Галина Громова - Бухта надежды. Свой выбор

- Но если мертвяки попрут? – Вклинился в разговор Парков.

- Если попрут – стреляй. Тебе что, пять лет? Не знаешь, что в таком случае делать?

Никитин резко развернулся и почти бегом бросился к двери проходной, что располагалась справа от ворот.

Сама территория хладокомбината напоминала город Припять после двадцати лет запустения – вздувшийся от роста корней асфальт, сквозь который пробивалась трава, старое здание производственного цеха, высотой с добротный пятиэтажный дом, с выбитыми кое-где окнами, по стенам которого пошли довольно широкие трещины, не менее страшное строение караулки возле проходной с двумя деревянными окнами с облупленной краской, одно из которых смотрит на улицу, а второе во двор. Во внутреннем дворе слева от караулки стояла на вечном приколе заброшенная техника, которую завести не сможет ни один механик, даже самый рукастый – старенький ЗИЛ 131 стоял на полностью спущенных колесах, резина от которых за все это время пребывания на открытом воздухе затвердела и потрескалась, а деревянные откидные борта и вовсе покрылись зеленоватым мхом, не говоря уже о проржавевших металлических элементах… А если ко всему прочему учесть нависающие неподстриженные ветви деревьев, что в сумраке надвигающегося вечера и вовсе походили на когти неведомого зверя, то картинка и вовсе не создавала впечатление радужной. Но именно здесь Виктор почувствовал себя спокойнее. Практически бесшумно взведя курок, Никитин направился к главному складу, что находился в дальнем конце двора, куда уже успела зайти вся группа, про себя повторяя, что стрелять только в самом крайнем случае, ибо где-то внутри хранятся бочки с аммиаком, и любой неосторожный выстрел может их повредить. Железные ворота, предназначенные для въезда грузового транспорта в цех, были закрыты – Виктор даже отсюда видел крупный амбарный замок, висевший на петлях створок ворот.

Что-то юркнуло под ногами, едва не доведя Виктора до инфаркта. Кот, выглянувший из-за спущенного колеса брошенного грузовичка сверкающими в темноте глазами, сердито зашипел на нарушителя его спокойствия и поспешил скрыться, завидев, как на него направляют дуло пистолета.

- Вот гад усатый, - с облегчением выдохнул мужчина, стараясь успокоить взбесившееся сердцебиение. – Я ж тебя едва не пристрелил.

- Никитин, ты чего здесь? – раздалось за спиной над самым ухом. От неожиданности Виктор дернулся и непроизвольно нажал на спусковой крючок. Хорошо хоть ствол так и смотрел в тот момент куда-то в пол, и выстрел никому не причинил вреда, вызвав при этом гневную тираду как у самого стрелявшего, так и у его собеседника.

- Кто стрелял? – тут же материализовался неподалеку Митрофанов, казавшийся больше в раза полтора из-за зимнего камуфляжа и одетого поверх него бронежилета с разгрузкой, набитой всяческими нужностями. Отказываться от бесполезного в условиях борьбы с зомби бронежилета Митрофанов не стал – из пистолетов пока мертвяки стрелять не научились, но его тяжесть и неудобность компенсировались тем, что он давал ощущение защиты.

- Да вот… У капитана нервишки расшалились, - растерянно развел руками Пашка Иванов по прозвищу «Паштет».

- Бывает, - спокойно прокомментировал происшествие Митрофанов, опустив руки на висевший на шее автомат. – Вить, а ты чего здесь? Ты ж с ребятами за дорогой должен был следить…

- Да вот… - немного растерялся Никитин, не зная, что ответить. Ну не говорить же, что адреналина не хватало? Что надоело торчать посреди пустой дороги и таращиться в темноту?

- Ладно,- не стал дожидаться объяснений «беркутовец», - давайте, загоняйте автобус на территорию.

- Что-то вы быстро управились.

- Да тут тех мертвяков – три калеки было. Комбинат-то был на последнем издыхании. К тому же цех заперт – мы туда и не совались даже, проверили только склад и дежурку.

- А бочки?

- На месте. Но с ними нужно что-то делать. Состояние металла не самое лучшее. Я не спец, но там и дураку понятно, что еще год-два, а без должных условий и того меньше, и тогда будет весело. Так что очень вовремя подвернулся этот пожар.

- Да уж... Нет худа без добра, как говорят, - озвучил народную мудрость Никитин и тут же вздрогнул от разразившейся со стороны улицы длинной автоматной очереди.

- Туда! – крикнул он и рванул в сторону ворот, в которые начал въезжать автобус, тарахтя движком на всю округу.

Вновь раздался звук выстрела, когда Никитин уже выскочил на дорогу, где по вспышкам из стволов определил позиции своих парней – вечерние сумерки, когда лилово-фиолетовое небо предвещало о предстоящей ветреной погоде, уже опустились на город, постепенно накрывая его непроглядной ночной мглой. Только плавучие краны, чьи башни возвышались над деревьями, да холмы на Корабельной стороне Южной бухты, да реклама вдоль дороги, отражающаяся в свете фар, разбавляли эту казалось бы извечную тьму. Без ставшей уже привычной и обыденной электроэнергии, освещающей город, он становился каким-то жутким и страшным. И это, не учитывая таящейся на его улицах опасности. Просто сам факт темноты вызывал это основное чувство. Наверное, боязнь темноты в человеке заложена глубоко на подкорке, когда за освещенной костром пещерой, таились саблезубые монстры. Впрочем, спустя много тысяч лет все вернулось на круги своя: и саблезубые монстры и боязнь в темное время суток выходить из убежища.

Виктор быстро оценил обстановку, поежившись от холодного ветра. Хотелось поглубже зарыться в воротник, но толку от этого было бы не много – кожанка, в которую он был одет, давала мало тепла. Но мысли о холоде тут же улетучились.

Парни, плохо ориентируясь по силуэтам наступающей нежити, палили кто куда, только бесполезно расходуя ограниченное количество патронов. Стрелять прицельно в подобных условиях было весьма и весьма непросто. Да что там стрелять, просто рассмотреть приближавшихся мертвецов было проблемой. Все же со стороны вокзалов мертвецы последовали за людьми, безмолвной толпой заполняя все пространство дороги.

- Загоняй автобус! – кричал позади Митрофанов, маша как сумасшедший руками. – Да разворачивай его. Быстрее, черт тебя дери!

А мертвяки перли словно на парад – только барабанщика не хватало, отбивающего ритм. Узкая улочка, ограниченная с одной стороны крутым склоном, заросшим колючим кустарником, а с другой возвышающейся скалой со стоящими несколькими строениями перед ней, все же была на руку обороняющимся людям. Держать оборону было удобнее, но здесь, как не держи, а был риск, что попросту задавят массой. И ведь никакие тактики да стратегии, привычные для ведения боевых действий с живым противником, здесь были неуместны. Просто не будут действенны и все. Ни гранаты, ни стрельба очередями, косившая бы такую толпу на раз-два, в данной ситуации не дали бы никакого результата. А стрелять прицельно не было возможности.