Волки - Отряд Зеро

Но поздний вечер приготовил мне сюрприз.

Через пару кварталов прогулки по слишком пустынной улице я услышал запах. Не столько реальный, сколько энергетический.

Тонко и остро пахло опасностью, муторно — болью и страданиями, липко-приторно — похотью, и натурально, грубо — кровью. Ручеёк запахов вытекал из ближайшего по пути переулка, который я бы и не заметил без этого смрада. В следующий миг услышал приглушенные звуки ударов. Похоже, в переулке кого-то били. Или убивали.

Я остановился, размышляя, что делать. Проверить или уйти? Боятся нечего, опасность мне не грозит — это я видел чётко. Но и интереса вмешиваться в чужие и наверняка бандитские разборки — тоже никакого. За порядком на улицах следит патруль, вот и пусть работают. Конечно, долг порядочного гражданина — вызвать парней, нажав кнопку ближайшей тревожки, благо она в десятке метров позади, но…

Мне уже не хотелось помогать ЧК даже в этом.

Однако перейти на другую сторону улицы и пройти мимо, как ни в чём не бывало, не удалось. Внезапный порыв ветра ощутимо подтолкнул в спину, и я невольно шагнул в сторону переулка.

— Дыня, ты урод! Это же чекист! Валим!

Чекист? Ни хрена себе! Прежде чем успел подумать, я уже спешил на голос. Одно дело помогать Чёрному Корпусу как системе, и совсем другое — помочь конкретному человеку… Наверняка парнишка молодой, неопытный, занесло же его сюда в поисках приключений…

Эхо от удаляющегося топота говорило, что отморозки убегали на другую улицу, и меня это устраивало. Если там человек умирает, то возиться с этими подонками просто некогда.

Но такой расклад не устроил кое-кого другого.

Я почти достиг переулка, когда по телу ударило тугой волной воздуха и силы, сердце отозвалось кратким «ёк», и в следующий миг я оказался в пузыре времени.

Марья.

Только она на такое способна. Значит, там, впереди, что-то очень важное.

Перейдя на шаг — спешить теперь незачем, — завернул за угол и ошеломлённо замер.

Твою мать…

Вот уж кого я не ждал встретить в этом квартале. Да и вообще не ждал встретить.

Они умирали. Оба.

В тусклом свете уличных фонарей я молча смотрел на избитую и изнасилованную местным отребьем Маринку в разодранной одежде и на Димона со вспоротым животом. Никогда он не умел нормально драться, а теперь и не научится. В пузыре остановленного времени они были недвижны, но живы. Пока.

Эти подождут. У тебя есть дело, Джо.

Я только усмехнулся в ответ на бесплотный голос. Тёмная королевна не показывалась, но была здесь. Теперь Её присутствие ощущалось как разлитый в воздухе запах чистого морозного утра. Действовала она так на всех, или это мой личный глюк — я не знал, и нужды узнавать не было. Мне хватило внезапного понимания того, что так — правильно.

И в то же мгновение что-то изменилось. На секунду, долгую и неторопливую, ошеломительную от накатившего тихого восторга, я вдруг услышал и ощутил всю Вселенную. Пульсары, квазары, звёзды, галактики, планеты говорили на своём языке шороха, шелеста, треска и множества непереводимых на человеческий язык звуков и импульсов энергии. И вместе с этим возникло ощущение, что от любой точки безграничной Вселенной меня отделяет всего лишь шаг. Словно я вышел за узкие рамки человеческого восприятия и своего тела, становясь кем-то… иным.

Ты — это ты, Джокер, — в тёмном голосе проскользнула тень улыбки, вернув меня в реальность из космической гармонии. Королевну позабавили мои сомнения.

Она права. Конечно, я — это я. Здесь, в Варкуне, в переулке, возле двух полутрупов.

Никаких лишних эмоций и мыслей. Чистое, на редкость ясное сознание, на душе — невозмутимо, спокойно и свежо. Но ещё есть дело.

Осталось уточнить какое.

Оглянись, Джо.

Хм. Эти?

Пять ублюдков живыми скульптурами застыли посередине переулка. Недалеко убежали, красавчики. Всего десяток шагов от места преступления. Ну что ж. Посмотрим.

Я остановился в нескольких шагах от приговорённых. Меня интересовали не тела — души, которые я сейчас прекрасно видел. Хотя назвать душами серые, забитые кусками смёрзшейся грязи и мерзости аморфные мешки можно с большой натяжкой. Безудержная жажда халявной наживы, агрессия и равнодушие, похоть и жестокость, животные инстинкты и липкие пятна страха перед местью ЧК, надежда избежать наказания, но нет даже капли раскаяния. Лишь в сознании того, что называли Дыней, промелькнул образ-воспоминание, бесстрастно добавивший заметку к моим знаниям: Димон и Маринка оказались на пути «Псов Варкуны» не просто так. Главарь банды знал, кого именно они должны были «обработать». Обычная сделка: пойманному на продаже простенькой наркоты мелкому преступнику следователь ОСБ обещал замять дело в обмен на услугу.

Дыня не догадывался, что Чёрный Корпус убирал всех, кто связан с делом капитана Донникова. Он поверил обещанию, что убийство «сладкой» парочки его людям сойдёт с рук.

На долю мгновения стало даже жаль тех, кому я когда-то верил.

И неважно, как ЧК потом намеревался избавиться от «Псов». Судьба распорядилась по-своему.

Здесь и сейчас этих ублюдков буду судить я.

От людей, пойманных в ловушку времени, вверх, в чёрное небо, закрытое тучами, уходили очень тонкие, переливающиеся разноцветным нити. Связь с тем, кто создал Вселенную.

Если раньше я не был уверен, то теперь Знал точно — Он есть.

И никакие доказательства мне не нужны.

Знание, как и Понимание, что делать, сейчас приходило сразу.

Я не испытывал ни зла, ни ненависти, ни чувства мести. Только ледяное спокойствие и осознание своей правоты. Привычная работа.

Ты в праве, Джо, — спокойно, но с глубоко затаённой улыбкой. Но это уже не важно.

Я в Праве судить и казнить эти души.

Шаг вперёд, за пределы тела, раскрываясь, становясь выше ровно настолько, чтобы собрать все поводки левой рукой в горсть над головами людей. Вот они, нити жизни, мерцают на ладони огнями испорченной гирлянды: тусклым синим, грязно-жёлтым, иногда вспыхивают тёмно-красным. Но ни в одной нет зелени. Слишком тонкие, духовные поводки не могут удержать тяжесть поступков и мерзости, что накопили их хозяева. Уже не могут. Только слабые искры чистого духа, которые удалось разглядеть, давали понять, что у пятерых подонков ещё есть шанс.

Шанс снова стать людьми.

Я сжал кулак. В правой руке из моего пространства появился воронёный кинжал. Витая рукоять и весомое змеистое лезвие, отдающее запредельным холодом.

Нет, Джо. Так у них не будет шансов. — Затаённая тревога под внешним спокойствием. Тревога за меня, не за людей. Я не должен ошибиться.

С усмешкой взглянуть на тяжеливший руку клинок. Марья права. Вот почему она не позволила призвать оружие во время операции: я бы положил и Абрамыча, и отряд. Этот кинжал убивает человеческие души, гасит искры духа навсегда, впитывая их силу.