Роберт Вегнер - Сказания Меекханского пограничья. Небо цвета стали

Они уже более-менее восстановили ход битвы. После первой атаки Велергорф принял командование. Ему удалось собрать вокруг себя бо́льшую часть роты, присоединиться к собирающейся группе Фургонщиков и отбить пару нападений, прежде чем кочевники додумались до костров и начали расстреливать защищающихся. И только благодаря тому, что – как он это назвал – господин лейтенант ткнул палкой в гнездо шершней, они не вырезали всех.

Кеннет во время боя командовал своей десяткой, которая, как обычно, расположилась поблизости, пятой, как раз несшей стражу, и несколькими прочими солдатами. И хотя казалось, что битва длилась половину ночи, была она не длиннее четверти часа. Столько заняло у Фургонщиков послать вниз сотню колесниц, потому что лишь столько было их наготове. Неплохо для пойманных врасплох Наездниками Бури.

Потому что на них напали Молнии Ких Дару Кредо, третьего среди предводителей Отца Войны. Верданно взяли живьем нескольких всадников и уже знали, что племена, покорные Дару Кредо, двинулись в путь раньше, чем обычно, и шли вдоль Олекад на север. Все сто тысяч человек, считая женщин, стариков и малых детей. Дару Кредо имел под собой каких-то пятнадцать тысяч легкой кавалерии, три тысячи Молний и пару по-настоящему сильных жереберов, но эти расчеты были неточны, потому что среди се-кохландийцев право на коня и лук имел каждый, несмотря на возраст и пол. А это означало, что против Фургонщиков может встать тридцать или сорок тысяч конных. А значит, усмехнулся горько Кеннет, кочевники знали. Знали, что Олекадами идет армия верданно, что бесконечные, непредставимые богатства – лошади, фургоны, оружие и одежды, золото и серебро – выливались через горы на возвышенность. И именно потому Ких Дару Кредо поднял свои племена раньше, чем обычно, чтобы захватить богатства самому. Был он молодым, амбициозным, жаждущим трофеев и верящим, что его тридцать тысяч конницы сумеют заполучить если и не все, то бо́льшую часть фургонщицких богатств. Потому что ни боевые фургоны, ни колесницы не казались ему страшными. Был он уверен, что, прежде чем прибудут остальные се-кохландийцы, он сумеет одолеть законных хозяев возвышенности.

По крайней мере так утверждали пленники, а поскольку допрашивали их по отдельности и все говорили одно и то же, то новости казались правдивыми. Лагерь у подножия рампы атаковал лишь один а’кеер – не больше ста двадцати лошадей. Головные же силы Ких Дару Кредо должны были находиться в трех днях дороги к югу отсюда.

А это означало – лейтенант стиснул руку на кубке, аж костяшки побелели, – что все – зря. Бо́льшая часть армии Фургонщиков еще торчала под Кехлореном, верданно требовалось как минимум десять дней, чтобы пройти через горы, – а оставалось у них три, а то и меньше, поскольку из-за вестей, что принесут недобитки отряда, Сын Войны наверняка ускорится. Окружит их у подножия гор, прижмет кольцом кавалерии к Олекадам, не позволит создать большой лагерь. Если они не выдвинутся, все пойдет прахом.

Все это безумие, связанное с проходом через горы, не имело смысла. Фургонщики должны сжечь рампу, завалить высверленный во внутренностях горы проход и вернуться под замок, уничтожая выстроенные дороги и мосты. А потом вернуться в Степи.

Нынешней ночью его люди гибли зря.

Не должно их здесь быть, его роте не следовало вмешиваться в политику империи, в игре своей передвигающей по карте мира целые народы и меняющей границы. Они должны сидеть в Белендене и бороться с бандитами.

Он провел взглядом по своим десятникам. Те были молчаливыми, отсутствующими, сосредоточенными на собственных мыслях. Даже Велергорф сидел, уставившись в свой кубок, а татуированный лоб его перерезала горизонтальная морщина. Он потерял в схватке двух солдат, с которыми служил уже десяток лет.

– Это были хорошие люди, – сказал наконец.

– Хорошие, – согласились остальные.

Самый старый десятник поднял кубок:

– Чтоб им было хорошо по дороге в Дом Сна, и чтобы Мать ласково приглядывала за их душами.

Они подняли кубки, выпили. Потому что таковы были проводы среди солдат Горной Стражи: короткие, тихие и напряженные. Кеннет отставил кубок:

– Сколько людей не смогут идти?

– Восемь. – Велергорф уже обладал всей информацией. – Я разговаривал с Анд’эверсом. Он предлагает, чтобы мы оставили их в лагере, пока не встанут на ноги, или же может отослать носилки назад, в замок. Наш выбор. Остальные раненые сумеют идти, хотя некоторые не пригодятся в бою.

– Хорошо. Фургонщик говорил, что он теперь собирается делать?

– А как вы полагаете, господин лейтенант? – раздался хриплый голос сбоку.

Анд’эверс стоял в нескольких шагах за крайними солдатами. Выглядел так, словно готов был двинуться в бой: серебристо посверкивала кольчуга из мелких колец, шлем с наносной стрелкой затенял лицо, а легкий топор на длинной рукояти постукивал о бедро. Сопровождала его пара человек. Один выглядел как младшая копия кузнеца, ради шутки одетая и вооруженная точно так же, второй, стоящий чуть в стороне, – словно утопленник, едва-едва вытянутый из воды. И утопленник в сером имперских Крыс.

– Мой сын, Дер’эко, – представил молодого воина предводитель каравана. – Каневей Первой Волны лагеря Нев’харр. Завтра поведет свои колесницы на юг. Он и еще восемь других Волн. Три полные Лавины под командованием ламерея Аве’авероха Мантора.

Младшая копия Анд’эверса поклонилась зажато, глядя куда-то над головами стражников. Кеннет ответил кивком, после чего сказал десятникам:

– Приготовьте людей в дорогу, – сам же встал и начал протискиваться к кузнецу. Присутствие Крысы означало, что пришли какие-то приказы.

– Значит, вы попытаетесь, – начал он, встав перед Анд’эверсом.

– Конечно. Не затем мы одолели такой кусок дороги. – По лицу Фургонщика было не прочесть никаких эмоций. – Кроме того, почти ничего не изменилось – мы просто встретили кочевников чуть раньше.

Они отошли на несколько шагов в сторону.

– Без подготовки и с большинством фургонов по ту сторону гор.

– А что это меняет?

Черные глаза Анд’эверса смотрели спокойно. Кеннет вздохнул:

– Ты прав, это не мое дело. Так, любопытства ради, сколько колесниц вы выставите против се-кохландийцев?

– Девять Волн. Где-то пять тысяч, из которых половина – тяжелых. Примерно двенадцать тысяч человек. И еще Орнэ с несколькими учениками. Говорят, среди жереберов Дару Кредо есть Фендор Кавэ Лахар. Тот самый, чьи чары уничтожили много наших фургонов во время Кровавого Марша. Орнэ имеет к нему счет.

Это не походило на обычную подготовку к обороне – скорее, на приготовление к серьезной битве.

– Вы станете удерживать их подальше от рампы?