Галина Громова - Бухта надежды. Свой выбор

- Теперь прочувствуете на своей шкуре, твари ментовские, когда вас пользуют по кругу!

- А ну цыц тут! – рявкнул Шамиль, подталкивая все еще ревущую девушку к другим женщинам. Те тут же окружили девчонку, принялись успокаивать, гладить по волосам, по рукам…

Шамиль же устало потер лоб, не имея ни малейшего понятия, что с ними всеми делать дальше. Не так-то просто все оказалось, как могло показаться на первый взгляд, а тут еще и злословящие пленницы, ревущие дети…

- Так, боец, - обратился он к одному из охранников, стоявших с автоматами, - двигай давай на склад и узнай есть ли детское питание, ну молоко сухое… или как оно там называется… для ребенка.

- А какой возраст? – задал неожиданный вопрос парень, чем поставил Шамиля в тупик.

- В смысле? Кому?

- У ребенка. Там смесь разная бывает. У меня сестренка была на искусственном вскармливании, так что я все про это знаю.

- Эм… - Шамиль почесал подбородок, пытаясь вспомнить возраст ребенка. – Так, Левкина, сколько лет ребенку? Левкина, харэ реветь! Ребенку сколько лет?

Елена его не услышала, все еще пребывая в истеричном состоянии, зато обернулась та, что замолвила за девчонку словечко и тихо проговорила:

- Четыре. Четыре месяца малышу.

- Слышал? – переспросил Шамиль. – Вот и двигай. Что ж мне с вами со всеми делать-то?

Ответа на злободневный вопрос не последовало, зато из-за поворота показалась Лариса, Шамиль ее тут же заметил и скис еще больше. Женщина тоже была не в восторге от такой встречи, поэтому попыталась незаметно проскользнуть, но Шамиль ее окликнул:

- Лара… риса! Лариса, погодите!

Лара остановилась, стараясь успокоить бешено заколотившееся сердце, но дыхательное упражнение не помогло.

Шамиль подскочил к ней и, склонившись к самому лицу, негромко проговорил:

- Ты сейчас занята?

- Да нет, - покачала Лара головой, стараясь как можно дольше сохранять самообладание. – Вот, удостоверение личности получила новое.

Лара покрутила в руках заламинированную бланк с фотографией и краткой информацией, которые теперь клепали в местной типографии. Такие бланки единого образца заказал и центральный анклав, в «Золотой балке», так что работы в типографии резко прибавилось.

- А! – кивнул Шамиль. – Я уже получил. Я чего спрашивал… Мне нужна ваша помощь.

- Моя? – удивилась Лара и вскинула голову.

- Да. Эти женщины, они…

- Я поняла, откуда они. Это жены тех работорговцев, которых сдал Москвин? Кстати, а где сам Москвин?

- Это не важно. А по поводу женщин – вы правы. Мне нужно их допросить, но я понятия не имею, как понять, говорят ли они правду. Не могли бы вы мне помочь?

- А что нужно делать? – как-то неуверенно замялась Лариса.

- Наблюдать за их реакциями, подмечать все нюансы… Ну и мне потом говорить. Вы, женщины, обладаете чутьем каким-то.

- А что им грозит? – Лара вновь украдкой бросила взгляд на сбившихся в стайку женщин.

- Если они были непричастны, то ничего. Если же были причастны, то, скорее всего, расстрел. Поэтому и так важно не ошибиться. Вы меня понимаете?

- Да, – твердо кивнула Лара. – Я поняла. Пойдемте.

Лариса направилась к дверям кабинета и ее взгляд упал на другую группку, державшуюся обособленно.

- А это пленницы? – спросила она у Шамиля.

- Да.

- Может, начнем с них?

- Да, пожалуй. Мне в принципе все равно… - если честно, то Шамилю, действительно, было все равно, кого первого допрашивать. Самое главное, что Лариса перестала от него шарахаться, как от чумного и с горем пополам все же пошла на контакт. А там, глядишь, и удастся с ней поговорить о делах насущных. – Так вот, ты, крикливая, заходи давай!

От стены отделилась высокая женщина с некогда светлыми волосами, нынче же больше похожими на взбитую паклю, и прошла в кабинет. Следом за ней зашли и Лара с Шамилем.

- Ну давай, рассказывай.

- Что рассказывать? – не сразу поняла бывшая пленница

- Имя, фамилия. Как очутилась в подвале? Кого видела, что слышала…

Женщина начала рассказывать. Сначала медленно, подбирая слова, а затем все смелее и смелее. Рассказывала подробно, и как пережила первые дни Беды (тут Шамилю пришлось ее прервать и попросить пропустить этот момент), потом рассказала, как в плен угодила, как над ними там издевались. Не над всеми, конечно, выбирали тех, кто посмазливее.

- Погодите, - перебила ее Лариса. – Вы хотите сказать, что вас насиловали?

- Ну да. – Согласно кивнула собеседница, не заметив вздернутую в удивлении бровь у Лары.

- Дальше рассказывайте, пожалуйста, - попросила Тюнина и сделала пометки на листе.

- А что дальше? Эти все знали! – кивнула женщина в сторону дверей, намекая на находящихся за ней женщин.

- В смысле? – переспросил Шамиль. – Вы можете выражаться яснее? Вы утверждаете, что эти женщины знали, что вы и другие пленницы содержитесь в подвале и ничего не сделали для вашего освобождениия?

- Ну да, - вновь повторила та. – Знали.

- Та-ак, а поподробнее можно?

- А что поподробнее? – вскинула брови собеседница с паклей на голове.

- Ну били они вас или издевались? – подсказал Шамиль, пристально глядя на пленницу.

- Ну да. И били, и издевались.

- А как? – решила уточнить Лариса, тем самым вогнав собеседницу в замешательство.

- Ну как-как… - растерялась от такого вопроса женщина. – Ну как бьют? Руками. Вот сюда вот меня ударили, - женщина продемонстрировала левую скулу, а потом дотронулась до левой руки.

- А кто бил конкретно? Можете указать? – продолжала расспрашивать подробности Лара.

- Да вот та, что истерила только что! – отмахнулась собеседница, явно не желая вдаваться в подробности.

- Левкина? – удивленно переспросил Шамиль, у которого как-то подобная картина в голове не укладывалась. Левкина была невысокая, худенькая, а эта – вполне себе здоровенная бабенция, о таких говорят «кровь с молоком». Зачуханная, правда, немного, но все равно… весовая категория не та. Конечно, если сам под прицелом, то особо не поотбиваешься… Но все равно что-то в такое развитие событий верилось мало.

Шамиль все тщательно записал и позвал следующую.

Разговоры длились чуть ли не три часа – вроде и долго, но чтобы опросить такую ораву народа, и не просто опросить абы как, а понять сложившуюся ситуацию, проверить показания, этого времени было мало.

- Ну что думаешь? – поинтересовался у Ларисы Шамиль, когда они вышли на перекур на небольшой балкончик, примыкающий к кабинету. Балкон был узкий, с ржавеющим металлическим парапетом, на который было страшно опираться, но все же свежий воздух немного отрезвляюще подействовал на уставших людей.

- Дай мне затянуться, - Лара подалась чуть вперед и прикоснулась губами к сигарете, что держал мужчина, выдохнула дым и потом ответила. – Думаю… Нет, я почти уверена, что та бабенция, которая обвиняла жен в избиениях нагло врала, буквально сочиняла на ходу.