Игорь Пидоренко - Спасти обязан

Становилось все темнее. Взяв с собой несколько солдат мы с Хромовым вернулись в шахту.

— Сколько здесь годных, не «протухших» машинок, Глеб Сергеевич? — поинтересовался полковник, разглядывая серебристые ящики.

— Всего три. Из них одна на пределе ресурса. Но, если нужно, сработает.

— Хорошо, возьмем и ее. Показывайте, которые?

Солдатики споро подхватывали ящики и волокли их к выходу. Два человека тащили коробку без натуги. При необходимости ее мог бы унести и один. Только браться неудобно. Два ящика остались на стеллажах.

— Ну, Глеб Сергеевич, вы идите, а мне еще кое-что сделать надо. Учтите, мы договорились, я вам верю!

Недоумевая, я отправился вслед за солдатами. Снаружи было уже совсем темно. Прислушавшись, я различил далекое жужжание вертолетного двигателя. Военные не хотели проводить операцию днем. Верное решение. У моджахедов наверняка еще есть маленькие комплексы «Стрела-2» или даже какие-нибудь «Стингеры», подаренные братьями по вере из арабских стран для борьбы с российскими истребителями. Влупят по вертолету — от него только клочья полетят. Что нежелательно.

Вертолет сначала наводили по радиомаяку, а когда он появился над нашими головами — подсветили фонарями. Машина оказалась обычным армейским «Ми-8». На таких я налетал тысячи и тысячи километров. Отличный вертолет, надежный, лишь бы профилактику вовремя на нем проводили.

К тому времени, как машина опустилась на поляну, появился и Хромов. Он был оживлен больше обычного, торопил с погрузкой ящиков. Потом загнал всех в вертолет и мы взлетели. Наш «УАЗик» одиноко остался стоять на поляне. Полковник сел рядом со мной.

— А что же вы, Александр Николаевич, сами «чемоданчики» не взяли? Потом бы в Москве и разобрались, какие годятся, а какие — нет.

— Ну, вы как маленький, право слово. А код откуда узнать? Круталов его поменял, когда приезжал сюда. Но нам сообщить не успел. Смотрите, Глеб Сергеевич. Сейчас будет увлекательное зрелище.

— Куда смотреть? — не понял я.

— Вниз, вниз!

Смотреть там было не на что. В темноте еле угадывались кроны деревьев и верхушки холмов. Хромов достал из кармана небольшую коробочку с короткой гибкой антенной, открыл иллюминатор и, высунув в него руку, нажал на коробочке кнопку. Несколько секунд ничего не происходило. Потом в темноте побежали светлые круги, расходившиеся от центра, земля словно подпрыгнула на мгновение и вновь осела. Донесся тяжелый глухой удар:

— У-бумм!

Побледнев, уже догадываясь, что произошло, я спросил у довольно ухмыляющегося полковника:

— Вы что, все подземелье взорвали?

— Ну конечно! Зачем оно нам теперь? А то еще кто-нибудь придет, возьмет негодные бомбы и сделает их годными. В таких вопросах нужно быть монополистом.

— И что же там рвануло? — у меня перехватило дыхание.

— Старый склад артиллерийских снарядов и авиационных бомб. Среди них несколько вакуумных. Недавно завезли. Правда, здорово?

Мне едва не стало плохо. Но потом, сообразив, что если что-то могло случиться, мы бы это уже почувствовали. Или, как раз, не успели бы почувствовать.

— Да, — сказал я. — Действительно здорово.

Наш ночной полет в брюхе грохочущего и трясущегося вертолета не был долгим. Уже через час мы приземлились на аэродроме полка, расквартированного под Ворошиловском. Ящики споро погрузили на «Урал» и увезли. А нас троих препроводили в щитовой домик, стоявший на отшибе. Хотя у меня существовала договоренность с Хромовым, полковник предпочитал не рисковать и поставил охрану. Солдат в белом халате и поварском колпаке принес ужин.

— Никаких тебе изысков, — недовольно сказал Стас. — Неужели они и сами это едят?

— Мафия, конечно, питается лучше, — констатировал я. — Но не надо забывать, что мы теперь на казенных харчах.

— Дурацкое выражение! — подала голос Настя. — Словно в тюрьму попали.

Я вздохнул.

— Эх, девочка, чует мое сердце, что вскоре тюрьма может показаться нам райским островом…

Присутствия духа мы не теряли, но настроение было все равно не праздничным. Раненого Бориса поместили отдельно. Хорошо, если в санчасть. Судьба его нам представлялась совсем мрачной. Да, вот так задание дал своим людям Муса — двое погибли, а третий попал в руки к людям, которые жалеть его не станут. Вытрясут все, что он знает о своем шефе, а потом пустят в расход. Военные с бандитами не церемонятся. Если, конечно, не работают вместе.

К ужину прилагались бутылка водки и пластиковый баллон местного разливного пива. Я смотрел на них с сомнением. С одной стороны не мешало бы и выпить, чтобы снять напряжение последних дней. Но с другой… Появилась у меня одна мысль и, как говаривал давний мой друг Паша Рой, «я ее думал». Мысль, собственно, появилась еще в вертолете, и тогда же удалось кое-что предпринять для ее воплощения в жизнь. Сейчас имелся шанс выполнить следующий этап импровизированного плана. В этом случае спиртное отменялось. Ну, пятьдесят граммов водки и пару глотков пива я все-таки себе позволил. Не более. Предстояла если не полностью бессонная ночь, то значительная часть ее. Хромов, объявив, что самолет в Москву будет завтра утром, ушел со своими людьми. Правильно, нечего ему тут делать. Собравшись посвятить коллег в свой план, я для начала внимательно осмотрел нашу комнату и ничего похожего на подслушивающую аппаратуру не обнаружил. Осмотр был для очистки совести. Ну кто станет совать в такую хибарку «клопов»? Не верилось, что Хромов заранее планировал поселить нас здесь. И все же… Потом, принимая все меры предосторожности, я поведал Насте и Стасу о том, что собираюсь сделать. Не во всех, разумеется, подробностях. Некоторые важные мелочи и им знать не следовало. Настя тут же потребовала, чтобы я взял ее с собой. Еле удалось отговорить. Ей предназначалось совершить отвлекающий момент. Она покривилась, но должна была признать, что лучше нее никто этого не выполнит. Кстати пришлось и напоминание о «специальной функции». Стас должен был прикрывать и Настю, и меня. Мало ли что может случиться.

Наш домик охраняли двое часовых. И хотя им, наверное, запретили общаться друг с другом, но кто выполняет такие дурацкие приказы в авиационной части? Так что солдатики время от времени сходились и перекуривали вместе за углом, чтобы не было видно со стороны. Тогда через тонкие стены был слышен их неторопливый разговор. Говорили все больше о доме и о каком-то сержанте-козле Малышине. «Дед», наверное. Мы обсудили последние подробности. Потом Настя сняла джинсы, оделась в длинную рубашку Стаса и вышла из домика. Вид у нее был очень соблазнительный. Солдатики клюнули с лету и, с глупыми улыбками подошли ко входу.

— Мальчики, — томно сказала Настя. — А где у вас, так сказать, удобства?