Ма. Лернер - Барабан бьет сбор

В отличие от шиольской традиции патраны могли иметь на свадебной церемонии кроме отца ближайших друзей в качестве свидетелей. Поэтому Стен торчал впереди, у самого алтаря и подкатываться к нему не имело смысл. Все равно не отреагирует. Пошлет крайне далеко и правильно сделает. Посему можно заниматься собственным трудом.

Зудов продолжал строчить в блокноте, прислушиваясь к хорошо знакомым словам и молитве в пол уха. Ничего нового все одно не обнаружит. Вот в деревне непременно споют страдательную и нередко собственного изготовления. А здесь все стандартно и правильно.

Номерной знак возобновляется без изменений после уплаты налога, продолжил записывать важнейшие тезисы. Запрет на перенесение таблички на другой автомобиль. К управлению автомобилем допускались лица обоего пола за исключением лиц, не достигших 18-летнего возраста или имеющих возраст более 60 лет, а также «дряхлые, больные, увечные, страдающие глухотой и слепотой». Сомнений, что хоть один такой слабоумный непременно обнаружится, он не испытывал. Идиотов всегда хватает.

Разрешение на управление автомобилем могло быть отобрано Комиссией, если шофер или владелец, имеющий право управления, был замечен в «неосторожной езде или в управлении автомобилем в явно нетрезвом виде». Лицо, получившее разрешение, обязано иметь его с собой при езде. Разрешение не может быть передано другому лицу.

Он задумался. Еще раз перечитал. И добавил: правила стандартны для всего острова. Не допускать разночтения. Оно и лучше. Отсутствует оправдание: «не знал, я из другого города».

Запел детский хор и он невольно вздрогнул, пряча блокнот. Как летит время, когда занят делом! Пять минут осталось и на выход. Обет верности, кольца и многозначительный вопрос: «имеет ли кто сведенья, не допускающие брак» уже проскочили. Хотел ведь посмотреть насколько Лайс неуклюже примется натягивать поспешно купленное обручальное кольцо, да проморгал. Он хоть размер-то правильно выбрал? Скорее всего да. А то ведь без заминки не обошлось и невольно обратил бы внимание. Парень не вполне безнадежен.

Как у него так странно совмещается детская наивность в семейных делах и жуткая умелость в его не слишком приятной работе в качестве руководителя Контрольной Комиссии не понять. В постели они с Уной тоже о служебных делах толкуют? Мне такого счастья точно не требуется.

От любопытно, с чего все таки свадьба состоялась через год с лишним совместной жизни и при этом без шума и большого скопления народа. И Храм выбрали на отшибе и не из самых известных. Рядом с домом – ерунда и полная чушь. И гостей считанное количество. Жаль ставки на такое букмекер не примет, а я бы поспорил о причине. Уж очень напрашивается.

Раньше не до этого было, а на живот невесты не мешает взглянуть. Или прямо спросить Лайса? Да ну, мне какое дело! Взрослые люди – сами разберутся. К пропаганде происшествие отношения не имеет. Не всегда стоит без приглашения лезть в душу друзьям. Вот были бы они из враждебной фракции, такой классный репортаж бы вышел!

Процессия двинулась в обратную сторону, к выходу, под общие поздравления и торжественную музыку. Раскрасневшаяся Уна смотрелась сногсшибательно. До аристократки ей далеко, широкая в кости и издалека заметно происхождении от плуга. Нескладная и резкая, готовая залепить первым попавшимся предметом по лбу неудачно пошутившему, но симпатичная и очень неглупая.

Выслушав ее слегка растерянного и не знающего как себя вести отца, ничего удивительного. Еще в детстве ломила вперед без оглядки, имея четкую цель и не учительница для нее рубеж. А что рука тяжелая, так на обидные крики соседских мальчишек способна была ответить камнем.

Занимательно все-таки как многое выясняется, стоит найти близкого родственника и слегка напоить его.

– Она сама себе хозяйка, – поведал отец Уны, пустив слезу, – и всегда поступала, как хотела. Так что возражать против намерения выйти замуж я не стану, а если бы даже и стал, это ничего бы не изменило. Лучше уж пусть выходит замуж с моего благословения, чем без него. Человек он вроде порядочный.

Не первый год он знакомы с Максом и Лайсом, однако есть вещи, о которых он может только догадываться. Это не особенно сложно, имея мозги, вычислить, почему они себя так ведут, но спрашивать бесполезно. И их самих, и их родственников. Геллеровские просто пожмут плечами, а Рудов, такое впечатление, близких в принципе не имеет.

Ну и ладно. У каждого свои скелеты в шкафах. Он тоже не делится с товарищами, с чего вдруг подался на войну. Засмеют, поведай о неразделенной любви. Хуже всего, ничего замечательного он при возвращении в расплывшейся женатой бабе не обнаружил.

На улице поджидал Ивон Гвоздиков со своим неразлучным фотоаппаратом. В редакции неизменно шутили на тему: берет ли он с собой в кровать при отходе ко сну (без аппарата его никто никогда не видел). Вторым столь же повторяющимся предметом обсуждения являлось его вечное опаздывание на любое мероприятие.

Единственная причина, по которой Ивона до сих пор с позором не изгнали, была связана с удивительным явлением: снимки получались нестандартные и запоминающиеся. Год назад он даже умудрился отхватить какую-то международную премию, но предпочитал фотографировать людей не в студии, а прямо на улице.

Без особого энтузиазма, данный труд происходил по прямому приказу Дугана, а не потому что он поймал замечательный момент, но крайне добросовестно Гвоздиков приступил к своим обязанностям, тасуя гостей и расставляя согласно неведомым никому соображениям. Казалось бы чего проще, сначала толпой на ступеньках, потом пару отдельных снимков с близкими. Нет, так просто от него не вырвешься. Освещение, архитектура на заднем плане и прочее тому подобное должны учитываться без колебаний. Даже чтобы отвязаться, мастер не станет делать тяп-ляп.

Минут через сорок Шаманов вырвался из общей толпы и попытался тихо удрать. Был схвачен и очень грубо послал и фотографа, и гостей в дальние края. Хватит, мол. Пришла пора отправляться на банкет. Обычно он так себя не вел, сигнал достаточно внятный. При всем своем спокойном поведении Стен был серьезно зол. Похоже, ничего не склеилось.

Команданте не зря опоздал, это Саис вычислил правильно. В любой другой ситуации он и не подумал бы обижать ближайших друзей и соратников отсутствием на подобном мероприятии. Он не умел отказывать своим старым товарищам. Даже если человек был виновен или не справился, Шаманов не забывал о том раз и навсегда и мог ответить на прямое обращение или просьбу. По человечески – замечательные качества. Государственному деятелю не позволительно. Виновен – ломать шею без колебаний немедленно и без сомнений. Вести себя иначе – слабость.