Рус Агишев - Зеленый фронт (СИ)

Следующие несколько часов, оставшиеся до быстро опускающейся на улицы города темноты, он размышлял и писал, писал и размышлял. Его мозг, в результате продолжительного голодания и сильного стресса, буквально свалился в какое-то странное состояние. Это было одновременно и полное отупение, когда чувства отключились один за другим, и полная концентрация, когда мысль ему казалась ярким освещающим все, даже самые темные закоулки мозга, лучом. На какое-то время, показавшееся ему мгновением, Завалов просто взорвался от переполнявшей его информации… «… В настоящее время человек находится на такой ступени развития, что потенциально способен сделать следующий эволюционный шаг. Он перестанет быть просто сознанием, заключенным в неизменную физическую оболочку, которая одновременно с защитой его от окружающей среды и ограничивает его! Человек сбросит с себя эти оковы бренного тела, эти материальные кандалы…».

Его сверкающие лихорадочным блеском глаза смотрели куда-то в окно, а сам он был далеко-далеко отсюда. Перед его взглядом вставали бескрайние лесные просторы, над которыми внимание скользило словно гигантская птица. Он то нырял в глубину крон деревьев, то, наоборот, взлетал высоко ввысь. «Человек может быть свободен, как птица! — эта мысль билась в его сознании с неимоверной силой. — Он станет по настоящему свободным!».

«… Не имеет значения как наши современники окрестят это научное направление — биоинженерией, или биоинженерной анатомией или еще как-то иначе!.. Широкое применение этих принципов в хирургии (трансплантологии) — взращивание дублирующих человеческих органов, вживление новых, более совершенных биоструктур в человеческое тело; в физиологии — открытие в человеке с помощью бактерий новых навыков и умений, перестройка всей внутренней среды организма на качественно новой основе, овладение методами непосредственного управления основными физиологическими процессами человеческого организма и т. д.».

Он писал не отрываясь от стола. Под его перо ложились все новые и новые листы, которые с фантастической скоростью заполнялись мелким, почти, бисерным почерком врача. В какой-то момент ему даже показалось, что все эти мысли были не его, а кого-то другого.

«… Организм живого существа, не смотря на исключительную сложность и потрясающую сбалансированность, является не чем иным, как живым конструктором, который, как это ни странно звучит, состоит из более простых деталей. Вооружившись безграничными возможностями биоинженерии и терпением, мы в состоянии заменять отдельные органы любого живого существа, добиваясь таким образом, практически вечной жизни…».

Перо продолжало скользить по бумаге, оставляя за собой извилистый след, а врач видел перед собой удивительные картины. Людей, которые могли нырять без всякого ущерба для своей жизни на сто — двести и более метров под воду, которые запросто обходились без теплой одежде на Северном полюсе, которых не брали инфекционные заболевания, и многое и многое другое…

«… Лишь практика, бесчисленное количество научных экспериментов, годы кропотливой работы смогут вскрыть все возможности использования биоинженерии на благо и во имя человека. Однако, сейчас уже ясно, что: во-первых, это, действительно, реально и осуществимо; во-вторых, встает архиважная проблема — проблема морали! Человечество без всякого сомнения технологически готово взять в свои руки такой инструмент и скорее всего уже им активно пользуется, но готово ли оно в моральном плане взять на себя столь высокую моральную ответственность?!».

Наконец-то, листок был отодвинут в сторону и врач облегченно вздохнул.

— Вроде и закончил, — проговорил он, собирая листки в пачку и укладывая во второй конверт. — Теперь можно и посидеть…

18 марта 1942 г. Кремль.

Кабинет Верховного вновь покидала группа военных. Один за другим из-за двери появлялись знакомые фигуры — кашляющий Шапошников с выправкой потомственного воина, вытирающий на залысине пот Хрущев, Жуков с каменным лицом… Дверь закрылась, давая сигнал к началу еще одного совета — малого совета.

— Докладывайте, Георгий Максимилианович, — негромко произнес Сталин, положив перед собой белый листок. — Какие у нас результаты? — он внимательно смотрел на сразу пришедшего в волнение Маленкова.

Тот встал, теребя в руках пачку исписанных листов.

— Товарищ Сталин, несмотря на крайне ограниченное время и нехватку ресурсов, в течение которого работали вновь созданные ЗАТО, нам удалось добиться выдающихся успехов…

Отвыкший за последнее время от таких эпитетов Верховный резко вскинул голову и напряженно посмотрел на Маленкова, который от такой реакции вождя на мгновение прервался.

— … Товарищ Сталин, действительно, результаты просто удивительные! — невысокая фигура, еще секунду назад неуверенного в себе человека, преобразилась, словно в кабинете совершенно иной человек. — На территории страны в течение месяца было организовано 8 Закрытых административных территориальных объединений (ЗАТО), а еще через месяц они начали полноценно функционировать, — Маленков уже давно забыл о своих бумажках. — Вы только вдумайтесь, товарищ Сталин, начиная работать буквально на голом месте, в снегу и холоде, уже сейчас они выращивают вот это! Вот!

Маленков быстро подошел к стене, возле которой стояло несколько высоких картонных коробок, зачем-то укутанных плотной рогожей. Резким движением он скинул рогожу и по кабинету начал расплываться странный и несколько забытый аромат.

— Что это? — сидевший в кресле всесильный нарком немного привстал с места, хотя он уже догадался о том, что могло скрывать в себе содержимое.

— Товарищ Сталин, смотрите! — короткие пальцы Маленкова, собранные в своеобразную чашу, держали небольшие зеленые и пупырчатые огурцы, в самой середине которых затесалась небольшая еле красная помидора. — Овощи, товарищ Сталин… почти пять тон в неделю дает каждое ЗАТО! Огурцы, помидоры, репа, свекла… Через несколько дней продукты начнут поступать в больницы столицы, в конце месяца мы сможем обеспечить свежими овощами даже прифронтовые госпитали!

Трубка с изгрызенным мундштуком легла на зеленое сукно, а пропахшая табаком рука схватила помидор. Кожа ощутила приятную прохлады крепкого плода, скрывавшего восхитительную мякоть.

— Думаю, товарищ Маленков, мы не ошиблись поручая вам это безусловно сложное и важное для страны задание. За столь короткое время вам удалось очень неплохих результатов… Однако, нам представляется, что переданные вам материалы открывают для народного хозяйства гораздо большие возможности. Вам так не кажется? — едва успокоившийся докладчик, вновь побледнел. — Я уверен, Георгий Максимилианнович, вы пришли к нам не только с этим.