Ма. Лернер - Дороги в неизвестность (сборник)

– Это ягуар? – напряженным голосом спросил Волк, глядя, как кошка неторопливо подошла и потерлась боком о мое колено.

– Если честно, я не знаю. Хвост короткий, больше похожа на саблезубого тигра с картинок, но клыки короче и пятна вместо полос. Да и размером поменьше. И умная. Очень умная, – подчеркнуто повторил я. – Нас защищает. Так что, когда трупаки осматривать будете, не удивляйтесь ранам. Мы их закапывать не стали, возле дороги бросили.

– Ладно, – сказал Волк, – езжайте себе спокойно. Безногий дома должен быть, только следите, чтобы она, если такая умная, себя хорошо вела. Пусть рядом держится, а не бегает одна. Могут с перепугу и выстрелить.

Он махнул рукой и повернул коня на дорогу. Остальные двинулись следом. Проезжая мимо меня, один из парней сказал со смешком своему товарищу:

– Это кошка, а он волк, какая тут любовь может быть. Одна драка.

– Шериф – это кто? – спросила Черпаха, когда всадники отъехали достаточно далеко, чтобы не слышать, и мы тоже тронулись в прежнем направлении. Красотка пристроилась слева от меня и вперед не уходила. Я в очередной раз подумал, насколько она русский понимает. Явно не реагирует, но ведь демонстрирует послушание именно после слов Волка.

– Это вроде начальника ваших Хищников. За порядком следят и преступников ловят. Слушай, не цепляйся к нему, – обернувшись назад и глянув на удаляющегося Волка, сказал я. – Тут другие обычаи, и ведут себя по-другому. Он может просто не понять, что «нет» – это нет, а не заигрывания. Придется валить насмерть, а нам это совершенно ни к чему. Тем более что ничего хорошего от такого союза быть не может.

– Это еще неизвестно, – так явно муркнула она, что я невольно снова оглянулся назад. Девушка сладко мне улыбнулась. – Это у Койот ничего бы не вышло, она человекообразная. А я волчица, – с гордостью сообщила она, как будто я этого раньше не знал. – Очень интересно может получиться, я его внимательно проверила, хотя надо и сперму посмотреть. Вроде он по всем параметрам не урод. – Она помолчала и добавила с ехидцей: – А если что, будет тебе еще один человеческий ребенок. Этот скоро подрастет, начнешь таскать другого за спиной.

Я с досадой плюнул на землю.

Черепаха радостно засмеялась. Вот сколько времени прошло, но я так и не научился понимать, когда оборотни шутят, а когда всерьез говорят. Только по живозапаху иногда и можно понять. Она совсем не шутила. Я не успел в очередной раз оглянуться, как она снова засмеялась.

– И что смешного?

– Ты ведь про себя поинтересоваться хотел? Контролируй эмоции, сколько раз тебе говорить. Проверяла она тебя. Первое время ты при переходе был лишь человеком, только притворяющимся, что оборотень. Внешне один в один, но внутренняя структура на клеточном уровне совсем другая. Только форма. А вот как с Темным Стрелком сцепился, так стал настоящим оборотнем. Теперь от тебя вполне можно рожать. Очень занимательное дело, вот так и выясняется, что в старых обычаях есть большой смысл. А тебя надо очень бояться, – серьезно добавила она. – Ты ж с любым так можешь, и следов не останется.

Я скривился:

– Не вздумай об этом кому-то здесь рассказывать. Очень не одобряется – вплоть до смерти. Лучше объясни, откуда ты можешь знать, кто родится?

Она развела руками:

– Я тебе объяснить не смогу, очень много специфических терминов из профессионального языка пауков. Он сильно отличается от разговорного. И многое надо показывать при слиянии, когда учитель демонстрирует на практике. Можно ошибиться даже при наличии большого опыта. Вот когда эмбрион уже есть, тогда проблем никаких. Точно скажу, что из него получится. На седьмом месяце уже можно понять даже, будет ли он иметь особые способности или нет. А оборотень или человек – сразу видно по двойной тени. Да знаю я, что ты не всегда различаешь, и не понимаю, как это может быть. Либо оно есть, либо нет. А ты очень странный тип. – Она снова засмеялась. – И этим ты мне интересен, с тобой не скучно. Надоели предсказуемые мужики…

Я, мысленно, в очередной раз плюнул и уставился вперед на дорогу. Вот меньше всего мне хотелось вспоминать Темного Стрелка.

Это был мой первый выход в свет. За полгода я прибавил в весе несколько килограммов, и только за счет мускулов. Старик с Койот взялись за меня всерьез уже на следующее утро. Раньше я просто не понимал, что такое интенсивные тренировки. Воспоминания о курсе молодого бойца в разведбате, где я служил который считается тяжелым испытанием, теперь вызывали только нервный смех. Если бы не способность восстанавливаться, избавляющая от постоянной боли в мышцах и во всем теле, я бы наверняка лег и помер. Любой оборотень, даже в человеческом виде, был сильнее меня от рождения. Они добивались, чтобы я мог выступать на равных только за счет силы.

Но им было мало физических упражнений, обучения владению оружием, используемого оборотнями, а это все больше были клинки разных видов, копье и лук со стрелами. Старик еще учил превращаться в разных зверей, грузя длинными лекциями по анатомии, физиологии и еще куче разных наук.

Чтобы легче было понять, что делать, мне был продемонстрирован способ, который пауки называли «слиянием разума». Оба входили в транс, а потом он подключался к моему разуму. Теперь я мог присутствовать гостем в теле Старика и наблюдать за ним изнутри. Как потом я совершенно случайно выяснил, способ этот довольно опасный, потому что при определенном умении давал возможность более сильному читать не только память и чувства, но и мысли слабого. Были способы защиты, но это требовало длительного обучения закрываться и не давало гарантий. Более сильный все равно мог при желании проломить щиты. Зато теперь они оба, и он, и Койот, были убеждены в наличии у меня каких-то магических способностей, хотя и невысоких, и регулярно мучили, пытаясь добиться результата. Без этого соединение разумов вообще невозможно, утверждали пауки.

Начинали с простейших вещей вроде удлинения ногтей и превращения их в острые когти, но постепенно программа все усложнялась, и к началу поездки я уже умел превращаться в примата, в племени которых Старик жил. Сколько я ни копался в своей безотказной памяти, ничего такого на Земле не водилось. После первого успеха я довольно быстро сумел перекинуться в волка и ягуара. Тут уж Старик помочь ничем не мог, но один раз добившись успеха, – второй раз много легче. Основные приемы и правила были уже знакомы. А в охране у Старика были и те, и другие. Можно изучать на практике.

Методы обучения были крайне оригинальными. Так, включение быстрого режима работы мозга было достигнуто элементарным ударом в челюсть, от которого я улетел в ближайшие кусты. Зато режим драки включился моментально и без моего малейшего сознательного участия, и в дальнейшем проблем с ним не было. Постоянное ожидание очередного пинка резко обостряет восприимчивость.