Андрей Силенгинский - Курьер

— В общем, ума я не приложу, где и как смог какому-то магу на хвост наступить. — прервал я не совсем уместную лекцию.

Борис немного помолчал, ему требовалось время на торможение мысли и разворот ее к изучению моей проблемы.

— И все же, что за заклинание ты сегодня добыл? — спросил он.

— Извини, не могу сказать. Но можешь мне поверить, ничего запредельного. Довольно скучное задание, если честно. За такое убивать... все равно, что за три гривны. Да и меня-то чего? Я ж уже это заклинание не помню. Логичней тогда уж Якова Вениаминовича...

Борис посмотрел себе под ноги, пошевелил губами, а потом встал, подошел к плите и поставил разогреваться котлеты. Ни к чему, пожалуй, есть мне уже совершенно не хотелось, но я не стал протестовать. Вот так, стоя ко мне спиной, Борис и спросил:

— Сейчас ты да, это заклинание не помнишь. Аты уверен, что не сможешь вспомнить его под гипнозом?

Я похлопал глазами. О таком я и не думал никогда. Поэтому признался честно:

— Понятия не имею. А что, можно вспомнить? Ты ж у нас все про магию знаешь, давай, делись информацией!

Но Борис делиться информацией не стал. Наверное, не владел. Ну и слава Богу, а то я б его уже бояться начал. Вместо этого Борис тихонько засмеялся, и продолжая смеяться, словно предлагая мне не относиться к его словам всерьез, небрежно бросил:

— Если это заклинание все же куда значительней, чем тебе представляется, тогда тот самый Яков Вениаминович имеет мотив сделать тебя мертвым. Для подстраховки, так сказать.

Я таки обиделся и даже назвал Бориса идиотом. Я вытащил из кармана платок, помахал им в воздухе и довольно патетично заявил, что возможно именно благодаря этому амулету Якова Вениаминовича я до сих пор жив. И что вообще, Яков Вениаминович... это Яков Вениаминович!

Борис настаивать не стал, наоборот, очень легко извинился и перевел разговор на другую тему. Но клеиться разговор перестал. Я потянулся было к бутылке, но вдруг отчетливо осознал, что водки больше не хочу. В чем тут же и признался.

— Пойдем, я тебе постелю на диване, — предложил Борис.

Я несколько секунд обдумывал его предложение, но потом отверг.

— Не... чуть попозже. Давай по бутылочке пива выпьем?

— После водки?! — Борис сделал круглые глаза.

— Когда это тебя начало смущать? — усмехнулся я.

Борис преувеличенно тяжело вздохнул.

— Нету у меня пива. Коньяк есть, виски... Вино есть, хорошее. Может, винца?

Своим лицом я не только выразил все, что думаю об его предложении, но и придал анафеме все мировое виноделие.

— Да подожди пять минут, я сбегаю. — сказал я. поднимаясь с удобного кухонного диванчика и с шумом потягиваясь.

— Пошли вместе, — обреченно выдохнул Борис.

Спорить я не стал, и вскоре мы вышли из парадного в уютный, хорошо освещенный двор. Окно Борисовой кухни одиноким светлым пятном выделялось на фоне спящего дома. Я посмотрел в это окно и хлопнул себя сначала по карманам, затем по лбу.

— Ты чего? — спросил Борис.

— Амулет! — сказал я. — Вот как тебе демонстрировал, так на стол и выложил. Там и оставил.

Борис повел плечами и достал из кармана ключи.

— Возвращайся, я один схожу.

Этот вариант мне не понравился. Как-то неправильно он выглядел. После недолгих колебаний я залихватски махнул рукой:

— А! Ничего не случится. Пошли, туда и обратно.

Круглосуточный магазинчик, действительно, находился прямо за углом. Но мы не успели даже начать наше короткое путешествие. Звук взрыва, показавшийся нам оглушительным в сонной тишине двора, заставил нас присесть и втянуть головы в плечи. С противным звоном посыпались на бетон осколки стекла, после чего все стихло.

Свет в окне кухни больше не горел, разумеется.

Не то всхлипнув, не то шмыгнув носом, Борис жалобно сказал:

— Чему там взрываться-то?

Глава восьмая

Ощущать себя трусом это, оказывается, очень противно.

Кто из нас. живя спокойной и размеренной жизнью, мысленно не представлял себя в ситуациях разной степени критичности, пытаясь дать ответ на простой вопрос «кто я?» хотя бы самому себе.

...Ты провожаешь девушку домой поздним вечером, как вдруг на вашем пути возникает стая существ из отряда «гопота обыкновенная». Подруга испуганно жмется к твоей руке, но ты улыбаешься ей спокойно и ободряюще. Аккуратно отодвигаешь ее за спину и улыбаешься теперь старшему шакалу — но уже холодно и презрительно. Бросаешь в его сторону пару фраз, отточенных и веских, заставляющих кинуться на тебя с кулаками очертя голову. Но тебе только этого и надо, ты встречаешь подонка коротким хлестким ударом, моментально валящим с ног. После чего покидаешь поля боя с видом победителя, мимоходом ловя восхищенный взгляд дамы сердца и не обращая внимания на уничтоженных испуганных врагов.

...Ты зашел в ювелирный магазин, чтобы выбрать любимой жене подарок на годовщину свадьбы. И как раз этот момент грабители выбрали для осуществления своих черных планов. Как неосмотрительно с их стороны. Бандитов двое, один размахивает автоматом и надрывает голосовые связки маловразумительными, но крайне агрессивными криками, второй, разбив витрину, молча сгребает драгоценности во вместительный баул. Ты аккуратно перемещаешься поближе к орущему грабителю, он замечает это, наставляет автомат на тебя... Хорошо, что на нем маска, иначе слюни разлетались бы по всему торговому залу. Одной рукой ты перехватываешь автомат за цевье, второй отправляешь крикуна в нокаут. Да, у тебя было время только на один удар, но этого оказалось достаточно. После этого положить носом в пол второго грабителя уже совсем ерундовая задачка.

...Босс подошел к твоему рабочему месту и начал винить во всех грехах, одна половина из которых надуманна, а во второй повинен он сам. Его слова оскорбительны, а тон еще более. И все это в присутствии коллег — некоторые из них противоположного пола, а кое-кто вообще тебе небезразличен. Но ты вовсе не собираешься сносить все это молча. Ярость закипает в тебе, но ярость холодная и расчетливая, не туманящая рассудок. Дождавшись обращенного к тебе вопроса — вообще-то риторического, но дающего формальное основание для реплики — ты отвечаешь. О, как ты отвечаешь! Ты быстро ставишь этого чванливого недоумка на место, вгоняешь в краску, заставляешь заикаться и выглядеть исключительно глупо в бесплодных попытках найти хоть сколько-нибудь достойный ответ... Он может тебя уволить? Ну, пусть найдет другого такого специалиста на твое место!

Полагаю, чаще всего мы себе льстим. Хочется считать себя если не героем, то по крайней мере человеком, способным рассмеяться в лицо опасности. Но как оно будет на самом деле, может показать только практика...

Еще полчаса назад я трусом себя не считал. Да, мне было страшно, но опасаться за собственную жизнь — это вполне естественно. После трех покушений абсолютно спокойным может оставаться либо идиот, либо картонный герой плохого боевика. В конце концов, я не скатился в панический скулеж, я пытался найти пути к спасению и даже в какой-то степени смотрел вперед с оптимизмом.