Роберт Вегнер - Сказания Меекханского пограничья. Небо цвета стали

– Конечно. Ты принял решение насчет раненых?

– Да. Предпочту, чтобы вы отослали их в тыл. Когда начнется бой, у вас будет достаточно проблем с собственными.

– Хорошо.

Ни один из них даже не посмотрел на нетерпеливо переступающего с ноги на ногу Крысу. Похоже, Анд’эверс имел такое же мнение о внутренней разведке, как и бо́льшая часть солдат Горной Стражи, поскольку Кеннет готов был поспорить, что в глубине его глаз появляется искорка веселости.

– Надо вам что-то? Еда? Лекарства? Одежда? Оружие?

Лейтенант указал на кипы подарков, окружающих лагерь.

– Скорее, нет. Мы и так не сумеем забрать все это, а потому было бы здорово, не приноси вы больше вещей.

Кузнец покачал головою:

– Мы этой ночью потеряли почти триста человек. А вы убили половину кочевников, отомстив за их смерть…

Кеннет рассердился:

– Дело не в мести.

– Знаю. Но вы не обязаны были давать знак о своем присутствии таким вот образом, – Анд’эверс махнул на воткнутое посредине лагеря копье, с которого все еще свисали три се-кохландийских шлема. – Если бы вы не обратили на себя внимание, погибло бы больше наших. А потому приходят семьи тех, кто погиб, – и тех, кто выжил. Я не могу им это запретить.

Лейтенант вздохнул:

– Мы не заберем все. Просто не сумеем.

– Ничего, никто не обидится. – Темное лицо кузнеца просияло чем-то вроде улыбки. – Мы странники, которые понимают, что чрезмерность может стать проблемой, но важнее – подарок, а не то, что одаренный с ним сделает. А еще мы – практичные люди. Вещи, которые вы не возьмете, попадут в общую казну. Вам и вправду ничего не нужно?

– Несколько моих людей заинтересовались вашими ножами. – Кеннет указал на рукоять кавайо , выступающую из-за спины сына Анд’эверса. – Наверняка они обрадуются настоящему оружию, а не этим игрушкам в золоченых ножнах.

– Я скажу об этом. Когда вы намереваетесь выдвигаться?

– После полудня. Как только приготовим всех в дорогу.

Прошла минута, прежде чем Фургонщик понял:

– Они должны быть похоронены в горах?

– Конечно. Худо чувствовали бы себя в таком плоском месте. – Кеннет махнул рукою на восток. – И глазу не за что зацепиться.

Они улыбнулись с пониманием. Наконец Анд’эверс выразительно взглянул на стоящего шагах в десяти Крысу.

– Утверждает, что зовется Семнер-лоа-Вайес. Говорит, что он – чародей на службе Крыс. Пришел к нам около часа назад и сразу потребовал контакта с вами. Я приказал ему ждать.

– Почему?

– Он выскочил из портала точно над одним из ручьев и искупался: чары, которые охраняют лагерь, так вот действуют. И ему еще повезло, что не выбросило его над пропастью и что он не свернул себе шею. Я должен был удостовериться, что он говорит правду. Да и вы казались занятыми.

– Понимаю. Я с ним поговорю.

Анд’эверс кивнул и вместе с сыном двинулся в сторону рампы, наверху которой показались первые колесницы. Едва кузнец отошел на несколько шагов, Крыса добрался до Кеннета и застучал зубами:

– Пр-р-р-роклятущий сын горной ослицы и пар-р-р-ршивого козла. Сказал, что если я обращусь к в-в-в-вам, прежде чем он з-з-з-закончит говорить, то, согласно какому-то там варварскому обычаю, он положит м-м-меня на землю и п-п-проедет по моей голове гр-р-р-руженым фургоном.

Офицер смерил его взглядом: мокрая одежда, светлые волосы облепили голову, синие губы, лязг зубов. В эту пору года вода в горных ручьях исключительно холодна.

– Лейтенант Кеннет-лив-Даравит. – У него не было охоты слушать жалобы шпиона. – У тебя для нас приказы?

Посланник скривился, вытер мокрым рукавом мокрый лоб, затрясся, а Кеннет почувствовал, как его покидает злость. Этот молодой Крыса выглядел ровно на свой возраст, и в общем-то не его вина была в том, что он – Крыса. Если чародей сделался гонцом внутренней разведки, это значит всего лишь, что его аспект был слаб для другого. Порой судьба бывает зла, если речь идет о подборе талантов.

– Точно. С-с-сейчас-с…

– Верно. Сейчас. Андан! Подбрось дров в тот костер. И дай какое-нибудь одеяло. А ты – со мной. Стягивай мокрые вещи, согрейся, а то еще минутка – и от холода позабудешь не только наши приказы, но и собственное имя. Быстрее.

Крыса разделся догола, завернулся в одеяло и принял кубок с горячим вином. Все время молчал, и не было это добрым знаком.

Кеннет присел по другую сторону огня.

– Сядь. Сейчас ты согреешься. И прости Анд’эверса. У него куча разных проблем.

– Я видел. – Без зубовного стука голос Крысы звучал лучше. – У вас тоже?

– У нас тоже.

– А… – Крыса запнулся, глянул на прохаживающихся вокруг вооруженных людей. – А кочевники схватили кого-то из наших?

Кеннет ожидал этого вопроса.

– Нет.

– Наверняка?

– Я посчитал всех, – процедил он самым равнодушным тоном, каким только сумел. Крыса опустил глаза.

– Хорошо, – произнес. – Я Семнер-лоа-Вайес. Посланник Крысиной Норы.

– И у тебя есть документы, подтверждающие твои слова?

– Они в…

Крыса бросил взгляд на свои вещи, лежавшие поодаль, и минутку казался искренне удивленным.

– Верно. – Кеннет вежливо улыбнулся. – Я забрал у тебя одежду, документы и – наверняка – оружие: так, на всякий случай. Всякий может надеть серое и назваться Крысой. Так где эти документы?

Семнер-лоа-Вайес указал взглядом на небольшую сумку. Кеннет открыл ее и вынул залакированный тубус.

Внутри находилось два письма. Одно – с печатями Норы, подтверждающее, что сидящий перед ним страдалец – это и вправду Семнер-лоа-Вайес, чародей и посланник внутренней разведки, а второе – запечатанное Кавером Монелем. Черный начертал всего три слова.

«Слушайтесь его. Удачи».

Так, как они и договорились, – три слова.

– Ты не скажешь, что эти документы можно подделать?

– Нет. Они настоящие. Так какие у тебя приказы?

Шпион поглядел на него с подозрением, но никак не прокомментировал.

– Вы, говорят, недавно встречались с Кайлеан-анн-Алеван и Дагеной Оанитер.

Кеннет порылся в памяти.

– Башня, – подсказал Семнер. – Люди, которых вы там схватили…

Девушка, сидящая на искалеченном несчастном и держащая его глаз в руке. Память подсунула образ худощавой блондинки с яростно зеленым взглядом и выражением на лице, говорящим, что лучше бы ее не трогать. И второй девушки, высокой, черноволосой и ужасно похожей на верданно.

– Помню. И что с ними?

– Позавчера ночью они вывели из замка графа Цивраса-дер-Малега графиню Лайву-сон-Барен, невесту сына графа. В самом замке произошло что-то странное, пролилось немало крови. Обе девушки и их жертва направляются на северо-восток, и мы не знаем зачем. За ними идут две роты Ублюдков, но до того, как погоня вышла, прошло несколько часов, было немалое замешательство, а потому они могли удалиться на несколько десятков миль.