Юрий Киселёв - Новый дом

— И куда же вы дели деньги, полученные от господина Антония?

— Эти деньги были получены нечестным путём, за счёт обмана простых людей. Дабы не умножать зло, я пожертвовал их на благое дело.

— На какое же, позвольте полюбопытствовать?

— Я отдал их бедной женщине, в одиночку, без мужа, кормившей четверых детей. У неё недавно пала единственная корова, и семья голодала. На эти деньги женщина купила и корову, и еду для своих детей. Семья сможет выжить.

— Вы должны были отдать эти деньги в церковь! Назовите имя этой женщины.

— Женщине деньги были нужнее, от них зависела жизнь её детей. А имя я вам назвать не смогу — узнав его, вы отберёте у женщины корову, и её семья погибнет.

— С чего вы взяли, что я отберу у неё корову?

— Я прочёл это в ваших мыслях.

— Ах, да… Вы же видите сокрытое и слышите непроизнесённое. Помню, помню… Кстати, а где деньги от вашего прихода? Церковь не получает их. Почему вы не сдаёте положенный взнос?

— Положенный взнос составляет три монеты из четырёх. Разделите ноль на ноль, и вы увидите, что я не обманывал церковь.

— Какой ноль?

— Прихожане не сдают денег.

— А почему они не сдают деньги?

— Потому что я объяснил им, что создателю нашему деньги не нужны, он и сам в могуществе своём может сделать их бесконечно много.

— Но эти деньги нужны церкви!

— Церковь — это не господь, а обычные люди.

— Даже так? А на что же тогда живёте вы сами, брат Маркус?

— Работаю, господин кардинал.

— И как доход, на жизнь хватает?

— Хватает. Даже остаётся на помощь нуждающимся.

— А вот у меня есть данные, что прихожане всё же жертвуют вам деньги. И у меня даже есть доказательства этого.

— Охотно взгляну на эти доказательства, господин кардинал.

Кардинал, с победным видом улыбнувшись, потряс маленьким бронзовым колокольчиком, взяв его с угла стола. Не успели отзвуки колокольчика умолкнуть под высокими сводами зала, как дверь открылась, и, униженно кланяясь, в зал вошла старая женщина в грязных лохмотьях.

Проходите, госпожа Эльза, не бойтесь. В стенах храма господа нашего вам нечего бояться.

— Да, господин кардинал, — униженно кланяясь, затравленно пробормотала женщина.

— Бедное создание, как же тебя запугали, — неслышно проговорил человек, назвавшийся братом Маркусом.

Меж тем кардинал, потирая в предвкушении потные ладони, спросил у женщины:

— Знаете ли вы стоящего перед вами человека?

— Да, господин кардинал.

— И кто же это?

— Это брат Маркус, господин кардинал.

— Скажите, Эльза, собирал ли брат Маркус в вашем приходе пожертвования деньгами господу нашему?

— Да, господин кардинал.

— А вы лично давали ему пожертвования деньгами?

— Да, господин кардинал.

— Вот видите, брат Маркус, вы лжёте! — на лице кардинала расплывалась довольная предвкушающая улыбка, — ваши прихожане свидетельствуют против вас!

— Господин кардинал, — мужчина продолжал сохранять спокойствие, — свидетельство действительно, только если свидетельствующая поклянётся перед господом нашим, что она не лжёт.

— Эльза, поклянись, что ты не лжёшь, — кардинал продолжал улыбаться.

— Я не лгу, господин кардинал.

— Эльза, — Маркус обратился к замершей склонившейся в глубоком поклоне женщине, — клятва должна приноситься не кардиналу, а богу. Повторяй за мной. Я, носящая имя Эльза, перед лицом господа нашего клянусь…

Женщина тихо, но отчётливо, слово в слово, повторяла за братом Маркусом слова клятвы.

— …Что всё сказанное здесь про брата Маркуса — правда. Если же я солгала и незаслуженно оклеветала брата Маркуса — то гореть моей душе в аду во веки вечные, и не помогут моей душе ничьи молитвы, даже молитвы господина кардинала… Что же вы замолчали, госпожа Эльза?

— Я не могу… Если я это скажу, то гореть мне в аду…

— Почему же гореть? Разве вы солгали?

— Да… Я не могла ослушаться… Господин кардинал заставил меня, пригрозив…

— Спасибо, Эльза, что вы нашли в себе смелость признаться, что господин кардинал заставил вас солгать…

— Да что вы себе позволяете! — лицо кардинала перекосила гримаса ненависти.

— Я только позволил открыться правде.

