Виктор Тюрин - Цепной пес самодержавия (СИ)

— Вот к этому я и стремлюсь.

Антошин внимательно и цепко посмотрел на меня, потом перевел взгляд куда-то в пространство и какое-то время о чем-то думал, потом, словно очнувшись, спросил:

— Светлана вам очень верит. Не обманите ее доверие. Ей будет очень и очень больно. И еще. Она знает обо всем этом?

— Кое-что знает, а об остальном, думаю, догадывается.

Антошин немного подумал, потом задал новый вопрос:

— Вот вы, если можно так выразиться, царский советник, а каково ваше официальное положение при дворе?

— Нет у меня ни звания, ни титула.

— Значит, вы имеете большую силу и власть, а по сути своей — никто. Видите, даже в этом вы остаетесь верны себе. Вы сам по себе. Неужели вам совсем ничего не нужно?

— Как обычному человеку, но не более.

— М-м-да… Вы очень хороший человек, спору нет! И вы мне нравитесь! Гм! Ладно! Давайте оставим это! Что мы с вами не по-людски как-то, на ногах стоим! Прошу к столу, Сергей Александрович! Вы садитесь, а я пойду, подгоню своих красавиц, а то они так полвечера за зеркалом просидят!

Единственным человеком из всех, кто попытался отказаться от подарка, стал Пашутин. Ему был предназначен набор из шести изящных серебряных кубков, украшенных орнаментом из грифонов, единорогов и других мистических животных. В глазницы существ были вставлены драгоценные камни. Поставив на стол массивный футляр, я гордо откинул крышку.

— Владей!

— Из клада?, — лаконично поинтересовался Пашутин.

— Из него, — коротко ответил я.

— Как тебе Сибирь?

— Большой и богатый край. Люди мне очень понравились.

— Люди, говоришь? Ну-ну.

Он взял один из бокалов, повертел его в руках, рассматривая, после чего вернул его на место.

— Красивые. Сколько им лет, как ты думаешь?

— Может двести… или пятьсот.

— Ха! Так из них, возможно, рыцари пили.

— Теперь ты будешь пить.

— Извини, Сергей, не возьму. Не хозяйственный я человек. Такие красивые и старинные вещи должны дома стоять, глаз радовать, а у меня съемная квартира. Пропадут почем зря. Не возьму.

— Без возражений, Миша. Это подарок, — секунду подумав, я добавил. — От чистого сердца.

Он некоторое время смотрел на меня, после чего пошел на компромисс: — Они остаются у тебя, а пить из них буду только я.

— Забирай…

— Нет!

Увидев, что полковник уперся, я решил больше не настаивать: — Как хочешь, но кубки твои. Заберешь, когда захочешь. Теперь расскажи, как воплотилась в жизнь моя идея?

— Просто отлично, Сережа! Записка с твоим предостережением появилась у него на столе, словно по мановению волшебной палочки. Кайзер утром приходит в свой кабинет, а там, на столе, лежит лист бумаги. Хотелось бы мне посмотреть на его лицо тот самый момент! Ха-ха-ха!, — отсмеявшись, он продолжил. — Как мне потом рассказали, во дворце такой шум поднялся, что только держись. Дворец окружила рота охраны. Выставили усиленные караулы, и целый день допрашивали всех находящихся во дворце, невзирая на лица. Мне еще сказали, что кайзер заперся в кабинете и отменил все визиты в тот день.

— А твой знакомый как? Вывернулся?

— Это такой прохиндей… Э! Да что о нем говорить. Сделал и сделал.

— Все-таки интересно, на какой крючок надо посадить человека, чтобы он на такой риск пошел?

— Он еще больше рисковал, если бы отказал мне в этой услуге.

Пашутин вроде бы добродушно усмехнулся, но мне она показалось оскалом крупного хищника.

Император дал мне отдохнуть несколько дней, после чего последовал вызов во дворец. Что разговор пойдет о Турции, у меня и сомнений не было, но как оказалось речь пошла не только о ней.

— Ваш клад вызвал большой интерес у историков, Сергей Александрович. Ряд предметов уже сейчас объявлены исторической ценностью, так как нигде ранее не были описаны. Сейчас Академия послала запросы по этим предметам своим иностранным коллегам. Эти сокровища, как они утверждают, стали неоценимым вкладом в историю и поэтому хотят наградить вас памятным дипломом.

— Ненужные хлопоты, ваше императорское величество.

— Что вы так скажите, я не сомневался. Теперь об оценке клада. Мне доложили, что самая приблизительная оценка, привезенных вами сокровищ, составляет не менее двух миллионов рублей. Окончательно обещали подсчитать через неделю, и тогда казна определит точную сумму вашего вознаграждения и переведет вам в банк. Вас так устроит?

— Устроит, ваше императорское величество.

— Теперь, Сергей Александрович, давайте перейдем к насущным делам, — взяв лежавшую перед ним папку, он протянул ее мне. — Хочу услышать ваше мнение об этих бумагах. Пожалуйста, читайте, не торопитесь.

Я открыл папку, а царь, тем временем, достал папиросу и стал прикуривать. В ней были изложены условия капитуляции Турции. Там было много всего написано, но суть я уловил: согласно всем пунктам будущего соглашения Россия, помимо Проливов и Константинополя, получала всю Юго-Западную Армению и часть северного Курдистана.

— Что скажете?, — спросил меня император, когда я закрыл папку.

— Вместе с турецкими проливами, предлагаю забрать у Болгарии и Румынии морское побережье, после чего переименовать Черное море в Русское озеро. Да из Петербурга в Константинополь ближе ехать будет.

Царь настолько удивился моему шутливому предложению, что даже забыл про папиросу, которую уже поднес ко рту:

— Вы что серьезно?

— Шутка, ваше императорское величество.

Император укоризненно покачал головой.

— Не ожидал от вас подобного мальчишества, Сергей Александрович по столь важному для нас вопросу. Так каково будет ваше мнение?

— Не мне давать советы в подобных делах, но проливы дело хорошее. Они дадут нам торговать бесперебойно по еще одному морскому пути. К Мурманску сейчас железнодорожный путь прокладывается. И оттуда, как его завершим, торговля пойдет. Да и Сибирь с Дальним Востоком надо сильнее и шире осваивать.

— Сергей Александрович, вы не о том говорите! Вы просто не представляете, что для нас, царей православных, представляет собой утерянный Царьград! Сотни лет Россия двигалась к этой цели! Ради этого заселялись земли Дикого Поля, шли кровопролитные войны с язычниками! Царьград — это духовный центр для православных всего мира! Русский народ — народ богоносец. Россия — это преемница Византии, именно она после падения Константинополя стала оплотом Православия. С самого покорения Константинополя, весь огромный христианский Восток обратил свой молящий взгляд на нашу землю, так как видел в ней будущее могущество. Россия, не колеблясь, приняла знамя Востока и поставила царьградского двуглавого орла выше своего древнего герба и тем как бы приняла обязательство перед всем Православием: хранить его и все народы, его исповедующие, от конечной гибели…