Галина Громова - Бухта надежды. Свой выбор

Мертвяков было много. Очень. С каждой минутой продвигаться вперед было сложнее и сложнее. И ведь центр не густонаселенный район – домов жилых было в разы меньше, чем в спальных районах, но все равно количество мертвых просто зашкаливало, рискуя превысить все немыслимые пределы. А все потому, что одновременно со всем остальным, центр города был крупным транспортным звеном, через который ежедневно проходило тысячи человек. Автоматы теперь практически не умолкали, парни только и успевали, что менять магазины и тихо материться. Со стороны Ушакова тоже были слышны выстрелы. И судя по всему из автоматического оружия, но кто там устроил бойню – свои или чужие – было не понятно да и проверять ни сил ни желания не было. Возможно, сами менты и отстреливаются от напиравших мертвяков? Но тогда какого ляда они не выходят на связь?

- Капитан, не пробьемся! Их слишком много! – заорал с той стороны улицы Гора, абсолютно позабыв про рацию и бросивший в сторону надвигающихся словно лавина толпы мертвяков. Прогремевший взрыв был какой-то странный по звуку. Это только потом стало понятно, что одновременно со взрывом гранаты что-то взорвалось еще, где-то поблизости. Но вот нужный взрыв – взрыв гранаты не дал нужного результата – осколки, разлетевшиеся во все стороны, не причинили никакого существенного вреда мертвякам. Вероятность попадания осколка в голову с повреждением головного мозга была крайне мала. Но все же несколько мертвяков изменило скорость передвижения – стали чуть медленнее из-за повреждения ног. Но в целом, зря только гранату перевел. – Надо отходить!

А то Андрей этого не видел?! Видел, конечно. Вон, впереди такая толпа застыла, словно с футбольного матча… Сколько их там? Пять сотен? Шесть? А то и добрая тысяча. А пофиг! Тут тридцатью стрелкам не пробиться, особенно, если безлошадный. Вот и что делать? Бросать все к едрене фене? Командование по головке не погладит. Это не мирное время – теперь «строгачом» в личное дело не отделаешься. Могут отстранить, а могут и помножить на ноль. И это не шутки. Послали же они сборный отряд в Симферополь, чтобы зеков покрошить, пока те не разбежались. И ведь никто не задался вопросом, за что сидят сидельцы – звериный оскал современного мира давал о себе знать. Так что теперь как с приказом «два-два-семь» - ни шагу назад. Но все не было столь критично: здоровая инициатива все же приветствовалась. А класть своих парней за просто так Доронин не хотел, поэтому приказ был однозначный:

- Отходим! – принял решение Доронин в унисон еще одному взрыву, раздавшемуся где-то за зданием суда. – Всем назад! К катеру! – и вспомнив про рацию, вновь повторил приказ. – Внимание всем. Отступаем!

- Как же так? – вскрикнул Сашка, удивленно переводя взгляд то на Андрея, то в сторону дороги, ведущей к управлению, где застрял отец. – Они же вот! Совсем близко!

- Мы здесь не прорвемся. – Попытался объяснить свое решение пацану капитан. – И сами поляжем, и твоих не спасем. Понятно?

- Нет, не понятно! – упрямо замотал головой пацан.

- Давай меньше разговоров, уходить надо! – Доронин подстрелил пару выскочивших вперед мертвяков и, более не глядя на них, подтолкнул Сашку в спину, давая тому импульс к движению.

Дорога назад заняла всего несколько минут – бежать по расчищенной от зомби улице было намного проще, чем пробираться через полчища мертвяков. Только главное – не забывать под ноги поглядывать – поскользнешься, потеряешь равновесие и ага – тут же набросятся преследователи.

Глупо было вот так соваться. Очень глупо. И то, что никто не погиб – это было просто чудо в такой ситуации. И колоссальное везение.

Когда подбегали к катеру, Игорь, что в это время дежурил у штурвала, сразу же понял, что не спроста этот марафон, и тут же завел двигатели. Парни, грохоча ботинками по железному полу, отчего гул стоял тот еще, тяжело дыша, влетели в салон катера. Первые тут же выскочили на нос и принялись отстреливать тех мертвяков, кто уже настигал отступающих. Подсеченные выстрелами, те падали и скатывались с небольшой лесенки в пять ступенек, сбивая с ног других. На площадке ожидания получилась какая-то куча-мала.

Игорь рванул оба рычага, отвечающие за действия двигателей, на себя, давая полный назад, и катер споро отошел от причала. Нет, все же катер была штука удобная, ничего не скажешь. Раз – и ты вне зоны досягаемости мертвяков. Можешь хоть средний палец им показывать, хоть отстреливаться – ничего они сделать не смогут. Вот и теперь, отойдя на безопасное расстояние, Игорь остановил катер, давая возможность, бойцам отстреливать мертвяков.

- Командир, что делать будем? – поинтересовался у задумавшегося Андрея Шамиль.

- Погодь. Чапай думать будет.

- Чего?

- Того. – Андрей поднялся со своего места и направился в рубку, чтобы оттуда связаться с командованием. Установленная в катере рация позволяла это сделать.

На вызов ответили сразу, но дежурный сержант, что сидел на рации, не был уполномочен решать подобного рода дела. Пришлось ждать минут пятнадцать, пока позовут старшего офицера – как оказалось майор Василенко, что еще три часа назад связывался с Андреем и был кем-то вроде куратора гарнизона «Голландия» переведен на другую должность. С чего бы такие пертурбации?

- Доронин? – прокряхтел динамик рации, подвешенный под самым потолком. Что-то голос даже слегка измененный помехами показался Андрею знакомым. – Доронин, ты там что оглох?

Ну конечно… Лучшего завершения сегодняшнего дня и ожидать было сложно. Андрей, едва подавив стон разочарования, поднял рацию и, нажав кнопку вызова, ответил.

- Капитан Доронин на связи. С кем имею честь разговаривать?

- Доронин, ты хоть и хитрожелтый, как жид-ростовщик, но не делай вид, что ты меня не узнал.

- Никак нет, - все же продолжил упрямствовать Андрей.

- Дор-ронин! – рявкнула рация. – Ну коль ты так настаиваешь: полковник Лобов. Забыл такого?

«Да тебя, Лобков, старый ты п…. пень забудешь!» - подумал Доронин. Новым куратором его гарнизона оказался давнишний начальник – полковник Лобов Александр Александрович, в миру и среди подчиненных именуемый АлАлычем или непристойным погонялом «Лобков» с ударением на второй слог. Именно он не давал спокойно служить Андрею, когда тот еще служил в погранвойсках. АлАлыч отличался въедливостью и исконно военной тупостью из серии «голова – чтобы фуражку носить», а еще злопамятностью. Если уж он взъедался на кого-нибудь, то только смерть или увольнение помогали тому несчастному закончить все преследования Лобкова. В общем, если охарактеризовать бывшего начальника отдела пограничной службы в Севастополе, то получается какой-то гибрид из почтальона Печкина, любившего пихать свой не в меру длинный нос куда ни попадя, и старухи Шапокляк, чей девиз был «нет лучше в мире радости, чем делать людям гадости». И теперь он стал новым куратором… Это не майор Василенко – от этого фиг чего хорошего дождешься. Накрылись теперь и генераторы, и дополнительный медперсонал в санчасть. Все накрылось. Теперь рассчитывать придется только на себя.