Константин Калбазов - Фронтир

Раз уж принято решение выставлять заставы по реке, то глупо было бы отправлять гарнизоны по суше, да еще и в распутицу. Тем более одновременно можно доставить и лес для строительства, в тех краях с этим материалом проблемы. Маленький речной пароходик вполне способен тянуть и баржу, и плот с бревнами. Двигаться нужно вниз по течению, так что тут трудностей никаких. Оно можно и вовсе сплавиться, но речной труженик снимает множество головных болей, и скорость больше, и маневрировать проще.

Доверь сплав черным шевронам, так они раз за разом будут утыкаться в берег или найдут мель даже там, где ее нет. А заставы нужны уже сейчас. Едва прошел ледоход, как купцы засобирались в путь. Пока не тронулись, решили выждать еще недельку, а там появятся заставы, все безопаснее. Вот и еще одна задача для взвода регулярной армии – присмотреть, чтобы шевроны не халявничали.

– Все шьете, белошвейки? – с нескрываемым недоумением подошел к ним их десятник Крайчек.

– Смейся, смейся, сержант. Вот припечет, попомнишь свои насмешки.

– А ты не каркай, так и не припечет. Лучше объясни, какого ты сменял сабли на ножи?

– Переживаешь за казенное имущество?

– Понять хочу. А еще прикинуть, что будет делать десяток, случись нам накоротке сойтись с пинками. Ну чего смотришь? Думаешь, такое случается так уж редко? В большинстве случаев, когда пинки превосходят по численности, они предпочитают рукопашную.

– Странно. Мне казалось, что наоборот.

– «Наоборот» редкость. С одной стороны, они стреляют хуже, с другой – патроны довольно дорогие. Ну и чем вы будете драться? Ножичками? – все же вернулся сержант к насущному.

Оно можно указать на несвоевременность замечания, но причина такого запоздания понятна. Все оружие находилось в оружейной, и до самого момента погрузки десятник попросту не знал о манипуляциях, предпринятых Сергеем.

– Ты серьезно?

– Конечно. Драгун с саблей способен противостоять пинку, вооруженному даже легким копьем.

– Да я не о том. Ты действительно полагаешь, что сабли смогли бы помочь нам ?

– Хм… Ну да, это я что-то не подумал.

Ничего удивительного в ошибке сержанта не было. Он сам был из драгун, как и большинство отобранных им в десяток. Надо заметить, что драгуны вообще были достаточно широко представлены в новосветской рустинской армии. Причиной тому большие расстояния и необходимость маневренных и подвижных частей. Пока территория Новой Рустинии простиралась в лесистой части, вопрос этот не стоял столь уж остро. Но как только замаячили открытые степные просторы, основу частей в этом регионе стали составлять именно драгуны, способные решать задачи двойного направления.

Поэтому-то драгуны или когда-то имевшие отношение к этим частям лица составляли добрую половину их взвода, шестнадцать человек. Еще восемь было из пехотных частей, и только семеро из гражданских. Такой большой процент военнослужащих вовсе не был типичным для остальных трех взводов шевронов, которые должны были выдвинуться после возвращения транспорта и его охраны.

– Игнас, как бы нам решить вопрос с тем, чтобы немного пострелять? – раз уж у них с десятником наметилась конструктивная беседа, решил сделать пробный заброс Сергей.

– А ты на стрельбище не настрелялся?

– По-хорошему – нет. Но я это не для себя. Нужно глянуть, чего стоит Хват. Мало ли, окажется, что он с пяти шагов в доску не попадет.

– Это кто не попадет?! – не удержавшись, возмутился раскритикованный блатной. – Если хочешь знать, я из «дятлича» со ста шагов у бутылки горлышко отбиваю. Из револьвера – с двадцати, бутылки бью от пояса, причем каждый раз выхватываю из кобуры. Тоже мне великий стрелок выискался, – недовольно бурча, закончил свою тираду парень.

Допустим, из «дятлича» Сергей управится ничуть не хуже, а вот из револьвера… Он, конечно, вполне прилично стрелял, но вот так, выхватив ствол из кобуры, от бедра… Оно можно принять такую стрельбу и как понты корявые, но может так случиться, что эти понты спасут жизнь. Ситуации, они разные бывают. Если Хват не врет, тогда, получается, Грибски свел в одно отделение всех самых лучших стрелков формируемого им под себя взвода. Странно. Нет, то, что во взвод, очень даже понятно, но в одно отделение… Интересно, это он так проникся уважением к Сергею или еще какие думки имеет?

– Вот и поверь ему на слово, – подвел итог беседе Крайчек. – Вряд ли капитан разрешит палить, пока плывем.

– А нам обязательно его слушать? Не в регулярной же армии, можем и послать куда далеко и чащей.

– Оно конечно, ему не позавидуешь, такой вольницей командовать не одно и то же, что ротой солдат, но с другой стороны… Не выжить нам, если порядку не будет и каждый станет делать что захочется. Все сержанты на том сошлись, и каждого, кто захочет это порушить, к ногтю прижмем. Так что, если капитан скажет нет, так тому и быть.

– Что же, разумно.

– Да не журитесь. Если что дурное удумает, так мы ему укорот дадим, мириться не станем. А в таких мелочах…

– Так, может, все же узнаешь? Вдруг разрешит.

– Ладно, спрошу.

Идея со стрельбами капитану пришлась по вкусу. Он сам был отличным стрелком и, как следствие, не мог не согласиться оценить способности тех, от кого теперь зависела его жизнь. Ну да, он устроил стрельбище для всего взвода, расположив импровизированные щиты на огромном плоту, находящемся у них на прицепе.

Их взводный производил впечатление здравомыслящего человека и знающего военного. Как такой офицер мог оказаться в столь незавидном положении, оставалось лишь гадать. Однако ларчик просто открывался. Причина оказалась весьма банальной – дуэль. Отчего-то офицерское собрание решило, что он спровоцировал своего сослуживца на поединок и, воспользовавшись своим преимуществом, убил его. Вообще-то странное решение. Наказывать столь жестко только за то, что он как стрелок оказался лучше… Наверняка там не все так просто, и было еще что-то.

Хват не был пустобрехом. Будучи на шаткой палубе, он отлично отстрелялся и из карабина, и из револьвера. Здесь о морской качке говорить, конечно, не приходится, но все же не твердая земля. Например, Ануш слегка уступил своим прежним позициям. Сергей заметил, как у Хвата немного испортилось настроение, когда его капрал отстрелялся на зависть всем остальным. Ну и чего попу морщить, с палубы стрелять куда как проще, чем с качающегося на ветру дерева.

Последующие два дня прошли однообразно, под непрекращающееся пыхтение парохода и плеск струящейся вдоль бортов воды. Их взвод должен был выставляться на самую дальнюю заставу, отсюда и длительность путешествия. Впрочем, оно должно было продлиться куда дольше. Мрава на пинкской территории была малоизвестной, опытные лоцманы, знающие этот участок реки, большая редкость. Поэтому торговые суда двигались только в дневное время, останавливаясь с наступлением темноты. Именно на это время и приходилось большинство нападений. Их же лоцман как раз принадлежал к той редкой когорте знатоков Мравы, и пароход шел не останавливаясь.