Валерий Старский - S-T-I-K-S. Змей

— Есть, капитан, десять ящиков.

— Неси ящик самого лучшего. — Повар без разговоров, как паровоз запыхтел в направлении кухни. — И бокал покрасивее прихвати, а лучше кубок, — успел вдогонку крикнуть Змей.

И минуты не прошло, пол ящика «Grande Dame» Вдовы Клико уже стояло у ног Змея, в руках Недосол держал опять что-то музейное, в этом Змей не разбирался, но похоже это был золотой Скифский кубок.

— Тигра, начинай.

Тигра как-то протяжно свистнула, Змей ощутил потребность в пище, много-много мяса, увидел образ очереди людей. Змей понял, много работы, потребуется пища, сытная пища. И он сказал, посмотрев на Пересола:

— Нужно мясо, пару больших тарелок для Тигры.

Пересол метнулся туда-сюда и внес два подноса, перегруженных бужениной. Змею подумалось: «Занимательные ребята, Недосол не добрал, а вот Пересол перебрал».

— Тигра, на этот раз все условия соблюдены?

Эксперт согласно свистнула. И послала целое облако уверенности.

— Тогда приступай.

Тигра начала с Ласки, и Змей выложил табакерку с жемчужинами, открыв крышку. Народ ахнул и в благоговении замер.

Тигра обнюхала руки и зачем-то прицепилась к ногам девушки.

— Сними обувь, — посоветовал Змей.

У Ласки оказались, почти сросшиеся, два пальчика на ноге, вот за один из них и куснула Крыска. Ласка взвизгнула и засмеялась, как смеются девочки, чисто и беззаботно. Тигра слизнула выступившую каплю крови, замерла, посмаковала и метнулась к табакерке. Собравшиеся с замиранием сердца, во все глаза, смотрели на творившееся «волшебство». Тигра порылась носом в жемчужинах, достала одну и побежала к Ласке, на половине дороги вдруг остановилась.

— Выставь ладонь, — подсказал Змей.

Девушка выполнила. Тигра не отреагировала, а подбежала к Змею, и он получил образ, как он вручает Ласке сияющую жемчужину. Тигра села на задние лапы, Оружейник опустил руку, и ему на ладонь легла красная жемчужина.

— Недосол, открывай шампанское, — повар виртуозно открыл и налил немного в кубок. — Ласка, подойди.

Девушка ничего не понимая подошла. Змей протянул ей жемчужину и кубок с шампанским:

— Во Славу Стикса!

— Во Славу Стикса! — Повторила Ласка и проглотила сокровище.

Тишина стояла звенящая. Все ждали, что же будет.

— Поздравляю, — сказал улыбающийся Змей, убежать-то на своих ногах он не успел, и его со всей тщательностью расцеловали. Вот тут был и свист, и аплодисменты, и крики поздравлений.

Девушек он стойко выдержал, даже не пошатнулся, когда от него отошла последняя, довольная Чума, зацелованный кивнул Глыбе, и тот стал поддерживать своего друга, главу клана.

— Остались одни мужики, надеюсь, лобызаться не будем, — сказал Змей.

В кают-компании ухнуло.

То, что все плохо он узнал в Кронштадте. Прочесывание и мобильные группы от Зеленогорска до Песочное ничего не дали, искомые обнаружены небыли, даже следов не нашли. Зато в столкновениях с тварями потеряно двадцать два человека. А вечером этого же дня он слушал звуки канонады и наблюдал воочию зарево взрывов над Красной Горкой.

Он стоял у большого круглого окна в своей резиденции в Кронштадте, отсюда было хорошо видно все южное побережье Финского залива вплоть до Серой Лошади, каждый взрыв, будто огненным тавром, жег ему душу. Урфин Джюс скрипел зубами, по лицу лились слезы, — «К черту людей, к черту имущество, Моя Коллекция» — истошно выло нутро. Опуститься до беснования, уничтожать и так сильно сжавшееся, как шагреневая кожа, имущество, он себе не позволил, Джюс умел делать выводы от неудач.

— Развели, как лоха последнего, похоже, Красной Горки и яхты у меня больше нет, — сквозь плотно сжатые зубы, буквально прошипел бывший хозяин форта и рухнул, на необъятных размеров диван, в подушки.

Пьяным состоянием наградила апатия, хотелось лежать и даже не двигаться, вспомнились слова Пифии: «Таким как мы, его стоит бояться. Мы с тобой просто убийцы, а он Палач». Может и в самом деле перебраться куда подальше, с сильным караваном куда-нибудь на Юг, где тепло, на тот же Дон. Недолго существовала эта мысль, была задушена и вырвана с корнем.

С этим Змеем нельзя нахрапом, нужно думать, думать, упускаю я что-то. Что он там крутится? Что ему еще там надо? — задавался вопросом Урфин Джюс. Он должен сюда идти, в Кронштадт, в Ораниенбаум. Дальше на запад в Европу ходу нет, в Аду, какой бы ты не был крутой, выжить нет никакой возможности.

Тут его осенило, он вскочил, от преизбытка чувства потирая руки, Джюс улыбался, как это умеют делать гиены. — «Оружие, оружие и содержимое сейфа, мать его, какой же я тупой, они никак не могли унести даже десятую часть взятого. Зарыли где-то рядом, крысы».

— Эй, кто-нибудь! — закричал возбуждённый Урфин Джюс.

— Господин, — раздалось за дверью.

— Заходи, Крыс.

Зашел высокий, жилистый человек, с большим носом и маленькими бегающими глазками, склонился.

— Что прикажите, господин?

— Срочно посылай две пятерки поисковиков. Лучшую к Мишени. К тиру не подходить, вести наблюдение. Вторую к форту, запускай новичков, пускай пообтешутся, посмотрят масштабы разрушений, можно ли что-нибудь восстановить и пусть поосторожнее будут, — Крыс с удивлением глянул на Господина. — И еще, узнай, где Сильвер.

— Будет исполнено, господин.

— Что ж, будем вспоминать старое, — сказал Урфин Джюс, доставая две короткие даги. — Пришло время опять своими руками дела делать, раз другие не могут.

Еще не утро, но уже и не ночь, на востоке создатель лишь слегка мазнул багрянцем.

— Змей, молодец. Давай! — подбадривал Глыба капитана, — давай!

Рядом выписывая петли, гонялись друг за другом Тигра с Тенью, — «вот же неугомонные и когда спят». После происшествия с доком, Змею не спалось, энергия просто переполняла, требуя выхода. Пятнадцать шагов, отдых, пятнадцать шагов отдых, решили каждый день прибавлять, да и док был только «за».

С нижней палубы тихим шагом пришла Мамба, кивнула капитану с Глыбой, направилась менять часовую. «Молодцы девчата по ним секундную стрелку можно сверять». Подошли паромщик с Лаской.

— Вам-то, что не спится?

— Капитан, часа через три можем с якоря сниматься, — доложил паромщик.

— Отличная новость, а то я уже извелся, время уходит, готовьте судно.

Паромщик неумело козырнул с непокрытой головой:

— Уже готовим, капитан.

— Молодцы.

К паромщику подбежала пара матросов, поздоровались со всеми, стали докладывать ему о двигателе, наличии топлива, уровне масла и других важных вещах.

— Ласка, что у тебя? Не зря же ты с утра пораньше подорвалась.

— Вот, — сказала Ласка и развернула небольшое черное полотнище, где белым был искусно нарисован, смеющийся Злой клоун, в шутовском колпаке с бубенцами.