Александр Быченин - Егерь. Последний билет в рай. Котенок (сборник) (litres)

За полчаса неспешной ходьбы мы с напарником углубились в джунгли на пару километров, но никого крупнее похожего на енота существа оригинальной окраски не встретили. Еще несколько раз попадались «росянки» и стреляющие кусты, множество других растений, помеченных вычислителем как ограниченно опасные, и несколько странных объектов вроде муравейников – к ним мы приближаться не стали, опасаясь оравы их мелких обитателей. Даже земные африканские кочующие муравьи не подарок, что уж говорить о неизученных обитателях инопланетных джунглей. Дважды связывались с Охотниками, оставшимися у бота. Еще при первом сеансе Дима Калашник сообщил, что медик обследовал мертвого пилота и выдал заключение: смерть последовала от отека мозга, спровоцированного информационной перегрузкой, – типичнейшая картина, лет тридцать назад в Федерации с такой проблемой столкнулись, когда появились продвинутые шлемы «виртуальной реальности». Потом их, ясное дело, модифицировали, и летальные исходы прекратились. Как подобное могло произойти с защищенным всеми мыслимыми способами интерфейсным шлемом атмосферного бота, спец, работавший с медиком, не брался даже предположить. Во второй сеанс лейтенант снова порадовал – техник оживил вычислитель летательного аппарата. Правда, на этом хорошие новости и закончились: в его памяти не обнаружилось никаких сведений, способных пролить свет на произошедшее. Похоже, что комп просто вырубился без всякой на то причины. Хотя причина все же была: питание отрубилось прямо в полете, на высоте триста метров. Каким образом – это уже другой вопрос. Даже не вопрос, а тайна за семью печатями. А вот почему бот не разбился, спец объяснил достаточно уверенно: сработала система безопасности, перенаправившая весь энергоресурс на антиграв, и стремительно утекающей в никуда энергии как раз хватило на относительно мягкую посадку. Еще один вывод: батарея разрядилась хоть и очень быстро, но не мгновенно.

Пока мы с Петровичем продвигались по следу, Охотники тоже времени даром не теряли. Несколько двоек обшаривали поляну и джунгли вокруг, правда, не углубляясь в них более чем на двести-триста метров. Судя по обмену в эфире, ничего подозрительного они не обнаружили, разве что спугнули несколько крупных зверей, которых рассмотреть не успели.

Джунгли между тем начали редеть, далеко вверху в просветах между кронами даже можно было рассмотреть безоблачное небо. Что меня радовало больше всего, так это отсутствие дождя, явления в этих широтах распространенного. Не экватор с его ливнями по расписанию, но духота и влажность зашкаливали – спасибо скафандру с климат-контролем, а то давно бы уже весь потом изошел. А Петровичу вообще по фиг, скользит меж стволов и чахлых кучек травы, мутант хренов, и в ус не дует. Так преодолели еще километра полтора, а потом увидели одного из пропавших, пришпиленного к узловатому стволу лесного гиганта типа секвойи. Метрах в двадцати от погибшего обнаружился куст-стрелок, близнец давешнего, а у его подножия, в сплетении хватательных ветвей, лежало что-то ярко-голубое, испятнанное красными кляксами. Это что-то подозрительно напоминало тело в пилотском скафандре.

– Петрович, стоять! – Я поднял руку в предостерегающем жесте и для надежности сопроводил команду ярким образом: застывший на полушаге кот и куст в полной боеготовности перед ним. – Надо кустик разрядить, а то не подойдем…

Напарник с готовностью откликнулся на зов и вторично провернул трюк с пробежкой в секторе обстрела. Куст на разводку повелся и среагировал плотным залпом, причем большая часть шипов безобидно утонула в глине, но несколько десятков обрушились на итак уже похожее на подушечку для иголок тело. Ага, теперь все ясно: ученые шли немного растянувшись, наткнулись на «стрелка», но под удар попали только двое. Одного отбросило к «секвойе» и пригвоздило к ней вне досягаемости хватательных ветвей хищника, а вот пилот оказался ближе и попал прямиком на обед. Что характерно, в качестве главного блюда.

– Петрович, разведка! – Я ткнул в пилота, а сам направился к распятому на дереве ученому.

Питомец все понял правильно – прильнул к земле и осторожно пополз к телу. Я же подошел к «секвойе» и злобно выругался. Блин, ну как можно быть таким идиотом?! Это же не загородный парк, это инопланетные джунгли, опасность здесь на каждом шагу. А этот баран, царствие ему небесное, рассекал с откинутым забралом и в расстегнутом чуть не до пупа скафандре. «Джеймс Фредрикссон, младший научный сотрудник. Специализация: биохимия. Статус: жизненная активность отсутствует», – услужливо сообщил мне вычислитель. А кустик-то силен. В лицо ученому попало три шипа, и все они вошли почти на полную длину, снаружи торчали только концы. Видимо, в лицевых костях застряли. Четвертый же угодил в правый глаз и пробил череп в затылочной части, пронзив по пути мозг. Как раз на нем тело и держалось, да еще на парочке, ткань скафандра не пробивших, но вдавивших ее в древесину на несколько сантиметров. В груди еще с десяток «стрелок». Твою же мать! Я отошел на пару шагов и встал с таким расчетом, чтобы мертвый ученый попал в поле зрения регистратора.

– База, все видите?

– Видим, блин, во всех подробностях, – отозвался оператор.

На заднем фоне были слышны подозрительные звуки – не иначе кого-то вывернуло прямо в навигационном отсеке. Не добежал до сортира человек.

– Исаеву доложите.

– На связи, сам все вижу, – рыкнул майор на выделенном канале. – Бардак, нах. Что со вторым?

– Сейчас посмотрю. – Я переключил внимание на напарника, как раз обнюхивавшего тело. – Петрович, что там?

Ответный образ поводов для оптимизма не оставил: человек был мертв. Я осторожно приблизился к кусту, стараясь не спровоцировать броска хватательных веток, но опасался зря: все они были заняты процессом поглощения пищи. Гибкие стебли оплели тело, и концы их вонзились в плоть на незащищенном лице, шее и кистях рук. Скафандр был застегнут почти до верха, но этого «почти» кусту хватило – иглы попали в шею и голову, мгновенно убив жертву. Не удивлюсь, если они еще и токсин содержат, очень уж неестественный цвет кожи у пилота, там, где ее видно. Или это результат пищеварения, поди знай. Вообще, зрелище малоаппетитное: куст впрыснул в тело через полые лианы ферменты и сейчас всасывал размягченные ткани и естественные жидкости человеческого организма, ничуть не озаботившись генетической совместимостью. Хотя на этот счет у нас давно уже сомнений не осталось: уже довелось с коллегами полакомиться местной дичиной. Я сглотнул вязкую слюну, с трудом справившись с приступом тошноты, но заставил себя рассмотреть пиршество хищного растения в подробностях. Затем отошел на безопасное расстояние, кликнул Петровича и связался с Калашником: