Николай Батин - Столыпинский галстук

– Хорошо, товарищ Артузов, вы свободны. Мы обдумаем вашу информацию. Да, поляки… Смогли удивить. Хм, «помощь доброму соседу»…

― Всем членам группы. Это Эродар. Задание на практику выполнено в полном объеме. Всем приготовиться к возвращению на Мечту через трое суток. Точное время ― 17 декабря в 10.00.

Передав сообщение, Эродар повернулся к Азоридель. Девушка улыбалась, глядя на него и таинственно поблескивая глазами из-под густых ресниц.

– Ты чего?

– А генеральская форма тебе к лицу. Выходит, зря они смеялись над нами. Я действительно буду генеральшей.

И они дружно расхохотались, взявшись за руки.

Встречали их, как героев, что в целом соответствовало действительности. Внешне они изменились мало. Но вот внутренне… Внутренне это были уже не дети, а молодые люди, обладающими твердыми убеждениями и имеющими волю, чтобы их отстаивать. Родители сразу почувствовали произошедшую с детьми перемену.

Смех, объятия, поцелуи…

Едва появившись в зале прибытия, Эродар и Азоридель моментально отыскали друг друга и взялись за руки. Творец с Реалой и Странник с Роэной понимающе переглянулись. Помимо радости от встречи, на их лицах без труда можно было заметить выражение гордости за детей.

Среди встречающих кто-то из ребят заметил Кору, и ее тут же окружили товарищи.

– Как ты? Мы по тебе соскучились. А ты?

– Очень. Правда, я тут не одна из практикантов. Вторая группа тоже понесла потери.

– Серьезные?

– Они потеряли троих.

– Ясно. А вторая группа уже вернулась?

– Пока нет. Сейчас должны принимать.

Суматоха встречи все же заставила Эродара и Азоридель разделиться. Творец и Реала отошли чуть в сторонку, чтобы пообщаться с сыном без помех.

– Отлично справился, сынок. Практически без огрехов. Кора ― случайность, от которой никто не застрахован. Ну, а если бы по каким-то причинам превентивный удар не получился, ― у тебя был на примете запасной вариант? ― с интересом спросил Творец.

– Был, папа. Можно было попытаться занять место «серого кардинала» после смерти Пилсудского. Или даже напрямую возглавить Польшу. Тогда на переговорах с участием России, Англии, Франции и Польши летом тридцать девятого можно было бы прийти к соглашению, и Гитлер не рискнул бы начать войну.

– Молодец, сынок. Все правильно. Именно непримиримая позиция Польши на этих переговорах, а точнее, ее тогдашнего военно-политического руководства в лице президента Игнатия Мощчицкого и маршала Эдварда Рыдс-Смиглы, не позволили прийти к консенсусу на переговорах. По сути, именно они несут главную ответственность на трагедию, постигшую Польшу. У них и близко не оказалось качеств государственного руководителя, присущих Пилсудскому. Хотя он, конечно, был далеко не ангел. Но в отстаивании государственных интересов страны никогда не позволял эмоциям и идеологии взять верх над национальными интересами и прагматизмом. Доживи он до тридцать девятого года, история могла бы пойти совсем по другому пути.

– Расскажи, сыночек, как у вас дела с Азоридель, ― заговорила Реала.

Лицо юноши озарила счастливая улыбка.

– Это какое-то чудо, мама! Она…

Внезапно Творец насторожился, словно прислушиваясь к чему-то, и поднял руку.

– Начала прибывать вторая группа. Пошли встречать. Про Азоридель ты нам подробно расскажешь вечером.

Конец первой части

Командиром второй группы практикантов был единогласно избран Зордан, сын Ронка и Хелги, носившей когда-то черную шаль, вдумчивый молодой человек со стратегическим типом мышления и отличными организаторскими способностями. Его правой рукой и заместителем стала Карма Квинтий, дочь Мастера Квинтия и Сестры Зенары, унаследовавшая от родителей мощный дар ясновидения.

Собрание группы проводили в одной из подходящих по размеру аудиторий учебного центра. Всего в группе насчитывалось пятьдесят пять человек. Начиная разговор, Зордан обвел взглядом собравшихся, напряженно ожидавших его первых слов.

– Ребята, нам нужно окончательно определиться с параметрами точки выброски. То есть, определить год и место. Я ознакомился с вашими предложениями. Давайте разберем их. Начнем, пожалуй, с тебя, Карим. Озвучь свою позицию для всех.

– Развал СССР начался в 1990 с событий в Литве. Я предлагаю высадиться накануне, чтобы предотвратить негативное развитие событий и, таким образом, не допустить развала.

– Можно мне? ― подняла руку Джоан Холидей.

– Давай, Джоан.

– События 1990―1991 годов в Литве ― лишь апофеоз всего того, что происходило в СССР в предыдущие годы. Не рвануло бы в Литве, ― рвануло бы в другом месте. К этому моменту СССР был уже смертельно болен. Пытаться спасти его от развала в этот период ― все равно, что давать жаропонижающее смертельно больному. Температуру, может, и удастся сбить, но на причину болезни повлиять такими методами точно не получится. Больной все равно обречен. И какая разница, с какой температурой он умрет ― высокой или низкой? Лечение нужно начинать своевременно, то есть в нашем случае ― гораздо раньше начала девяностых.

По аудитории пронесся одобрительный гул.

– Я смотрю, абсолютное большинство согласно с точкой зрения Джоан. Я, кстати, тоже. Что ж, давайте по хронологии опустимся в более ранний период. Эпоха Горбачева на раннем этапе и так называемая перестройка. Этот период предлагает в качестве точки воздействия Александр Персиваль. Давай, Саша.

Сын Персиваля и Тионы поднялся со своего места. По взаимному согласию родители записали его не под фамилией отца, а под прославленным боевым позывным рыцаря.

– Горбачев, выдвинутый в генеральные секретари с помощью Андропова, понимал, что стране требуются перемены, что многие годы бездействия кремлевских старцев завели ее в тупик. Поэтому он и выдвинул лозунг перестройки. Но он не смог преодолеть сопротивление партийной верхушки и создать сильную команду. Мне кажется, если мы каким-то образом поможем ему в этом, поставленную задачу можно будет решить.

– Не согласен, ― вскочил со своего места Рауль Гардов. ― Да, Горбачев понимал, что нужны перемены. Но не понимал, какие именно. У него не было четкого плана действий. По этой причине он и не смог заручиться поддержкой партийного истеблишмента. Ему толком нечего было предложить народу и партийной верхушке, кроме общих рассуждений. Потому он и не смог создать сильной команды. Да, он сумел всколыхнуть болото, чем лишь ускорил процесс, но и только. Кроме того, я не представляю себе, как мы сможем решить поставленную задачу, вмешавшись на этом этапе. Чтобы влиять на события в этот период, нужно входить в состав партийной элиты того времени. Для этого нужны десятилетия внедрения. Вы готовы десятилетиями пробиваться на верхушку партийной номенклатуры позднесоветского периода? Я лично нет. Я считаю, при Горбачеве тоже поздно начинать лечение.