Александр Быченин - Егерь. Последний билет в рай. Котенок (сборник) (litres)

«Ответ положительный».

«Для углубленного анализа необходим физический контакт».

Ага. А мне башкой рискуй. Вдруг я тоже… в зомби? Или еще хуже, как Серега стану.

«Вероятность неблагоприятного исхода семь целых девять десятых процента».

Спасибо, успокоил. Да и пофиг, если честно. Девяносто плюс процентов за удачный исход – это просто праздник какой-то. Даже в наших с Петровичем рутинных выходах фактор риска за двадцатник переваливает. Значит, «искин» в себе уверен. А вот о себе, любимом, я такого не скажу. Многое мне все еще не понятно, даже после того любопытного сна. Или галлюциногенного бреда, что вернее.

Все, Денисов, расслабься. Ничего пока от тебя не зависит. Еще повезло, что с Варькой удалось на базаре съехать. Так мозги задурил девчонке, что она сколько-нибудь критически к твоему плану отнестись не смогла. Буркнула про «дебила», и все. Даже вопрос о сарайчике и чем-то ядовитом не подняла. А ведь это самый стремный момент. Ладно, от водицы «искин» убережет. А чем в сараюшке людей глушат, неизвестно. Вдруг какой-нибудь банальнейший психотроп? Подпалят какую-нибудь местную травку, Денисов нанюхается – и привет. Хотя с этим справлюсь, на крайняк дыхание задержу. Или через Варькин носовой платок дышать буду – он как раз от слез мокрый. Ну, по крайней мере, мне приятно так считать. Насколько помню, при мне она не сморкалась. Короче, Денисов, жди и наслаждайся покоем. Или лучше на бой настройся, по-любому без знатного махача не обойдется. Ты же, интеллигент хренов, стрелять по живым (живым ли?) людям не станешь. Потому что помнишь, как тебя колбасило сначала после Находки и Линдеманновских клевретов, а потом и после Нереиды. Не убийца ты, ага. И это очень жаль.

Ждать пришлось долго, как раз обещанные Варькой два часа. Это я установил точно – боевой наладонник работал и был доступен, поскольку закреплен на левом предплечье. Всего-то и нужно было дисплей от пыли и грязи протереть. По идее, при должном желании и наличии кое-каких специфических программ можно попытаться разблокировать кобуру, но, во-первых, оного желания не было, а во-вторых, специфический софт остался на родной станции мониторинга. Всего не предусмотришь.

Зато потом началось. За четверть часа до полуночи приоткрылся люк, и в мое узилище просочилось аж четверо соплеменников Гилберта. Точно соплеменников, не наших. Уж больно вид характерный. Наставили на меня копья, и один, самый здоровый, скомандовал:

– Идти!

Я нехотя поднялся на ноги, пожал плечами и неторопливо направился к двери, даже не потрудившись обойти амбала. Тот не выдержал и посторонился, хотя это я пер голой (а на самом деле не особенно) грудью на копейный наконечник, а вовсе не он. Впрочем, главный быстро опомнился и попытался отыграться, ткнув своей железякой мне в филейную часть, едва я продефилировал мимо. Не знаю, чего он ожидал. Наверное, воплей и прыжков. Но я попросту его проигнорировал: чтобы пробить спецткань, не такой клинок нужен. Подумаешь, легкий толчок. Зато теперь у конвоиров есть повод задуматься. И, судя по потрясенному молчанию, до них дошло. Точно дошло.

– Стоять! Идти сзади!

