Виктор Чирков - Земли второго порядка [Litres]

— Мир грез… Другие темпы, другие расстояния, — усмехнулся телец.

Ян снял перчатку и постучал когтем по красноватой створке, уходящей в небо, она отозвалась хрустальным звоном.

— Стекло?

— Рубин, — обиделся бык, косясь на когти гостя.

Хозяин Замка надел перчатку и вздохнул.

— В таком количестве это просто строительный материал, но красиво, это признаю.

— Вообще-то такие сюда не ходят… Но ко мне хорошо, и я помогу, прошу.

Странная процессия, три маленьких человеческих фигурки и три облачка, ведомые золотым тельцом, двигалась по бесконечной анфиладе залов один великолепнее другого. Всюду камни, золото, платина, статуи всевозможных существ… Рослые воины в желтых доспехах склоняли головы перед быком, а он все вел и вел свой караван в недра золотого безумия. Юноша и Марк, а вслед за ними принц начали откровенно зевать. Телец обернулся.

— Неужели не привлекает?!

— Красиво, но эти мечты слишком приземленные.

Дверь распахнулась, и они оказались в зале, стены которого терялись в темноте. Впереди стояло пустое прямоугольное возвышение, по углам по светильнику в виде чаши. В них что-то бездымно горело, ярко освещая ложе, пространство рядом. Бык прыгнул и приземлился на постамент.

— Здесь меня настиг ваш великолепный овощ. Значит, нужен сувенир для этого… О, знаю!

Из глубины зала выехало с десяток прозрачных колонн, внутри росли гирлянды красных кристаллов. Телец прошелся между инкубаторами, разговаривая сам с собой: «Сыроват, перезрел, пойдет». Удар задних ног был столь силен, что вздрогнул сам фундамент крепости. Колонна разлетелась, а кристаллы ссыпались в кучу. Мимо пробежал воин без головы. Через мгновение выкатилась голова, нашептывая: «Умираю и свободен!» Бык послал ее копытом, словно заправский футболист, голова приросла на прежнее место.

— Вон!

— О горе мне, — крикнул воин и исчез в темноте.

— Что это с ним? — заинтересовался Марк.

— Производственная травма, куском задело.

— Нет, не это…

— Сначала я не знал, куда девать всех кладоискателей… А потом — хорошие сторожа получились, практически бессмертны. Правда иногда у них крыша едет, но мы поправляем! Симбиоз человека с машиной, торжество науки… Берите скорее, время вышло. Голыми руками нельзя, прожгут.

Последнее, что заметил Ян, проваливаясь в сон — узелок из черной ткани. Хозяин Замка сделал над собой усилие и разомкнул веки. От увиденного остатки сна мгновенно улетучились. Под утренним солнцем догорали куски угля. Столб, пленники, штабель угля и прочее исчезло. Осталась кастрюля, несколько поленьев, шампуры и дремлющие на траве попутчики. Сон видимо сморил даже жителей Сильвершедоу, поскольку глаз у синих образований не было видно. Ян плеснул себе в лицо воды.

— Отряд, подъем!

— Так, все проспали, — оглядываясь вокруг, меланхолично заметил Пуфф.

На солнце блеснула золотая монета, а рядом обнаружился след копыта…

— Сон к чему?

— К дождю.

Ян извлек из сумки черный узелок с завязками, похожими на заячьи уши. Крупные, красные как рубины камни оказались на месте…

— Досмотрим сон, нас завтрак ждет, потом Ноуменон, — мурлыкал юноша, оживляя костер, грифоны отправились осматривать окрестности.

— Материальные предметы из сна не приносят… — возразил Марк.

— Ну, пусть не сон. Но не было нас долго, мясо на шампурах совсем засохло.

— В кастрюле еще есть.

— И пива.

— Юноша, пить пиво в пять утра, на восходе солнца?!

— Я его этим разве обижу? Ему по барабану, завтракали ли мы вообще, а чем запиваем — тем более!

— Давно тебя не воспитывали, словечки всякие, манеры… Пора напомнить правила хорошего тона!

— А я ниже воды, тише травы… Тьфу, тише воды ниже травы, нельзя пугать на голодный желудок, мысли путаются.

— Только это в ответ на все замечания и слышу.

— Ну, мясо готово? — спросил Ян, — с удовольствием съем, и пивка… Нет за рулем нельзя, а кофе вполне подойдет.

Пуфф ехидно посмотрел на Марка, а шеф, как ни в чем не бывало, продолжал разрушать ничтожные достижения в области воспитания.

— Или вина… Дел много. Пуфф, достань карту… Наверное, вход возле крестика, по крайней мере — больше ничего не обозначено. Марк, кофе принцу сможешь изобразить?

— Хорошо не водки, — вздохнул демон, перед Яном появился поднос с тремя чашечками.

— Такие маленькие?! И кофеек, наверное, жиденький! — возмутился юноша.

Одна чашечка обратилась в большой бокал.

— Глазки на лоб вылезут.

— Счас. Жмот.

— Кому жмет? — послышался голос Сигизмунда.

— Ему, причем всегда и все, — Ян указал на юношу, — нашли что-нибудь интересное?

— Мы далеко не летали. А рядом ландшафт острова довольно однообразен. Шхуну видели, мили три от берега. Россыпи драгоценных камней встречаются, кости в золотой обертке. Тело свежее нашли, умер этой ночью от удара копыта. Удалось считать у него кое-какие обрывки мыслей.

— Это интересно, — оживился Ян, допивая свой кофе.

— Первое — причина коросты, она следствие тумана, окружающего Золотое море. Стоит пройти сквозь него — золото начинает липнуть к рукам.

— Так это ж прекрасно! — встрял Пуфф.

— Мумии иного мнения. Если они, конечно, имеют мнение… А вот искал он не золото, а ритуальный камень, впрочем, безуспешно. Видимо в тумане есть проходы… Кстати, золотого тельца они называют повелителем духов алчности. Их целый пантеон.

— Значит, мы накормили их повелителя капустными листьями! Да…

— Но какой результат?!

— Немного красных камушков?! Ни Замка, ни Изиды мы еще близко не видели. «Результат», ты немного перекусил? Тогда отправляемся прямо к воротам Ноуменона.

Сверху «вещь в себе» казалась вырубленной из плоской черной плиты каракатицей. По мере снижения она превратилось в идеально гладкое горное плато, отвесные стены которого возвышались над землей по меньшей мере на километр. При прыжке неведомые силы отклонили эскадрилью от намеченного курса, и она вышла к стенам несколько правее места, обозначенного крестом. Теперь грифоны летели на половине высоты вдоль черной гладкой стены. Не было ни трещин, ни растительности, только отвесная стена…

— Хоть головой бейся… — вздохнул Марк.

Грифоны увеличили скорость и неожиданно оказались в устье каньона, уходившего внутрь плато. В самом начале возвышался крест из белого гладкого материала подобающих размеров. Вершина почти достигала высоты плоскогорья, горизонтальная трехсотметровая перекладина словно перегораживала вход в каньон, грани брусков монумента были не меньше ста метров. Низкое солнце отбросило исполинскую тень, проецировавшуюся в глубину ущелья. Путешественники приблизились. На поверхности красовалась грубо вырубленная надпись…