Дмитрий Христосенко - Кровь дракона. Остаться в живых

Графа осторожно усадили в повозку, стоящую напротив входа в особняк. Он придержал Глеба за рукав и сказал:

– Отправляйтесь во дворец, больше вам здесь делать нечего. – После чего скомандовал кучеру: – В башню Слез.

Карета загрохотала деревянными колесами по булыжной мостовой. Глеб проводил взглядом увозящую раненого графа повозку, потом забрался во вторую карету и вместе со своей охраной поехал во дворец. Оставалось надеяться, что Эрно выживет. Все же старый граф был не самым плохим человеком.

Тханг догадался о причине беспокойства Волкова и успокаивающе произнес:

– Не беспокой… тесь, маркиз. С графом все будет хорошо. На Тайную стражу работают трое великолепных целителей, один из которых постоянно дежурит в этой их башне. Главное, чтобы раненых успели довезти живыми, а там их всех – и наших в том числе, – быстро на ноги поставят.

Ну, ему виднее. Волкову оставалось надеяться, что орк не преувеличивает.

Когда карета остановилась, Эрно с трудом разлепил потяжелевшие веки и, открыв дверцу, попытался выбраться из кареты. Тотчас десяток рук подхватили раненого графа и бережно занесли на высокое крыльцо массивной четырехугольной башни, прозванной жителями башней Слез. Здесь была официальная резиденция Тайной стражи.

– Господин?! – поспешил навстречу повисшему на плечах подчиненных графу Капер.

Эрно поднял голову и спросил:

– Улики и задержанных доставили в целости?

Капер остановился, словно на полном ходу врезался в невидимую стену:

– Господин, вы же не хотите устраивать допрос в таком состоянии?!

– Вам нужно врача, господин, – поддержал Капера один из служащих Тайной стражи.

Эрно раздраженно отмахнулся:

– Я сам в состоянии решать, что мне нужно. Сей час я хочу посетить казематы.

– Но…

– Молчать!!! – резко выкрикнул Эрно и вновь уронил голову, вспышка гнева отняла у него последние силы.

Подчиненные графа переглянулись, но больше возражать не осмелились и повели, почти понесли, Эрно к ведущей на подвальные этажи башни лестнице.

– Все свободны, – сказал Эрно, когда добрался до казематного этажа.

Он устало присел на лавку у входа и, откинув голову назад, прикрыл глаза. Подчиненые потоптались возле графа, но вынуждены были последовать его приказу.

Оставшись в одиночестве, Эрно встал и медленно двинулся по длинному коридору, упрямо переставляя ватные, непослушные ноги и придерживаясь рукой за стену. Впереди послышался быстрый топот, и навстречу графу выкатился низкорослый, но широкоплечий человечек, напоминающий пропорциями своей фигуры комод. Его маленькие глазки из-под густых, лохматых бровей как буравчики впились в побледневшее лицо Эрно. Он сразу отметил и закушенную губу, и тонкую струйку пота на скуле графа, и его неуверенную, качающуюся походку. Потом скользнул взглядом по груди, заметив окровавленный платок, торчащий из прорехи кольчуги, и подрагивающие заляпанные кровью пальцы. Он всплеснул руками и с дрожью в голосе спросил:

– Что с вами случилось, граф?

– Свел близкое знакомство с одним остро отточенным предметом, Ольден, – ответил Эрно. – Так что теперь мне требуется твоя помощь.

– Конечно-конечно, граф! Все, что в моих силах!

Граф Альтин облокотился на стену и спросил:

– Приговоренные к смертной казни в камерах есть?

Ольден грустно вздохнул и, закатив горестно глаза, ответил:

– Всего четверо, граф. Главарь банды, что промышляла грабежом на дорогах в окрестности столицы. Его помощник. Какой-то мелкий дворянчик задушивший подружку в припадке ревности. И еще работорговец, промышлявший кражей детей в деревнях.

Эрно задумался:

– Так, главарь банды… Нет, главаря трогать не будем! Устроим для него казнь на площади – столичные жители так любят развлечения, не будем им портить праздник. Кто еще?.. Работорговец? Нет, слишком просто. Терпеть не могу эту мразь! Посадим его на кол! Помощник главаря?.. А что у нас он у нас делает?! Зачем его притащили? Вздернули бы его на ближайшем дереве и дело с концом!

– Так это, господин. Зол на него народец-то, – начал пояснять Ольден. – Тот еще душегубец! Не просто резал, а все с выдумкой, неторопясь. И до девок того… охотник большой был. Да, все норовил ссильничать тех, что помоложе. А у него елдище-то чуть не с руку! Поразворочает все внутрях своим удом, вот девки и не выдерживали, не одна живой не ушла.

Эрно скривился:

– Гнилая кровь! Тоже на кол. Да пускай потолще подберут, чтоб помучился подольше. А дворянчик как к нам попал? Что, откупиться не смог?

– Так он ведь не простую девку придушил. Тоже благородных кровей была.

Граф удивленно присвистнул:

– Вот везунчик! И как его довезти смогли, неужто родичи девицы до него не добрались. Ладно, пускай будет дворянчик. В какой он камере?

– В седьмой, господин. – ответил Ольден и поспешил по коридору.

Подойдя к седьмой камере, тюремщик снял с пояса тяжелую связку ключей, отыскал тот, на котором была выбита цифра «семь», и, отворив дверь, проговорил:

– Проходите, граф.

Эрно вошел в камеру и плотно прикрыл за собой дверь. В полумраке он разглядел дощатые нары и сидевшую на них фигуру в изрядно замызганных и оборванных тряпках, в которых с трудом угадывали детали когда-то весьма богатого наряда. Заключенный уныло взглянул на вошедшего в камеру графа и равнодушно отвел взгляд – раньше он с начальником Тайной стражи не встречался и не мог знать, кто к нему пожаловал. Эрно неуверенной походкой прошелся по камере и опустил одну руку на плечо заключенного, второй рукой граф оперся о край нар. Узник недоуменно поднял взгляд и тряхнул плечом, но сбросить руку графа Альтина ему не удалось.

– В чем дело?! – возмущенно вскричал осужденный и осекся, с испугом глядя на графа.

Из-под тонких, бескровных губ графа скользнули длинные, белоснежные клыки, а глаза приобрели красноватый оттенок. С силой, какую сложно было ожидать от израненного графа, Эрно рванул осужденного к себе и, запрокинув жертве голову, впился острыми клыками в трепещущее горло.

– Будь ты проклят! – прохрипел дворянин.

Но разве могло проклятие жертвы остановить древнего вампира, многие сотни лет возглавлявшего Тайную службу Фаросского герцогства?!

Осушив жертву до последней капли, Эрно оторвался от горла осужденного и сыто рыгнул, благовоспитанно прикрыв рот ладонью. Достал из поясной сумы чистый платок и промокнул губы. Потом бросил на раскинувшуюся на нарах обескровленную фигуру равнодушный взгляд и проговорил:

– Я проклят свыше восьмисот лет.

И вышел из камеры уверенной, упругой походкой полного сил человека, словно и не было тяжелой раны.

Глеб был сильно удивлен, когда на следующий день его посетил абсолютно здоровый граф Альтин. Конечно, Тханг утверждал, что целители поставят раненых на ноги, но не так же быстро?! Граф был ранен – насколько он помнил – серьезно. Волков некоторое время пялился на вошедшего гостя и только потом проговорил удивленным голосом: