Каждый за себя (СИ)

Агент Ленгли в ответ на это медленно кивнул:

– Продолжайте.

Эледа отодвинула от себя чашку с остывшим кисловатым кофе, после чего сказала:

– Итак. Вариант первый. Айя Геллан – особа ничем не примечательная, похищенная по ошибке в результате обычной бюрократической путаницы с реорганизацией. Организатор похищения о реорганизации, само собой, не знал, потому и облажался. Однако у нас есть скупая информация из «интерната» номер сорок семь. В частности, в отчете говорится, что Айя Геллан была отобрана в качестве биоматериала для неких психологических экспериментов. Как вы понимаете, со всеми вытекающими. В «интернате» номер сорок семь для детей с задержкой в развитии она провела год, после чего была признана бесперспективным образцом и рекомендована для обучения на младшие технические специальности. Успехи средние и вообще все среднее. Ноль без палочки.

Мисс Ховерс отложила в сторону планшет и продолжила:

– Вариант второй. Некто узнал порядковые номера интернатов-лабораторий и теперь с какой-то целью разыскивает «воспитанников» заведений. Соответственно, если у этого «поисковика» есть доступ к внутренней сети обычного интерната, он может предпринять попытку скачать базу данных с информацией об учащихся и выделить поступивших из интернатов-лабораторий. Наконец, третий вариант, он же последний. Айя Геллан была похищена все-таки с каким-то умыслом, суть которого нам пока непонятна. Возможно, ясность внесут сотрудники медлаборатории, изучив образцы крови и тканей. Однако пока, повторюсь, опереться в поисках не на что. Рейдеры сработали чисто, как им и положено. В подкопе не нашли ничего, за стеной ничего, в интернате – ничего. Отпечаток протектора и смазанный след мужского ботинка – пшик, хоть их на атомы разбери. Таких протекторов и ботинок сотни тысяч по корпоративным, белым и черным секторам.

Агент Ленгли в ответ на это замечание снова кивнул, но промолчал.

– В настоящее время, – продолжила докладчица, – мы остро нуждаемся в следующем: развернутой и подробной информации, а не в символически-бюрократической отписке, из интерната номер сорок семь и детальном докладе из медлаборатории. Если всего этого не будет, дело можно сворачивать, а нам с вами разъезжаться по своим делам – мне на званый ужин к родителям, вам… обратно к руководству. Ну и писать унылые отчеты о том, что «за неимением доказательств…». Это скучно. И потраченного времени жаль. Поэтому я как идеалистка тешу себя надеждой, что вы воспользуетесь служебным положением, дабы по своим каналам получить подробные сведения из сорок седьмого интерната. По крайней мере, так мы были бы уверены в том, что действительно сделали все возможное, а не просто создали видимость кипучей деятельности. Может быть, эта самая Айя – внебрачный ребенок кого-то из сильных мира сего, а может… может, что-то еще. Извините, у меня не очень богатая фантазия.

Джед усмехнулся и откинулся в кресле:

– О, мисс Ховерс, вы так мило и ненавязчиво давите на корпоративную совесть, что становится даже неловко вам отказывать. Неловко и небезопасно. Я, конечно, воспользуюсь своим «служебным положением». Что из этого выйдет, узнаем чуть позже. Но вам все-таки следует быть аккуратнее с шантажом.

Эледа, не таясь, рассмеялась.

– Вас легко напугать, Джед, – сказала она. – Слишком легко для специального представителя СБ при совете директоров. Мне принимать ваш испуг за комплимент и мужскую уступку или думать о вас, как о чрезмерно боязливом агенте?

Ленгли покачал головой и жестко ответил:

– Ни то, ни другое, мисс Ховерс. Принимайте это как непреложный факт того, что я всегда улавливаю, когда мной пытаются манипулировать. Особенно, когда это делают красивые женщины.

Собеседница уже открыла было рот, чтобы оправдаться, но в этот миг в дверь постучали и на пороге возник довольный Батч.

– А, вот и вы! – обрадовался Джед. – Заходите. Ну что, продуктивно провели время?

Следом за Батчем вошел Винсент, лицо которого, как всегда, было абсолютно равнодушным.

– Чем порадуете, господа? – агент Ленгли поудобнее устроился в кресле. – И порадуете ли? Удалось что-то нарыть?

Батч, словно верный пес, тут же устроился по левую руку от своей подопечной и сразу разразился отчетом, который, видимо, все это время составлял в голове:

– По вашему распоряжению, сэр, мной было проведено подробное инспектирование всего комплекса зданий, – довольная физиономия Фэйна просто светилась. – Охрана – как взвод со станции, так и ГБР с периметра – распределила участки ответственности, наладила работу всех средств сигнализации, выделила три смены, и в целом их работа более чем профессиональна и не вызывает нареканий. Попытка провокации в отношении операторов видеонаблюдения не удалась, – в голосе докладчика проскользнуло легкое сожаление, тогда как агент Ленгли довольно улыбнулся. – Медики работают слишком уж долго и напряженно, да еще и заперлись по пятой степени безопасности, но, в чем дело, сказать не могу. Предполагаю, что у главдока просто какой-то заглюк по безопасности. В остальном все путем: вахтеры смотрят видеонаблюдение, криминалисты по этажу лазят, все пытаются что-то своими кисточками наскрести, персонал напряженно трудится и старается побыстрее распихать воспитанников по колледжам, айтишники сидят за компами, неприлично ржут и пьют пиво. Но в целом, все пашут и должным образом издерганы. В общем, везде был, ничего не нарыл.

Закончил Батч свою речь с таким триумфом, будто нарыть еще два раза по ничего он был готов хоть прямо сейчас.

Эледа тихонько вздохнула и перевела взгляд на Винса. Он вроде бы равнодушно слушал рассказ напарника, но при этом, казалось, был слишком напряжен и словно готов сорваться. Безусловно, Винсент испытывал раздражение. И его подопечная подозревала, что причиной этого раздражения был уж точно не Батч.

– А вы что скажете, мистер Хейли? У вас ведь материал для анализа был куда богаче, – обратился Ленгли ко второму телохранителю.

В голокубе перед представителем СБ уже висела развернутая карта сектора – тридцатипятикилометровая неровная клякса с лабиринтом улиц. Особо был выделен центральный район – три на три километра более-менее плотного заселения. Над изображением мигала краткая статистическая справка: «Оценочная численность населения – 20-25 тыс. человек». Ленгли крутил карту то так, то этак, пытаясь понять, с чем приходится иметь дело.

Винсент насмешливо хмыкнул:

– Данные, предоставленные мне, как обычно, тенденциозны, неполны, противоречат сами себе, а зачастую и вовсе являются бредом информаторов, рожденным явно под какими-то забористыми препаратами. Так всегда бывает в случае, если сектор не разрабатывался специально. Одним словом, из той горы хлама, что собрана в отчетах, определить ничего невозможно – одна половина выдумана, вторая искажена. Кстати, оценочная численность тоже взята с потолка. Я бы оценил в пять, максимум – десять тысяч человек.