Галина Громова - Бухта надежды. Свой выбор

Парень не ответил, только отвернулся к окну и украдкой быстро смахнул слезы.

- Поехали, Пал Степаныч. Показывайте дорогу.

- А отец твой как? – все еще не понимал, что случилось Бондаренко.

- Умер он, - коротко бросил Сашка и рывком провернул ключ зажигания от себя, заводя автомобиль и разворачивая его в сторону асфальтированной дороги.

К утру запертые на территории хладокомбината бойцы спецподразделения МВД «Беркут» и три милиционера оказались абсолютно вымотанными. Ночевать остались в отдельно стоявшем караульном помещении, где хоть и было тесновато, но было относительно безопасно в плане отсутствия бочек с опасными химическими веществами под боком. Помещение было старое, пыльное со свисающими со стен и потолка гирляндами паутины, к тому же забито всяческим хламом, который парни без всякого зазрения совести выкинули во двор, оставив только старый топчан. Даже письменный стол и тот полетел на дрова. Там же в помещении зажгли походную горелку, расстелили спальные мешки, что всегда были в запасе в автобусе, и распределили график несения вахты. Так и решили дожидаться колонны из «Золотой балки», которую обещали прислать в кратчайшие сроки для вывоза цистерн с аммиаком.

Колонна все не шла, а мертвяков перед воротами становилось все больше и больше, те сползались отовсюду, заполонив собой не только пространство перед воротами, а и дорогу, ведущую от железнодорожного вокзала. Те, кто находился ближе к воротам, протягивали свои руки через довольно толстые прутья ворот, пытаясь дотянуться до засевших по ту сторону людей, открывали свои рты, демонстрируя буро-коричневые зубы, больше попадающиеся под определение «кошмар стоматолога». Звуков нежить практически не издавала – только общий шорох от движения сотен тел, общее сипение и периодическое лязганье створок ворот друг о дружку. Створки были скреплены ровно посредине перевязанные цепочкой, которую тупым тварям не размотать, но все равно ворота как-то странно ходили ходуном под давлением толпы, изгибаясь внизу и вверху в разные стороны.

Именно поэтому было решено укрепить ворота сверху и снизу. Но для этого требовалось как-то отогнать от них всю эту толпу. Но мертвецов было так много, что простым отстрелом ближайших, дело попросту не решилось бы. А как разом отогнать такую толпу и удержать их там хотя бы пять минут, парни пока не решили, поэтому максимум что могли сделать, это одиночными выстрелами отстреливать особо резвых особей.

Свет от фар автобуса все еще освещал пространство, но Чучукин все ворчал недовольно, что с таким успехом они посадят акум, а если оставить работать движок на холостых, то закончится бензин. А оставаться в полной темноте, когда за не впечатляющей своей надежностью преградой толпится целая орава голодной нежити, как-то не хотелось. Да и вряд ли удастся заснуть. Наверное, в такой ситуации смог бы спокойно отдыхать только человек со стальными нервами. Виктор к таковым себя не причислял, хотя и нервным психом себя тоже не чувствовал.

Пожар, привлекший внимание милиционеров и ставший причиной того, что они застряли в этой ловушке, так и не погас, но благодаря ветру с моря пошел вверх по склону в сторону Исторического бульвара. Хотя вряд ли что-то угрожало этому историческому месту – самый верх склона был лишен всяческой растительности, кроме редкой травы, которая хоть и могла послужить материалом для горения, но дать нужную температуру для возгорания деревьев в парке была попросту не способна.

Все же фары автобуса пришлось погасить – Чучукин мог нудеть до бесконечности, пока не получит своего. Поэтому чтобы не оказаться в полной темноте, парни придумали старый способ – выгребли все найденные железные бочки, где была вода – слили, где был мусор – высыпали, проделали дырки на стенках для лучшей теплоотдачи и освещения, забилили бочки ветками, коих в избытке оказалось во дворе после последнего шторма, и подожгли, расставив по периметру. Конечно, б о льшее внимание было уделено пространству перед воротами, но и внутренней территории тоже досталось по такому импровизированному костру. Теперь головная боль заключалась в том, чтобы эти костры продержались до утренних сумерек, а для этого требовались дрова. В ход пошло все – и ветки с территории, и доски со старыми дверьми, что нашли в подсобных помещениях, не говоря уже о горах макулатуры, найденной там же. Кто-то из беркутовцев даже повис гигантской мартышкой на сухой ветке дерева, чтобы отломать ту, но не подрасчитал свой вес и усилие – высохший ствол едва ли не пополам раскололся, издав громкий треск, похожий на автоматную очередь.

Дежурство несли по двое, благо количество человек позволяло так организовать смены, что еще и выспаться можно было бы. Но провидение решило, что отдыхать уставшим за день мужчинам не положено – на территорию забрел мутант. Случайно ли, специально ли - было абсолютно все равно. Факт оставался фактом.

До дежурства Виктора оставалось еще три часа – его время выпало как раз на раннее утро, как ему даже сквозь не очень крепкий сон послышалась длинная очередь автоматной стрельбы и дикий крик. Он моментально проснулся и, не успев даже толком что-то сообразить, оказался на ногах со своим табельным «макаровым» в руках. Остальные тоже не подкачали – повскакивали, рефлекторно похватали оружие и высыпались во двор, как горох из стручка.

Что здесь произошло, сразу понять было сложно. Ни одного из двух оставленных в охранении часовых не оказалось на месте – лишь блеснувшие при свете костров гильзы и весьма заметные пятна крови. Куда делись Панасенко с позывным «Панас» и Карпачев «Кирпич», что должны были службу в охранении территории, понять было сложно – вряд ли самовольно покинули пост. Во-первых, территория закрытая, к тому же заблокированная полчищем мертвяков, во-вторых, автоматная очередь явно не приснилась – гильзы-то были весьма материальны, равно как и кровь, еще не успевшая свернуться.

- Внимание, парни, - проговорил в свой гарнитур Митрофанов. Его слова Виктор расслышал только по той случайности, что находился в паре шагов. – На территории возможно появление мутантов. Даже не возможно, а стопроцентное появление.

- Командир, а Панас-то с Кирпичем где? – в полный голос окликнул Митрофанова Семен, внимательно осматривая освещенную с горем пополам площадку слипающимися от бессонницы глазами – он только недавно сдал вахту и еще не успел толком заснуть.

- Тебе как, в рифму ответить или сам догадаешься? – зло буркнул Митрофанов.

А мертвяки за воротами, потерявшие всяческий человеческий вид, как сбесились – щерили свои пасти, тянули руки и издавали какой-то однотонный скулеж, что в исполнении тысячи глоток, превратился в давящий на психику людей гул, лишь изредка разбавляемый мерзким скрипом несмазанных петель ворот, на которые давили одновременно более десятка тел. Налетевший ветерок заставил трепетать пламя костров, отчего отбрасываемые тени ожили, наводя еще большей жути на испуганных неожиданной пропажей сослуживцев спецназовцев.