Ма. Лернер - Дороги в неизвестность (сборник)

Подождав пару минут, Алексей тронулся следом. В кармане он сжимал удобную рукоятку. Мечом джидая это назвать было трудно, на гиперболоид не тянуло – так, собственное творчество, развивающее киношные космические сказочные баталии. Форма рукоятки выбрана просто для удобства. Внутри был «Накопитель» внушительного объема, и по мысленной команде из нее выскакивал луч чистой энергии. Не очень зрелищный, зато способный удлиняться до нескольких десятков метров и резать все, вплоть до стали. На месте прохождения оставался гладкий полированный след. Это на металле. Бык, на котором была проведена контрольная проверка, просто распался на две половинки, и даже кровь не текла, запеклась от жара.

Для фехтования это оружие совершенно не годилось, но и не предназначалось. Тут убивали не «по-сказочному», а вполне реально. Очень практичная вещь для дилетанта. Один удар – и противник покойник. Или рота противников, если они выстроятся в ряд и не разбегутся при виде такого зрелища. Очень удобно уметь работать напрямую с энергией.

Сзади за ним следовала Клыкастая со своими двумя телохранителями. Она без особого интереса смотрела вокруг на лес, через который они ехали по протоптанной диким зверьем тропе. Иногда это общее для всех оборотней поведение Алексея бесило. Плодовое дерево, которого раньше не было? Ура! Посадить, изучить свойства, скрестить с другим растением. Посмотреть на результат. Не плодовое? Спилить и использовать. Просто дерево, дающее тень, в их практичные мозги не укладывалось. От всего должна быть польза, а тень использовать нельзя. Можно, конечно, посидеть в тени, но на севере это не особенно важно. А на юге и так деревьев хватает.

Природа должна быть сохранена, но при этом запросто можно изменять свойства деревьев и животных. Все для блага Клана, все во имя Клана, себя любимого ни в коем случае не забывая. Вроде бы хорошо, но никто не воспринимал просто красоту природы, типа: «Ой, какой вид!» Надо непременно поставить на мысе пулемет, все простреливается до другого берега, значит, хорошее место.

Ферма располагалась на месте бывшего поселка крыс. Самого первого, который уничтожили еще люди с гор. Это так называлось «ферма», но на самом деле еще одна роща на триста с лишним жителей, возле которой стояло несколько зданий из кирпича. Все производственные строения делали из кирпича, который изготавливался на собственном заводике из собственной глины. Ничего привозного. Производство располагалось дальше по реке, но там тоже была отдельная роща. Гном это постоянно практиковал, сажая деревья-дома в местах, где планировал создание очередной фабрички на местном сырье. Сразу и работники. Чем возить издалека, пусть лучше на месте работают, и заинтересованность будет не гадить в округе.

Пускать на строительство производственных помещений дерево считалось неприличным, хоть так обошлось бы дешевле. Леса сколько угодно, но в чаще жили дикие животные, и вырубать его без серьезной причины нельзя. А охотиться тогда где? В результате олени и прочая живность в огромном количестве шатались по окрестностям и нередко забредали на поля. Это даже радость была, обнаружить следы потравы от очередного кабана. Можно теперь на законных основаниях без всякого графика сбегать с приятелями и загрызть нерадивого зверя. Хотя попадались кабаны такого размера, что сами запороть кого угодно могли. Иногда охота совсем не простое мероприятие, заканчивавшееся ранениями – случалось и гибелью.

Здесь постепенно вырос целый комплекс, где заняты были практически все живущие в роще, даже дети помогали. Две птицефабрики, молочная ферма и заводик по переработке надоев. Рыбу еще ловили, но больше для собственного стола.

Коровы, выращиваемые исключительно в целях получения молока, – стандартный вид для равнин. Эта маленькая и изрядно злобная скотина, слабо признающая кого-либо, кроме хозяев, и норовящая толкнуть чужака или совсем не случайно наступить ему на ногу всей тяжестью, с утра выгоняется на пастбище и под минимальным присмотром сама себе находит пищу. Пастух существует больше для проформы, поскольку хищников давно всех перебили, а угонять выгоднее лошадей.

Такие коровы дают молока не больше двух-трех литров в день, что с успехом компенсируется наличием пяти-шести штук у каждого хозяина и минимально необходимой заботой. Они ищут себе пропитание в основном сами (зимой только подкармливаются), отчего и выглядят к весне как страшные пугала с торчащими ребрами. Это даже не вполне коровы в земном понимании. На спине у них жировой горб, который нагуливают на сочной траве и расходуют в голодное время. Наверняка среди предков затесался зебу или кто-то похожий.

Проблема необходимости больших пастбищ и перегона с места на место сглаживалась малым количеством населения и большим степным раздольем. Скушали травку коровки здесь, перебрались немного дальше. С островом этот номер не проходил, слишком много там народу, слишком много скота, который бы все непременно затоптал и загадил, и крайне мало места.

Выход был найден в содержании коров второго вида. Очередной специалист, так и именуемый всеми Фермером, за совсем не маленькую зарплату прибыл из Федерации и два года только и делал, что с утра до вечера трудился, передавая свой опыт и обучая. Самих коров тоже завезли оттуда. Животные эти очень отличались от старого вида. Они почти не выгуливались, постоянно нуждались в заботе, кормежке, их закрывали от палящего солнца специальными навесами, дважды в день устраивали им купание и потом высушивали специальным большим вентилятором.

Даже дерьмо стабильно плюхалось на специальную механическую самодвижущуюся дорожку и уползало самостоятельно в специальные сборники на дальнейшую переработку. В результате коровы всегда чистенькие, и даже обычных мух на ферме практически не было.

Еще и питание для них подбиралось со специальными добавками, куда почему-то, кроме пшеницы, входило и куриное дерьмо. Считалось, вроде оно содержит азот, что полезно. Так что птицефермы совсем не случайно по соседству работали. Коровы старательно хрумкали кормом, наклоняя свои черно-белые туповатые морды с номером на ухе, и потом послушно топали на механическую дойку. Все, что возможно, здесь было передоверено механизмам, которые тоже пришлось закупать в Федерации, или делать – что попроще – прямо в мастерских по указаниям специалиста. В результате одна роща умудрялась обеспечить молоком и молочными продуктами, а еще яйцами и курятиной несколько тысяч любящих покушать разумных.

Практически вся продукция уходила в столовые мастерских, где кормили бесплатно, вернее, вычитали из зарплаты какой-то мизер по оптовым ценам, в магазины и на склады. А соседние леса стояли нетронутые, там гуляла масса дичи, на которую охотились. Все были довольны, высвободилась масса рабочих рук. На острове почти у всех как-то незаметно исчезли домашние коровы. Зачем ломаться после работы, когда и так сколько угодно молока и молочных продуктов, и достаточно дешево.