Св Са - Наследник рода Ривас

– Думаю, что нам стоит показать всем заинтересованным зрителям, которые сейчас явно еще пребывают по ту сторону, что мы всего лишь заняты чем-то вдвоём. Это должно отвести подозрения от дамы.

В мозгу графского отпрыска явно мелькнуло понимание, и он начал судорожно приводить свою одежду в порядок.

– Может быть, мы играем партию в шахматы?

– Ради которой я нёсся сюда через весь замок? Нет, тут надо что-то, что даёт мне право даже разбудить вас.

– Разбудить?

– Естественно, это объяснит и ваш слегка помятый вид, и растрёпанную одежду… Придумал! У вас здесь есть вино?

– Вино?

– Да, какое-нибудь коллекционное вино.

– Есть.

– Отлично! У меня в багаже тоже завалялась пара бутылок. – Прости, Георг. – Так что вы сейчас открываете своё, а я приношу своё, и мы устраиваем закрытую дегустацию. Мы же ещё в прошлом году с вами поспорили, чьё вино лучше, не припоминаете?

– Но… как же, припоминаю и готов доказать, что моё сладкое рубиновое превзойдёт любой экземпляр, который вы готовы предоставить на наш спор.

– Отлично, – произнёс я, распахивая двери. Как и ожидалось, за дверьми обнаружилось небольшое, человек на пятнадцать, сборище, которое продолжало увеличиваться. На счастье, ни самого графа, ни виконта пока не было видно. Я прорычал в эту толпу:

– Где мой багаж?

Требуемое тут же было предоставлено.

Покопавшись в нём, я извлёк на свет бутылку без этикетки. В ней было редкое вино, которое я вообще-то вез в подарок Георгу, но обстоятельства бывают сильнее нас. Схватив бутылку, я приказал:

– Мои вещи в мои комнаты.

– Да, и не беспокоить нас, – из глубины гостиной донёсся голос хозяина покоев, уже полностью включившегося в игру.

Отвернувшись от слуг, я дождался закрытия дверей и, обессиленный, упал на стул.

Закончилось всё неплохо. Этот Дитрих оказался славным малым, хоть и наивным. Вино – великолепным, настроение к окончанию посиделок – отличным, и единственной проигравшей оказалась так и оставшаяся для меня неизвестной дама, которая без толку пролежала на кровати всё то время, которое могла провести вдали от мужа, не вызвав его подозрений.

Я пил совсем немного и поэтому вечером, когда за мной пришёл Митрич, был в полной боевой готовности. Митрич же, напротив, был хмур и неуверен.

– Может, ну его? Подождём немного, как ты свою палочку получишь, тогда и покажем этой твари, какое её место в этом мире.

– Не переживай, Митрич. Мы с Кузьмичом этот вариант уже апробировали, так что всё будет хорошо. У меня вот только просьба к тебе будет.

– Давай свою просьбу.

– Я бы хотел волосы кикиморы получить.

– Тьфу ты! Та кто ж до охоты шкуру делит?! Победим, так забирай ты, чего хошь.

Подойдя к границе владений кикиморы, я внутренне собрался. Однако спокойно уйти на серые пути мне не дала кикимора. Появившись перед нами, но благоразумно не заходя за границу своих владений, она подбоченилась и заговорила:

– Что, чадушко, опять пришёл кикимору обижать? Не выйдет у тебя теперь ничего, не старайся. Иди ко мне, я уж себя потешу, позабавлюсь с тобой.

Не обращая на неё внимания, я скомандовал Митричу:

– Давай!

Миг – и я на серых путях. Сам-то я на них уйти ещё не могу, но вот передвигаться самостоятельно и в любой момент по своему желанию их покинуть – уже пожалуйста. Митрич подсветил мне место, куда следовало стремиться, и я пошёл. Границу владений кикиморы я переступил уже на втором шаге, и она немедля появилась передо мной. Слегка ударив, так, чтобы не убить, а только помучить, она с изумлением обнаружила, что мне её удары не страшны. Тогда она ударила в полную силу. Один из моих защитный артефактов не выдержал и рассыпался. Это не осталось незамеченным кикиморой. Она засмеялась торжествующим визгливым смехом:

– Что, чадушко, слабоваты твои побрякушки против кикиморы-то! – Она приготовилась нанести новый удар, но в этот момент я ударил на опережение. И с восторгом наблюдал за тем, как несильное, в общем-то, заклинание корёжит врага, причиняя ей нешуточную боль. Моя задумка полностью себя оправдала!

Уже не опасаясь, я двинулся к подсвеченному для меня Митричем участку. Несколько шагов – и я на месте. Кикимора ковыляла сзади, стремясь догнать меня. Выглядела она уже не страшным врагом, а жалкой побирушкой. Ноги, кстати, у неё отросли, хоть и были значительно тоньше тех, которые лежали у меня и дожидались своего часа. На миг мне стало её жалко, но увидев, с каким упорством она пытается дотронуться до меня, схватить страшными синюшными руками, какой яростью светятся её глаза, я вспомнил, что если только ей удалось бы вытолкать меня с серых путей, я бы вновь, как и год назад, оказался полностью в её власти. Эти мысли мигом прогнали мои сомнения и жалость, и я вновь ударил её тем же заклинанием. Взвизгнув, она покатилась от меня, а я наконец дошёл до места, где находился скелет Карла. Вынырнув с серых путей, я стал разбрасывать кости в разные стороны. В конце коридора появилась кикимора. Увидав, что я делаю, она бросилась ко мне:

– Не сметь, мальчишка! Не сметь!

Полосуя воздух передо мной когтями, она стремилась уничтожить меня, но мои амулеты ещё держали. Не успел я подумать, где же этот демонов Митрич, как он появился за спиной кикиморы, опять применив свой трюк с давлением. Кикимора охнула и распласталась по полу. Митрич подошёл и одним движением – рука сначала опустилась почти к кикиморе, а затем резко, как будто вырывая что-то невидимое, пошла вверх, одновременно сжимаясь в кулак, выдрал ей все ногти. После этого подошёл ко мне. Кикимора освободилась от гнёта и стала кататься по полу, подвывая и прижимая к себе руки.

– Великое ты дело сделал, человек. Должник я твой навсегда, – поклонился мне Митрич.

– Благодарю за помощь, уважаемый хозяин дома Митрич, – ответил я подсказанными ранее Кузьмичом словами и поклонился домовому в ответ.

Митрич прошёл мимо и одним движением собрал все кости в мешок, оставив на полу всего одну кость и палочку. Я подобрал их, и мы, не говоря ни слова, пошли в зал алтарного камня. Там, в уголке, Митрич запалил огонь и передал мне кости.

– Покойся с миром, смятенная душа, – произнёс я положенные слова и кинул кости в огонь. Тут же над огнём появился призрак Карла Тодта:

– Прости меня, Митрич, неразумного и Петровичу передай, чтобы зла на меня не держал. Первородный, – тут он повернулся ко мне, – я не могу достойно отплатить вам за то, что вы совершили, поэтому просто примите мою искреннюю признательность.

Я не успел ничего ответить призраку, как он исчез. Огонь погас, а пепел Митрич собрал в мешочек, непонятно откуда появившийся в его руке, и подал мне.

– Глупый был человечек, но хоть не злой. Отнеси это в зал поминовения, Серж Ривас.