка со смешными косичками, одетая в стиле милитари; дама под пятьдесят, такая же светловолосая, видимо, мать зеленоглазки; и стройная миниатюрная брюнетка. Последняя дамочка заслуживала особого описания. Лет двадцати пяти-тридцати, не больше, смуглая, с небесно-синими глазами и правильными чертами лица и удивительно обаятельной улыбкой. Она толкала перед собой сдвоенную детскую коляску на гравиподвеске и при виде Тарасова весьма оживилась. Тот тоже не остался равнодушным, шагнул к ней, по пути пощекотав по животу одного из малышей, отозвавшегося веселым агуканьем. Галя вдруг встрепенулась, вырвала свою ладошку из моей руки – когда только ее схватить успел? – и упорхнула к мамашке с подругами.

– Ой, какие милые! А как их зовут? Можно покачать?..

– Не так быстро, Галина Юлиановна! – Тарасов придержал мою не в меру разошедшуюся пассию за локоток и принялся по очереди представлять дам: – Это Иволгина Ольга Сергеевна, хозяйка дома. Она любезно согласилась поселить вас в гостевой комнате. Это ее дочь, Варвара. А это моя жена, тоже Ольга.

Галя, сияя улыбкой во все тридцать два зуба, изобразила нечто отдаленно напоминавшее книксен, и женщины раскланялись в ответ.

– А это Сашка с Пашкой. – Майор развернул коляску к Галине, чтобы она могла получше разглядеть младенцев. – Они еще совсем мелкие, четвертый месяц пошел.

– Денисов, Олег, – переключился Тарасов на меня. – Прошу любить и жаловать. Это наши новые коллеги, будут работать в составе Миссии. Они биологи, через три дня улетят на исследовательскую станцию. В общем, знакомьтесь.

Майор отобрал коляску у жены и перебрался вместе с близнецами на солнышко, оставив нас с Галей в компании дам. Те сразу же принялись засыпать мою ненаглядную вопросами из разряда «как добрались, да откуда, да зачем и тому подобное». Мне же стало скучно, и я пристроился поближе к майору. Зализывающий раны Ромуальд разлегся у наших ног, и я демонстративно его поглаживал, не обращая внимания на Петровича. Тот замахнул на крышу сарая и расхаживал вдоль водостока, задрав хвост трубой.

– Интересный у тебя кот, Олег! – вполголоса сказал Тарасов, проследив мой взгляд. – Ничего рассказать не хочешь?

– Ладно, босс, сдаюсь! – рассмеялся я в ответ. – Вообще-то это конфиденциальная информация, даже секретная, не побоюсь этого слова. С другой стороны, лучше уж я сам, чем ты начнешь базы данных запросами бомбардировать.

– Я не страдаю излишним любопытством.

– Все равно, – отмахнулся я. – Мне мое начальство – настоящее – добро дало на контакт. Будем работать в тесной взаимосвязи. Короче, я Егерь. И не просто Егерь, а фелинолог.

– Я догадался, – ухмыльнулся майор. – Проходил в свое время стажировку в корпусе, насмотрелся на вашего брата и особенно на котиков. Так что тебе, Ромуальд, крупно повезло. Живи и радуйся, псина!

– История же наша с Галей печальная весьма и весьма… – начал я, но договорить не успел: входная дверь распахнулась, и из дома вышел давешний паренек.

Надо сказать, от Тарасова он отличался разительно, хоть и был затянут в такой же камуфляж – скорее всего, местного производства. По комплекции он больше походил на меня, то есть был достаточно субтильным. По решительной походке и плавным движениям становилось понятно, что он носит форму не просто так. Остановившись рядом с нами, он крепко пожал майору руку, потом протянул ладонь мне:

– Старший лейтенант Иволгин, Поисковая служба Чернореченска.

– Денисов, Олег.

Иволгин вопросительно заломил бровь, но продолжения не дождался. Открыть рот ему не позволил Тарасов:

– Все, Сашка, отбой. Товарищ только-только с корабля, устал, и вообще, наговоритесь еще. Он из Миссии, на планете человек новый. Работает с учеными, вон с Галиной Юлиановной. Усек?

Иволгин кивнул и склонился над Ромуальдом, приговаривая нечто вроде «Кто ж тебя так отделал, бедный?». Потом взгляд его зацепился за рыжее пятно на крыше сарая, и старлей укоризненно попенял псу:

– Ромка, Ромка, сколько раз я тебе говорил, не связывайся с котами. Вон какую ряху наел! Где тебе с таким совладать… Твой?

– Ага, – не стал я отказываться от напарника. – Петрович, сибиряк. Прошу любить и жаловать.

– Где служил? – поинтересовался все же Сашка, вдоволь налюбовавшись котом.

– В корпусе Егерей, комиссовался по ранению, – без особых подробностей пояснил я. – На гражданке скучно, вот и завербовался в Миссию. Соблазнился приключениями. Ну и Галю одну отпускать стремно. Она у меня что твой ребенок. Непосредственная до жути. Ученый, что с нее взять!..