Ага, сообразили. Не впервой, видать, пленников конвоировать: в коробочку по выходу из каземата меня взяли грамотно. И так и вели все десять уровней. Правда, кроме длинного коридора со множеством запертых люков сейфового типа да унылой пенобетонной лестницы в хрен знает сколько пролетов я ничего и не видел. И никого. Даже начал жалеть, что Варьку послушался и не сделал ноги еще два часа назад, когда наша процессия вышла на нулевой уровень. Ну, как вышла? Сначала пришлось перетерпеть самую натуральную процедуру шлюзования – с поочередным открыванием мощных дверей и шипением компрессоров. Те, к моему удивлению, реально работали, но какая в них надобность, и особенно сейчас, я так и не понял. Вернее, понял чуть позже, когда мы таки выбрались на свежий воздух и у меня внезапно закружилась голова. Причем на улицу мы попали не из замаскированных дверей, как я ожидал, а из затрапезного вида сарайчика, крытого пальмовыми листьям. Тут-то пазл и сложился. Не стали они ради меня традицию нарушать. А я, кажется, выяснил, зачем пленников в этот сарайчик водили. Газку нюхнуть, ага. Только не учли одно обстоятельство: я, в отличие от предшественников, в шлюз угодил хорошо отдохнувшим. И не били меня. Посему сопротивляемость организма оказалась выше. Но я не стал разочаровывать группу сопровождения и прикинулся раскумаренным – всегда полезно усыпить бдительность врага. Да и глазеть по сторонам, хоть и исподлобья, удобнее, когда тебя никто не понукает.

Попялиться же было на что. На первый взгляд, деревня как деревня: россыпь домиков-бунгало по кругу, между ними хорошо утоптанная площадка с огромным кострищем и той самой бочкой чуть поодаль. Старой, довоенных времен, и, как все старое, массивной – как минимум из стали. Причем такой толщины, что ржа до сих пор насквозь не проела. У бочки, как Варька и говорила, дежурил странный персонаж – обряженный в гидрокостюм всклокоченный парень с безумным взглядом. Вел он себя неадекватно: сидел рядом со своей прелес-стью в позе лотоса и мерно покачивался, столь же заунывно мыча. Ни дать ни взять – обкушавшийся мухоморов шаман. Подсознательно я ожидал, что у него как минимум руки будут по локоть в крови – судя по следам на субмарине, уделаться он должен был знатно – но, видать, отмылся, пока всплывал. Да еще потом и протоку пересечь надо было. Короче, Серега, одна штука, – в наличии.

Следующее, что я выцепил внимательным взглядом – жертвенная площадка, застеленная шкурой неведомого зверя. Зверь остался неизвестным, поскольку разглядеть я мог лишь края его шубы, все остальное пространство было завалено всяким. И отнюдь не хламом. Такое лишь Варька могла сказануть. На самом деле здесь были свалены неаккуратной кучей несколько охотничьих ружей с патронташами, с десяток пистолетов в кобурах, рации с головными гарнитурами, очки-регистраторы, пробники-анализаторы, инфоры и банальные смартфоны – вся добыча с археологов. И не только, судя по нескольким сильно поржавевшим железкам. А на вершине горы кто-то пристроил мой шлем. Ух ты мой родненький! Ужо я до тебя доберусь! Никому мало не покажется!..

В целом обстановка обнадеживала: хоть Варька и говорила, что сегодня у всей деревни праздник, в непосредственной близости от, хм, площади с «купелью» толпились исключительно воины, и то не все, десятков шесть навскидку. Большая часть ярко выраженные местные, но и археологи нашлись – они выделялись цветом шевелюр, бородами и одеждой. Никакого централизованного снабжения, кто что добыл, то и носит. Соответственно, бывшие Варькины коллеги и щеголяли кто в шортах, кто в камуфляжных штанах. Обувью и хотя бы футболками они пренебрегали, выставляя напоказ пятнистые торсы. Глаза я рассмотреть не мог, далековато, но по пластике они мало отличались от аборигенов. Разве что дубье держали не так ловко, не насобачились еще. И ноги у некоторых в кровь разбиты, но они не обращали на это внимания. Еще один фактик, ага. Основное же население обоих полов и всех возрастов (за исключением боеспособных мужчин) тусовалось вблизи двух длинных хижин с открытыми террасами. Там же горело несколько костров, в разы меньших, чем тот, что на площади. Ну, я так думаю, потому что этот пока не разожгли, и я мог судить лишь по куче хвороста. Хотя полыхнуть должно знатно. Для меня же лучше, если разобраться. У всех глаза будут засвечены, да и в пляшущих сполохах и замысловатых тенях затеряться куда как проще. Мне же только шлем напялить, и дай Бог ноги. Терпимо, короче.