Владимир Сухинин - Пешка

Я обессилено опустился на камень и стал считать до десяти один, два, три. Ко мне стало приходить успокоение, четыре. Сердце успокоилось и смирилось с неизбежным пребыванием внутри меня, пять. Я привел свои чувства в относительный порядок, шесть. Я смог спросить, — что получилось? Семь, я был в норме.

— Прости, — виновато сказала Шиза, — но я не верила, что у тебя получится, это было вопреки всем принципам магического конструирования. Эти принципы заложены в меня с момента создания и вот ты только что опроверг один из них. Это как… как не совместить воду и огонь! — Сказала она полная восторга. Для твоего склада ума не существует слова не возможно, поразительно!

— Воду и огонь можно совместить, — ответил я рассматривая брошку, на ее брюшке проглядывались вязь руны, как бы из глубины.

— Да? — удивлено спросила Шиза, — и что получится?

— Ты о чем? — не понимая, переспросил я. Все мои мысли были заняты определением свойств нового амулета и я слушал ее восторженные вопли краем уха.

— Что получится если совместить огонь и воду? — пояснила она.

— Пар получиться, — ответил я и вверг Шизу в глубокую задумчивость.

Пятница иди сюда! — приказал я, нацепил брошь на его куртку и дал в руки лук. — Попробуй натянуть теперь. Дзирд легко, играючи несколько раз натянул лук.

— Натягивай пока не устанешь, — дал указание я и стал считать. Но сто шестнадцатый раз он не смог его натянуть. Ну что же, результат как говориться на лицо, три колчана Пятница выпустить успеет, очень даже приемлемо. И зарядил амулет заново.

Чернушка подь сюда! — позвал я девушку. Гресса подошла спокойно глядя мне в лицо и вдруг сказала: — раньше я хотела тебя убить, теперь хочу тебя защищать. — Что ты со мной сделал? — Она внимательно присматривалась к моему лицу, ища ответа в каждой черточке.

— Я вернул тебе сущность заложенную творцом и убитую вашей богиней, — пришел мне ответ и я его произнес. — Я вернул тебе способность радоваться жизни, не мучая другого. Понимание, что есть хорошо и что есть плохо. Защищать друга это хорошо, мучить жертву это плохо.

— А ты мне друг? — спросила она. Голос ее был ровен, но в нем слышалось желание понять, кем я стал для нее и почему.

— Хотелось бы им стать, — не лукавя ответил я. Она подняла руку и потеребила ошейник, — а друзей на цепь сажают? — без всякого осуждения, просто как спрашивают "а на юге тепло"? — задала вопрос девушка.

— Если ему надо помочь разобраться в себе и не навредить другим, — также спокойно ответил я. Протянул руки и снял ошейник. Пятница отскочил от нее подальше, Фома достал нож. Они оба не верили ей и смотрели на меня осуждающе. Но я чувствовал что так надо, надо именно сейчас, а не завтра или через час. Подержал его в руках и отдал ей.

— Зачем он мне? — Спросила она, разглядывая богато украшенный ошейник.

— Может ты захочешь когда-нибудь одеть его на меня или кого другого, а он будет под рукой, — сказал я.

Она посмотрела на кожаный ремешок и брезгливо бросила под ноги. Подняла глаза и сказала: — если я когда нибудь захочу тебя снова убить, я не воспользуюсь им, просто прирежу. Ее глаза яростно блеснули пламенем и потухли.

— Мне нужна другая одежда, — сказала она. Я хочу снять платье жрицы.

— Фома! — я оценивающе посмотрел на нее и худого орка, — давай сюда свою парадную одежду шамана. Ученик осторожно обошел по кругу черную девушку и стал выкладывать нижнее белье, куртку, штаны и мягкие полуботиночки.

— Вот! — я подвинул ей груду выложенную Фомой. Гресса без смущения скинула платье, нижнюю рубашку, осталась только в в своих сапогах. Я сначала засмотрелся, но услышав шипение Шизы, — отвернисссь! Быстро отвернулся, за мной последовали остальные. Еще бы, так поступил Худжгарх!

Я готова, — услышал я голос девушки. Перед нами стояла индейская девушка из племени ирокезов, или команчей, только не красная, а черная, с волосами заплетенными в косы и перекинутыми вперед на грудь. Не хватало только пера в волосы. Сапоги свои она тоже сняла и красовалась в мягких и красиво оформленных "штиблетах" типа мокасины.

Я склонил голову набок достал монисту щита и повесил ей на шею, потом два костяных браслета РПГ-1. Разукрашенный пояс, уже не помню откуда он у меня и затянул ей на талии, на поясе висел кинжал в богато украшенных ножнах.

Девушка одобрительно посмотрела на клинок достала его и ловко перекинула из руки в руку, перевела в обратный хват и приставила его к моему горлу. Все это она проделала одним слитным движением.

— Попробуй только предать меня, друг! — произнесла она шепотом приблизившись вплотную к моему лицу, так что я ощутил ее дыхание и ловко спрятала кинжал в ножны. Вот он был у моего горла и теперь его уже нет, прямо фокус какой-то!

— Я запомню, — ответил я, не раскрывая того что хотел запомнить, или то что она угрожала и буду на стороже, — или то что ее предавать нельзя.

— Верни мне посох… пожалуйста, — попросила она. Я пожал плечами, а почему нет и отдал ей ее жезл. — Вот теперь я полностью готова, сказала она, — пошли.

Подожди, остановил ее я, — ожерелье это щит, активируешь желанием. Браслеты — атака ледяными иглами, действует также. Девушка вытянула руку направив ее в сторону камней и из руки вылетела ледяная граната, еле заметным глазу мазком преодолела расстояние и с грохотом врезалась в стену снеся прочь верхний камень.

— Пойдет, — удовлетворенно произнесла она.

Из-за камней послышались голоса, — не убивайте нас! Мы не сделаем вам ничего плохого!

— Тогда выходите и покажитесь! — закричал в ответ я. Из-за стены показались гномы такие же оборванные как и прежние. Они осторожно приблизились к нам. — Вы кто такие? — спросил я, рассматривая, робко подходящих гномов.

Мы беглецы из поселка, живем и прячемся здесь, ответил один из них, по видимому старший или может быть более смелый.

— Давно вы прячетесь?

— Давно, счет дням не ведем, но точно больше тридцати кругов, — ответил тот же.

— Тридцать кругов! — воскликнул удивленно я, — а чем же вы питаетесь?

— Еда тут есть, ниже растут посадки грибов и исчадия иногда заглядывают по одному. Мы их забиваем камнями. И вода есть, протекает в трещины, объяснял подробно он.

— А что другие гномы тут не появляются? И вода, и грибы, и мясо, не жизнь а рай прямо.

— Они опасаются, как только их приходит много, появляются исчадия и сжирают их.

— А как же вы живете, не боитесь.

— Боимся! Но мы научились прятаться, сделаем норку из камней и сидим в ней. Исчадия глупые порыщут и уходят. — ответил гном, и вроде бы все толково и понятно объяснил, но чувствовалось что что-то не договаривал.

— Понятно. От нас что хотите? — я смотрел на командира беглецов.