Николай Батин - Столыпинский галстук

– Кто же они? ― заинтересовалась Светлана.

– Студентка из Ленинграда и офицер, бывший разведчик Первого Белорусского. Между прочим, Герой Советского Союза.

Какое влияние оказала последняя информация на процесс принятия Светланой решения, сказать трудно, но после последних слов Анатолия ― Зордана она, вновь покраснев, произнесла, глядя на него сияющими глазами:

– Я согласна стать твоей женой, любимый. ― И первой подняла бокал с шампанским, чтобы закрепить хрустальным звоном только что сформировавшийся союз двух любящих сердец.

Александр Дмитриев произнес пароль и тут же услышал голос Галины. Ощущение было такое, будто она прошептала ему в самое ухо.

– Да, мой хороший.

Александр счастливо улыбнулся и невольно облизнул губы, к которым совсем недавно прикасались губы Гали.

– Я дозвонился до своего фронтового друга. Все передал. Использовал систему кодировки, которую мы разработали для своих нужд еще на фронте. Так что прослушки, если и была, можно не опасаться. И, как договаривались, через полчаса доложился в свое ведомство.

– Очень хорошо, Саша. Если вдруг что-то пойдет не так, подозрение на тебя пасть не должно. Что ответили?

– И те, и другие приказали ждать на связи. И вот только что сообщили, что за тобой выслан транспорт. С разрывом в час сюда едут сам генерал Власик и полковник Зотов. Власик выехал первым.

– Хорошо. Дождешься Власика, садись к нему в машину и приезжайте за мной. Я буду готова. В Москву поедем вместе. Здесь тебе оставаться нельзя.

– А вдруг Власик будет против?

– Не волнуйся, я с ним договорюсь. И еще: не удивляйся, когда меня увидишь. Я загримируюсь, чтобы выглядеть постарше. Сталину некомфортно будет разговаривать о серьезных вещах с вчерашней школьницей.

… Жители Шаховской, пожалуй, никогда еще не видели в центре своего поселка двух столь шикарных машин, появившихся с разрывом всего в один час. Первым к зданию почты подкатил огромный черный «Паккард» с двумя машинами сопровождения. Он остановился всего на несколько секунд, которые потребовались, чтобы в него сел выскочивший из здания почты какой-то военный, после чего кавалькада вновь рванула с места. Через час к тому же месту прибыл трофейный «Хорьх», тоже черный, и тоже с двумя машинами сопровождения. Эта кавалькада задержалась на более длительный срок. Началась какая-то непонятная беготня и суета, которые продолжались минут десять. Но, наконец, и эти машины отбыли в том же направлении, что и предыдущие.

…Получив от Александра сообщение о том, что они выехали, Карма ― Галина телепортировалась к заветному тайнику, где достала из-под корней поваленного бурей дерева коричневую кожаную папку, давно приготовленную для Сталина. Одновременно она дала команду «своим» нанороботам на изменение внешности. С этой папкой в руках она и встретила подъехавшие машины.

– Это она? ― спросил генерал Власик капитана, завидев молодую женщину, стоявшую у дороги.

– Она, ― ответил Александр, с трудом удержавшийся от возгласа удивления при виде Кармы, выглядевшей вместо шестнадцати лет на все тридцать.

– Все. Вылезай. Ты свое дело сделал. О тебе не забудут.

Но тут в дело вмешалась Карма, впорхнувшая на заднее сиденье «Паккарда».

– Капитан поедет с нами, товарищ генерал-лейтенант. Ему нельзя здесь оставаться. Следом с небольшим разрывом едет полковник Зотов со своими людьми из МГБ. Он тоже жаждет встречи со мной. Будет плохо, если капитан попадет к ним в руки. Довезем его до Москвы, там высадим. И желательно возвращаться в Москву другой дорогой, чтобы не встречаться с Зотовым. Берия и его люди в ярости. От них можно ожидать чего угодно.

Власик не стал затевать спора, тем более, что в словах этой непонятной взрослой студентки был резон. Они попетляли по проселочным дорогам, затем вновь выбрались на шоссе и, прибавив скорость, помчались в сторону Москвы. Но при въезде в Москву генерал-лейтенант, обдумав по дороге сложившуюся ситуацию, сказал, повернувшись к Александру:

– Поедешь с нами до конца. Можешь понадобиться.

Карма и капитан возражать не стали. Их вполне устраивал такой вариант.

Сталин принял Карму сразу. Предложив ей присесть, он с заметным интересом стал рассматривать сидевшую напротив стройную симпатичную женщину. Она застыла в напряженной позе, словно прислушиваясь к чему-то.

– Мне сказали, что все молодогвардейцы ― студенты-первокурсники. Вы выглядите старше. Почему вы так напряжены? Или вы боитесь товарища Сталина? Вас что-то беспокоит?

– Нет. Я просто проверяю, нет ли у вас в кабинете прослушки, товарищ Сталин. То, о чем нам с вами предстоит поговорить, слишком важно. Этого никто не должен слышать. Но все в порядке. А что касается внешности, то я постаралась выглядеть посолиднее для встречи с вами. Вам было бы некомфортно разговаривать о серьезных делах с вчерашней школьницей.

– Ну-ну… И каким же образом вы осуществляете такую проверку? ― несколько обескуражено спросил Сталин.

– Вы все поймете, если ознакомитесь вот с этими материалами, ― произнесла Карма, вынимая из кожаной папки и протягивая Сталину прозрачный файл со стопкой листов. Тот вынул листы из файла, попутно подивившись невиданному ранее канцелярскому прозрачному чуду, и после первых же прочитанных строк вскинул на Карму глаза, полные какого-то детского изумления. Но ничего не сказал и вновь вернулся к материалам. По мере дальнейшего чтения выражение его лица сменилось на напряженное и угрюмо-сосредоточенное. И это было неудивительно: мелким, но очень четким и красивым текстом на сорока листах из папки были сжато и в хронологическом порядке изложены основные события в стране и за рубежом на ближайшие семьдесят лет. Дочитав до событий марта 1953 года, он вновь поднял глаза на Карму, и теперь в них читались интерес, уважение и даже некоторый страх. Машинально он попытался набить «Герцеговиной флор» свою неизменную трубку, совсем забыв, что совсем недавно уже сделал это.

– Так вот кто к нам пожаловал, ― наконец произнес он после долгой паузы. ― Предполагал все, что угодно, но только не это. Значит, март пятьдесят третьего года… Ну, еще раз здравствуй, представительница потомков. Значит, вам подвластно и время… Сколько лет нас разделяет? И почему столь необычным способом?

– Если вы попробуете поставить себя на наше место, то поймете, что у нас был не слишком большой выбор, Иосиф Виссарионович, ― слегка улыбнулась Карма. ― А разделяет нас около семидесяти лет. ― Сталин задумался и чуть заметно кивнул головой.

– Как вас зовут?

– Карма. Карма Квинтий. У нас принято обращение без отчества, поэтому зовите меня так.