— И какой же правде, позвольте поинтересоваться?

— Мой приход давно не приносит церкви денег. Прихожане являются верными последователями господа нашего, да прославится имя его во веки веков, что и подтверждали многочисленные проверки, присланные вами с целью найти хоть что-то, чтобы сместить меня и посадить на приход своего человека. Недавно вы пообещали этому человеку, что отдадите ему в ближайшем будущем мой приход, для чего сфабриковали против меня обвинения в ереси и заочно уже приговорили к казни через сожжение на костре. Решение принято на совете епископов вчера вечером, все бумаги подписаны, осталось только придать моему убийству видимость законности.

— Да, — с лицом, покрывшимся красными пятнами от злости, кардинал растерял остатки спокойствия, — я лично подписал приказ о вашей казни! И знаете, почему? Такие, как вы — враги церкви! Скрываясь под маской благочестия, вы разваливаете церковь, своими мыслями и идеями уничтожая её изнутри! А ведь церковь — один из оплотов порядка в мире, без церкви мир погрузится в пучину анархии и мракобесия! Пасторы в обмен на пожертвования вселяют в души людские веру в заповеди божии. Паладины церкви, существующие за счёт пожертвований, огнём и мечом поддерживают веру в бога!

— Да, тут как раз вы правы, говоря о способе получения мзды. Церковь, огнём и мечом насаждая веру в бога и обязанность сбора пожертвований, давно изжила себя, став паразитом на теле народа. Высокими словами о боге церковь прикрывает свои грязные дела по захвату власти и отъему денег у простого народа. Не такой мир мечтал увидеть господь наш.

— А вы знаете, о чём мечтал господь? Как будет мир жить без церкви?

— Хорошо будет жить. Вера в бога в душах людских не будет зависеть от таких, как вы. Мир станет чище. Люди устремятся к богу, желая стать лучше и мудрее. Ведь господу нашему нужны друзья и соратники, ему не нужны покорные и тупые рабы. Создавая людей по образу и подобию своему, господь надеялся, что в будущем люди вырастут, достигнув уровня бога, и он не будет так одинок. Это и будет рай. А ад… Если господь бог разочаруется в нашем мире и увидит, что его старания обрести друзей и соратников не увенчались успехом — он уничтожит своё творение и создаст другой мир, учтя предыдущие ошибки. Новый мир, возможно, будет лучше и чище нашего, но нас с вами в нём уже не будет. Возможно, господь бог и возьмёт некоторые души в новый мир, а вот остальные, не оправдавшие его надежд, будут уничтожены вместе со старым. Так гончар, вылепив неудачный кувшин, сминает его, пока глина не застыла, и из получившегося комка лепит новый кувшин, лучше предыдущего. И будет уничтожать неудавшиеся творения до тех пор, пока не создаст шедевр. Наш мир пока — как тот кувшин, и лишь от нас зависит, застынет ли глина, принявшая образ величайшего и совершенного творения, или господь сомнёт наш мир в ком, уничтожит, дабы на его месте создать очередное своё творение, ибо господь — творец, а не рабовладелец. Такие, как вы, упорно толкают наш мир к гибели, в ад, и всё меньше и меньше рождается людей, у которых частица творца горит настолько ярко, чтобы превратиться в костёр. Моя частица разгорелась достаточно, чтобы я знал — я не погибну, но возрожусь после смерти в другом теле. Тело моё завтра будет сожжено, но сжечь мою душу вы не сможете. Мне вы повредить не в состоянии, зато деяниями своими вы уже погрузили душу свою во мрак. Мне жаль, господин кардинал, но душа ваша настолько черна, что после смерти вашего тела она уже никогда не сможет возродиться и будет уничтожена. Для вас это будет ад. Я плохо вижу будущее [3] Способность некоторых людей к видению прошлого, будущего и предсказанию — доказанный факт, подтверждённый документально. Достаточно вспомнить Вангу и Нострадамуса. , но ваше могу предсказать. Завтра, после церемонии моего сожжения, вы почувствуете себя плохо. Потом у вас отнимутся левая рука и левая нога. Затем, парализованный, вы потеряете способность говорить и упадёте в обморок. Посчитав вас умершим, вас похоронят заживо. Вы умрёте в муках, кардинал, умрёте в ясном сознании, но не имея возможности пошевелить руками и ногами и не в силах сказать ни одного слова. Вы умрёте, понимая, что навсегда исчезаете из этого мира — отягощённая злом душа ваша не сможет переродиться и погибнет. Вы слишком много грешили, и чаша терпения господа нашего переполнена. Прощайте…