Вера Чиркова - Испытание на прочность

Лил постаралась сохранить невозмутимое выражение лица, хотя ей хотелось зло рассмеяться прямо в эту нагло лгущую морду. И одновременно выбросить проклятого дядюшку на середину зала и добавить магии всем его мощным артефактам, чтобы, не выдержав напора, начали лопаться кристаллы камней, вскипая вокруг жестокого самодура лавиной огня и молний. Вот этот фокус надолго запомнился бы льстиво заглядывающим в глаза хозяина прихлебателям.

Но так поступать пока нельзя ни в коем случае, от ринувшихся на защиту хозяина преданных охранников барона достанется всем без разбора. И матери, и Инку, и кучке слуг, напряженно поглядывающих на барона и его гостей в ожидании указаний.

– Юдган, – приветливо, как родного и самого любимого брата, окликнул клоуна Густав, – ты не устал? Может, тебе хочется перекусить или искупаться? Для тебя приготовлены лучшие гостевые покои на третьем этаже, и там уже ждут шесть самых красивых служанок, которые с удовольствием выполнят любое желание.

– Спасибо, – вежливо, но слегка отстраненно поблагодарил клоун, выдул еще один туманный ободок, на этот раз сиреневый, пустил его под потолок и безмятежно признался: – Но прерывать испытание сейчас нельзя.

– Какое испытание?! – неверяще нахмурился барон, мгновенно убирая руку с плеча Лавинии и хватаясь за самый яркий из замеченных Алильеной амулетов. – Разве это не фокус?!

– Это артефакт, – так же невозмутимо сообщил Юдган, выпуская розовый дымок. – Мне его достали совсем недавно. Нужно было проверить, и как раз пришли твои люди. Тут у тебя проверять удобнее всего, много энергии и одаренных.

– А что умеет этот артефакт? – звонко осведомился Ленс, глядя на клоуна наивно, как пятилетний ребенок.

– Я как раз пытаюсь понять, – задумчиво ответил ему Инквар, сделал свирелью размашистый знак, словно в его руках была удочка, и в тот же миг одно из колец скользнуло на голову крупному мужчине в роскошной одежде, сидевшему за столом неподалеку от Корди.

Тот подавился непрожеванным куском мяса, вытаращил глаза и, стремительно бледнея, затрясся мелкой дрожью.

– Почему ты выбрал барона Отрейка? – суховато осведомился Корди, открыто делая рукой условный жест.

И в тот же миг вокруг него, отодвинув в сторону кресло с невестой, живым щитом встали четверо черных искусников, сидевших до этого за соседним столом.

– У него много сильных амулетов, – глянув на один из своих браслетов, учтиво пояснил хозяину Юдган. – Туманный пояс может взять немного магии.

– Какой пояс? – так же вежливо, скрывая любопытство, осведомился старший из искусников.

– Думаю, защитный, – отстраненно буркнул Юдган и вдруг, поморщившись, с укоризной уставился на подопытного: – И не стыдно тебе? Ты же мужчина! Ну чего ты так испугался? Тебе ведь не больно!

– Горячо, – просипел побелевший барон трясущимися губами.

– В штанах? – задумался на миг Юдган и с издевкой добавил: – Ну это ты сам виноват.

– И что теперь с ним будет? – усмехнувшись, косо глянул на трясущегося барона Корди.

– С поясом? – Клоун вскинул честный, как у младенца, взгляд. – Ничего. Пояса уже нет, они сразу тают, когда прерывается связь со свирелью.

– Я про Фелина Отрейка.

– И с ним тоже ничего, я же пока испытываю только самые слабые пояса. А у барона очень сильные защитные амулеты… и боевые тоже.

– У меня нет боевых! – испуганно взвизгнул Отрейк.

– В правом сапоге огненный и воздушный, скорее всего начинен редким ядом, – снова покрутив свои браслеты, уверенно заложил Отрейка клоун. – А на спине отражающий, тоже огненный. Ну и какие-то мелкие заклинания в кольцах.

– Густав, ты неверно понял… – Теперь лицо Отрейка было не просто белым, оно отдавало трупной синевой. – Поверь, это просто на всякий случай! Ты же знаешь, какие про него ходят слухи! Он сумасшедший и сейчас сам это подтвердил.

– Сумасшедший испытывал бы артефакт на самых слабых и ничем не защищенных людях, – жестко оборвал его выкрики Юдган. – И делал бы это во дворе или в поле, где на стенах нет таких щитов, как здесь. И выпустил бы сразу самый мощный обруч. А я всегда сначала думаю, потом действую, и еще никто не может обвинить меня в неаккуратном обращении с артефактами и причинении вреда людям.

– А барон Хиллар? – тонко усмехнулся Корди.

– Он напал на меня первым, подло и исподтишка, – невозмутимо пожал плечами клоун, втягивая обратно в дудочку покорные облачка. – А таких поступков я не прощаю никому. Спасибо за покои, Густав, но мне бы комнатку внизу, я не люблю верхних этажей. И красивых служанок тоже. Но если дашь на время в помощники кого-нибудь из одаренных, не откажусь.

– Дядя! – состроив просительную мордочку, так и подпрыгнул Ленс. – А можно меня? Ну пожалуйста!

– Аленсин! – встревоженно охнула Лавиния. – Это опасно!

– Зато он фокусы умеет делать, – насупился Ленс. – А я давно хотел посмотреть поближе.

– Боюсь, он тебя не возьмет, – лицемерно поджал губы Корди и самым кислым тоном поинтересовался у искусника: – Устроит тебя такой помощник, Юдган?

– Если он умеет быстро бегать и не лазит по чужим шкатулкам, то подойдет, – равнодушно дернул плечом клоун, засунул куда-то свирель, поднялся с подиума и шагнул к выходу: – Так где мне отдыхать?

– Можно в моих комнатах, это близко, – обрадованно ринулся вслед за ним Ленс. – Я там все равно не сплю. Вылезают ночью из потайного хода всякие вампирки и набрасываются, как дикие. Но ты же не испугаешься вампиров?

– Нет, я давно ничего не боюсь, – небрежно отмахнулся Юдган и, приостановившись, оглянулся на Корди: – Но сначала нужно спросить у хозяина. Густав, как насчет этой комнаты? Кстати, помощник может спать по соседству, я сделаю ему амулет от наваждений.

– Выбирай, где тебе удобнее, – расплылся в широченной улыбке Корди.

Проводил искусника и мальчишку добродушным взглядом, и тотчас все улыбки стекли с его лица, словно смытые штормовой волной.

– Завтрак окончен. Фелин, тебя проводят к карете, меня пока не интересует тот вопрос. Лавиния, иди погуляй в садике, какая-то ты бледная. Можешь взять с собой Алильену, мои телохранители присмотрят, чтобы вас никто не обидел. Нилк, Бикет, со мной в кабинет.

Алильена спокойно наблюдала, как стремительно освобождают зал сотрапезники хозяина, мышками снуют слуги, закручивая краны винных фонтанчиков и собирая со столов почти нетронутые блюда, и понимала, как ошибалась, подсчитывая рабов Корди. На самом деле рабы здесь все, даже трусливый барон Отрейк. И хотя между ним и стоявшими вчера на крыльце одаренными глубокая пропасть, в одном все они равны. Если дядюшке потребуется, он не раздумывая подпишет смертный приговор любому из них. Вернее, тому, от чьей гибели получит большую пользу.