Михаил Француз - На пороге мира

— Не бери в голову, — закрыл тему Иван. — Я и сам бы не поверил, если бы он это не у меня на глазах делал.

Какое-то время помолчали. Минут через десять вернулся и Лео. Он тоже присоединился к уничтожению произведения кулинарного искусства «на скорую руку».

День был тяжелый, так что ни о чем серьезном больше не говорили. А минут через сорок, и вовсе отправились спать.

Анна проснулась на плече у Ивана. Голая. На голом плече голого Ивана в своей кровати, в своей комнате. С приятными воспоминаниями, легкой истомой в теле и несколько болезненными ощущениями в низу живота.

Иван снова проснулся от кошмаров посреди ночи. Пошел в ванную умыться и сполоснуть голову. А следуя обратно для продолжения прерванного сна, перепутал двери.

Дальше все получилось как-то само собой, просто и естественно, а раз естественно, то не без оргазма…

Анна накинула халат и вышла из комнаты. Лео уже не спал. Более того, он уже был одет и готов к выходу.

Черный, траурный костюм смотрелся на нем непривычно, но сидел как влитой. Леонид повернулся на звук ее шагов. И глаза Анны сами собой округлились: на левой стороне груди молодого человека красовались ДВЕ Звезды Героя Империи.

— С добрым утром, Ань, — поприветствовал он ее с улыбкой. Вот только была эта улыбка бледная и вымученная, а глаза, раньше всегда, гревшие и лучившиеся солнечным светом, были тусклыми и потухшими.

— Привет, Лео, — отозвалась она. — Ты…?

— Ну, я же говорил тебе про пенсию, — пожал плечами он. — Вот, за Ваньку вторую дали. Теперь две пенсии получать буду…

— А первая за что?

— За то, что он Новопитер спас от сброса на него орбитальной станции четыре года назад, — сказал Иван, как раз выходящий в этот момент из комнаты.

— Орбитальной станции? — ужаснулась девушка. — Это же…

— Планетарная катастрофа? Да. Если бы он дал ей упасть, — подтвердил Иван. — За то и удостоился Золотой Звезды. Так что, твой друг — настоящий Герой.

— Что? И не добавишь, что я там пятьдесят три человека убил? Шесть из которых ножом, а двоих голыми руками? — совсем не весело улыбнулся Лео.

— Нет. Потому, что в деле этого нет, — ответил Иван. — Там есть только то, что ты сел в истребитель, поднял его и с разгону пошел на таран. А террористов убивал Кашим.

— Которого видел я один, — улыбка Лео окончательно стала ухмылкой. — Такой себе классический «выдуманный друг».

— Выдуманный, не выдуманный, а в деле записан, — пожал плечами Иван.

— Одевайся. Церемония прощания через час начнется. Где, кстати? Ты мне так и не сказал, — не стал углубляться в спор Лео.

— В Новопитерском Большом Драматическом Театре, — ответил Иван.

— Не слишком ли? — нахмурился Лео. — Для простой детдомовской девчонки? Пусть и капитан СИБ, но… Не хочу, чтобы ее память очерняли пересудами. Может лучше было бы скромную закрытую церемонию?

— Она — Герой Империи, спасшая жизнь Наследнику Императорского Престола. Она достойна всего по высшему разряду! — также хмуро ответил Иван.

— Как скажешь, — отвернувшись, не стал спорить Лео.

На церимонии было много людей. Большинство: официальные лица. Съемка не велась. Меры безопасности обеспечивались на высшем уровне. Ведь тут присутствовал весь выпуск Академии СИБ этого года, сама региональный координатор, кураторы выпускников. А их лица не должны оказаться на каких либо записях, особенно всех вместе, дабы избежать риска в будущем.

Также тут были и все детдомовцы, близко или далеко знакомые с Гонцовой.

Была тут и Настя Каменских с Пашей Вересовым, да и вся их остальная компания.

— Лёнь, не знал, что ты орденоносец, — пожал руку Леониду Паша. — У вас с Ленкой и правда все серьезно было?

Леонид не стал отвечать на этот вопрос. Только поднял свой тяжелый взгляд, и Паша сам все понял.

— Как хоть все случилось то? Слухов много, толком ничего не известно, — спросил он.

— Утонула. В озере Нево. Судмедэксперты говорят, судорога… Свело ноги и… и все. Мстить некому.

— Судьба, значит такая… А она, что, правда капитан СИБа была? — спросил Злобин.

— Да.

— Блин, а я ей про вас с Одноглазым языком трепал. Мол авторитет, район держит, все дела… — почесал он пятерней в затылке.

— Не меньжуй, Щербатый, — серьезно ответил Леонид. — Ленка своих не сдавала.

— Ты-то откуда знаешь? — хмыкнул Злобин.

— Знаю, — просто ответил тот. Сегодня он был без своих обычных очков. И от того на «Вежливого Кролика» не тянул совершенно. Скорее уж на давящую глыбу. Спорить с ним не хотелось.

— Ты тоже из СИБа? Оттуда и блестяшки? — кивнул он на Золотые Звезды, висящие на груди Леонида.

— Нет, — ответил он. — Я из контрразведки.

— Знала, я что очкарик не прост, знала. А все равно неожиданно, — сказала Настя, подошедшая к их компании. — Дважды Герой?

— Долгая история, — не стал вдаваться в подробности он.

— А она?

— Принцу Ивану жизнь спасла на Камбодже, — кратко пояснил Леонид.

— Вместе там были?

— На Ривьеру собирались. Отдохнуть хотели. В море покупаться… — нахмурился Леонид. — Докупались.

— Ладно, не переживай так. Против судьбы не попрешь, — чмокнула его в щеку Настя.

Леонид коротко кивнул.

Прощание, похороны, застолье… День был длинный и тяжелый. Завершился он для Принца Ивана в постели с Анной. А для Леонида тренировкой в пустом зале Училища.

Он размеренно крутил учебными саблями ката и упражнения, не включая свет. Не открывая глаз.

— Я знал, что найду тебя здесь, — раздался в тишине, нарушаемой лишь тихим шелестом-свистом клинков о воздух, голос полковника Воскресенского. — Как в старом детском мультике, из тех что запомнились мне в детстве, говорил персонаж по имени Сакаки Сио, «мастер каратэ сотого дана»: «Ну любой может сомневаться в своих способностях. Когда это накатывает, просто мочи макивару. Когда испуган, просто мочи макивару. И если что-то не так, просто мочи макивару. Если потерял веру в себя, мочи макивару! Тренировка — единственное, что никогда не подведёт.»

— Инструктор, — опустил клинки и в приветствии повернулся к Алексею Викторовичу Леонид.

Полковник был экипирован в легкую, не стесняющую движений, ферритовую броню. В руках держал четыре сабли в ножнах.

— Я слышал про Меконг, Леонид, — сказал он и положил сабли на пол.

— Осуждаете? — склонил голову на бок Лёня.

— Нет, — ответил Воскресенский, распрямляясь. — То, что мы с тобой практикуем — сабельный бой. Это искуство быстро убивать. Учиться этому, ни разу не почувствовав, как клинок в твоих руках рассекает плоть врага, все равно что учиться сэксу, дроча в яблочный пирог. Вроде что-то похожее есть, но суть совершенно другая и смотрится смешно.