Андрей Силенгинский - Курьер

— Самые прямые. Естественные. Раз на Вадима покушаются при помощи магии, его и защитить нужно при помощи магии — от магических же воздействий.

Я нахмурился, пытаясь вникнуть в смысл простых вроде бы слов. Роберт, насколько я мог судить, делал то же самое.

— То есть? — все же переспросил он.

Борис начал говорить медленно, выкладывая из слов аккуратные стопочки.

— Нам нужно заклинание, защищающее человека от магических воздействий.

— От каких именно? — спросил Роберт.

— От любых! — безапелляционно заявил Борис, очень, по-видимому, довольный собой.

Я тихонько застонал. Стратег, так его... Как тот мудрый филин. И снова Роберт был со мной согласен.

— Понимаете. Борис, — с некоторой вкрадчивостью сказал он, — это было бы великолепным средством, если бы не одно «но». Нет такого заклинания. Не существует.

— Я догадываюсь, что не существует, — Бориса было не пронять. — Я даже догадываюсь, что, существуй оно, вы догадались бы его использовать.

Он получал удовольствие от собственных слов. И вообще от себя самого. В своем видении ситуации он возвышался над нами, как могучая гора над двумя скромными холмами. Он не говорил, он вещал.

— Мне остается только немного уточнить: пока не существует. Пока! — Борис ввинтил в воздух длинный указательный палец, придавая вес словам. — Вообще, ни одного заклинания когда-то не существовало — до той поры, когда какой-нибудь курьер не приносил его от Белого шара. И кого я сейчас вижу перед собой? Курьера. И не «какого-нибудь», а очень неплохого — по его собственным словам. Твоим словам, Вадим.

Борису стоило, наверное, встать, произнося эту речь. Тогда сейчас он мог бы вальяжно, с чувством выполненного долга и собственного достоинства опуститься в кресло, зафиксировав свое «сНхП». И ожидать бурных продолжительных аплодисментов. До-олго так ожидать.

Я вздохнул.

— Как бы тебе объяснить, Боря... попроще, чтоб ты понял, — очень вежливо и мягко сказал я. — Ты не пробовал задуматься, почему ни один курьер до сих пор не сгонял к Белому шару за этим заклинанием?

Борис улыбался. Ехидно и малопривлекательно.

— Почему не сгонял? Может, кто и пытался.

— Может. — не стал спорить я. — Тогда другой, не менее занимательный вопрос: почему ни у одного курьера не получилось?

— Я тебе отвечу.

— Ответь, будь добр.

Вот теперь Борис встал. Сделал шаг в мою сторону и завис надо мной коршуном. Да нет, каким коршуном

— грифом. Стервятником. Мне даже захотелось защитить глаза от его хищного клюва.

— А потому, Вадим, — а голос был будничным до скучности. — Потому, что ни у одного курьера не было такого мотива, какой есть у тебя. Жить-то хочется, а?

Ненавижу людей, которые всегда правы. Ненавижу Мирского. Жить хотелось. Положа руку на сердце, что я теряю?

— Хм... а что вы теряете, Вадим, если попытаетесь? — подал задумчивый голос Роберт. — Вы ведь всегда можете выйти из Тоннеля, разве не так?

Они не понимали. Они оба не понимали. Курьер выйти из Тоннеля действительно всегда может. Но... не всегда может. Очевидная глупость? Так считают все, кроме курьеров. Как мне объяснить не-курьеру, что в Тоннеле буду уже не совсем я. Моя тень, мое отражение в кривом зеркале, я-из-снов... Может, у психологов есть для этого понятия точное определение, не знаю. Сомневаюсь, если честно. И у того меня своя логика, своя система приоритетов, свои представления о цели и средствах ее достижения. Тот я может не посчитать нужным выйти из Тоннеля в ситуации, когда этот я сделал бы это без колебаний. А позже... позже в моем распоряжении может и не оказаться необходимой пары секунд для выхода. Сотни мертвых курьеров меня понимают лучше, чем кто-либо.

Но я пойду в Тоннель. Потому что — я это понял со всей отчетливостью только сейчас — у меня нет выбора. Моя надежда на Роберта — иллюзия. Его растерянность оттого, что не сработало надежное, казалось бы, заклинание, говорит о многом. Хотя бы о том, что противостоит ему отнюдь не рядовой маг. Возможно, не уступающий Роберту в силе и знаниях, а возможно, и превосходящий его. Имея на руках мощнейший козырь — собственное инкогнито.

Уловка Роберта с «личиной трупа» сработала, и это здорово — наверное, поэтому я до сих пор жив. Но долго я на ней не протяну, а новых идей Роберт предложить не может. А Борис предложил — браво, Борис!

Я улыбнулся и с бодрым радостным видом потер руки.

— Само собой! Что мне терять?

Глава шестнадцатая

Глава шестнадцатая

Знакомое уютное кресло. Привычная обстановка. Родной, словно специально для меня изготовленный обруч. Это не имеет значения в Тоннеле — я мог бы сидеть на жестком табурете посреди шумного ночного клуба, в мире Белого шара это никак не ощущается. Но пока, до погружения, это добавит мне капельку уверенности и спокойствия. И, быть может, чуточку повысит мои шансы. С нуля до одной сотой, уточнил кто-то ехидный в моей голове, но я пинками выгнал его прочь. Вместе с паникерскими настроениями.

На кабинете Якова Вениаминовича настоял я. Отвергнув два других варианта.

Роберт предложил поехать к нему в гостиницу — потому что там у него есть обруч. Роберт немножко посокрушался, что не взял обруч с собой. Тогда бы не пришлось никуда ехать, но что за проблема, десять минут на такси...

Борис сказал, что можно никуда и не ехать. У него дома, конечно, нет обруча, но зато есть компьютер (три, уточнил я. но Борис не отреагировал), а значит, максимум через час ему доставят обруч. Роберт выразил сомнения, резонно напомнив, что обруч можно купить только по предъявлению удостоверения члена ВАМ. (Я — добрая душа — не стал ехидно спрашивать, как достал обруч сам Роберт.) Борис высокомерно, хотя и несколько наигранно заржал и предложил проверить. Я бы в этом вопросе поставил на Мирского, но...

В кабинете Якова Вениаминовича мне будет комфортно, сказал я. Они пробовали спорить. Я спорить не стал. Просто предложил каждому из них идти в Тоннель самостоятельно оттуда, откуда им нравится. Все. Чистая победа.

До начала работы салона оставалось больше часа, маг должен был подойти к самому открытию, но Верочка уже сидела с исключительно деловым видом за своей стойкой. Разумеется, она пустила двух родственников Якова Вениаминовича (Я — тоже родственник, помните? А Роберта Яков Вениаминович Верочке уже представил.) в кабинет босса. Борис пошел прицепом. Мы за него поручились.

Верочку Борис видел впервые. Это вообще всегда является серьезным стрессом для половозрелого мужского организма, а сегодня Верочка с особой жестокостью подобрала блузку. Борис так плотоядно целовал даме ручку, и смотрел такими глазами, что я просто вынужден был громко полюбопытствовать, когда возвращается его жена.