Михаил Михеев - Space Quest

– Раны? Но…

– Ты просто не поняла. У него была дыра в животе, он, когда говорил, ее постоянно зажимал, видимо, обезболивающее уже плохо помогало. Я посмотрел потом – весь комбинезон там разворочен.

– И из-за ответственности взялся за этот перегон?

– Думаю, там было еще и во-вторых, – Серов побарабанил пальцами по краю стола. – Понимаешь, адмирал – это в огромной степени администратор. И в космос, в дальний поход он отправляется куда реже простого командира корабля. А Лафкрафт был, как ни странно, романтиком космоса и пользовался любым удобным случаем, чтобы отправиться в путь. В космосе он жил, а на планете был в гостях.

– Но почему так?

– Не понимаешь? Честное слово, я не смогу ответить тебе на этот вопрос. Все зависит от конкретного человека. Хочешь, расскажу тебе, как оно бывает?

– Хочу.

– Ну, тогда слушай, – Серов аккуратно разлил по стопкам еще порцию коньяка, и, когда они выпили, откинулся на спинку кресла. Сложил руки на животе и вздохнул: – Ты ведь историю Земли в своей школе изучала?

– Ну… да.

– Фамилия Дрейк тебе что-то говорит?

– Кажется, пират какой-то.

– Какой-то, – хмыкнул Серов. – Не какой-то, а едва ли не самый знаменитый пират своего времени. Обошел вокруг Земли на парусной скорлупке, грабя всех подряд. Получил рыцарский титул из рук королевы, адмиральский чин… Один из тех, кто разбил Непобедимую Армаду. Словом, добился всего, что только можно представить, был несметно богат – и вновь ушел в пиратский рейд, где и сгинул. Хотя, откровенно говоря, с точки зрения обычной логики ему это было не нужно. Или вот, Роберт Блейк. Вообще не моряк, полковник кавалерии, но Кромвель, за неимением лучших, поставил его во главе флота, и не прогадал. Блейк фактически создал британский флот, разбил всех врагов… В свой последний поход он уходил, зная, что не вернется – он был уже в преклонном возрасте, болел, да и раны давали о себе знать. И он взял с собой человека, которого готовил весь поход на свое место. И таких было много. Морган, Нельсон, Кук, Магеллан… Что их гнало? Кого-то романтика, кого-то неумение вписаться в мирную жизнь, кого-то жажда знаний. Долг, в конце концов. Лафкрафта, я полагаю, гнало вперед все это вместе взятое. Он – человек, сделавший себя сам. И он продолжал себя делать и совершенствовать. До последней минуты.

– Но ведь были и другие…

– Были, – легко согласился Серов. – Вот, например, некий Робер Сюркуф. Самый почитаемый французский корсар. Талантливый морской офицер. Самый молодой в истории Франции командир линейного корабля. Лихой корсар. Человек, который был с океанами «на ты». Как только счел, что заработал достаточно, сошел на берег и после этого близко к морю не подходил. Занимался торговлей, снаряжал экспедиции в Африку за рабами. И он тоже не один такой. Говорю же, все зависит от человека. И каждый решает для себя, кем ему быть и что делать.

Они помолчали. Потом Дана осторожно спросила:

– А вы?

– Что я?

– Вы и ваши товарищи. Как вы пришли в космос?

– По-разному, – вздохнул Серов. – У каждого был свой путь.

Ну, в самом деле, не станешь же рассказывать ей, что ты родом с окраинной планеты, где немыслимая скука. Нет, все живут хорошо, не бедствуют – Империя много требует, но и взамен дает немало. Однако у тебя нет ни малейшего желания всю жизнь пахать землю, ухаживать за капризными фруктовыми деревьями или, к примеру, от звонка до звонка трубить на заводе. Хочется чего-то нового, интересного. Чтобы ветер в лицо и приключений в пять слоев и с горкой. И ты, еще мальчишка, собираешься и тайком валишь из дому… Отец так и не простил, хотя и старается этого не показывать.

И вот ты подаешь документы в военное училище. Хочешь служить в десанте. Конкурс – двести человек на место, военная служба в Российской Империи почетна. И не проходишь, не потому, что ты плох, а потому, что кто-то лучше. И когда ты сидишь, потерянный и в расстроенных чувствах, и все валится из рук, к тебе подходит моложавый офицер и популярно объясняет, что с твоими способностями тебе нечего делать в десанте. Что ты – прирожденный штурман, и военное училище куда более высокого ранга готово тебя принять… Как это описать? Да никак, это надо почувствовать. И перед тобой вдруг открывается дверь, ведущая к иным мирам, и ты решительно шагаешь на узкую тропу, с которой очень легко упасть. Но ты все равно идешь, чувствуя только восторг и крылья за спиной.

Или Док. Сын погибшего в какой-то стычке офицера. Он просто не представлял себе иной дороги – только по стопам отца. Для него изначально не было особой романтики, парень хорошо знал, что его ждет. Много тяжелой работы, лишения и риск. Но долг – превыше всего, такого, как он, не остановить. И даже когда он с трудом набирал баллы, поскольку не блистал особыми склонностями к математике, Док стискивал зубы и шел вперед. И прошел!

Кобра… Она ведь даже не знает, кто ее родители. Просто однажды в планету врезался астероид, и спастись на нескольких успевших взлететь кораблях удалось немногим. И в числе прочих – годовалой девочке. Неизвестно даже, русская ли она – скорее всего, нет. Хотя всякое может быть, планета Новая Норвегия славилась курортами, люди приезжали со многих обитаемых миров, в том числе и из Российской империи.

Вот так, сирота без роду и племени. Но Империи все равно, кто ты по крови, главное, чтобы ты был русским. Вначале, конечно, попытались установить личность. А потом, когда не удалось отыскать родных, детский дом. Вполне пристойное заведение, но в любом случае не семья. В космос она ушла по расчету. Подала заявление на контрактную службу, рассчитывая, отслужив срок, получить хорошие деньги, которые позволят безбедно жить, а потом поступать в университет. И когда ей предложили идти в летное училище, долго размышляла, прежде чем согласиться. Как она сама призналась, подошла к вопросу по принципу: не понравится – оттрублю один контракт, а дальше будет проще, пилоты везде нужны. Пока нравится…

Вот так, у каждого свой путь, свои мотивы. Но не объяснять же… Серов посмотрел на девушку и обнаружил, что она спит, свернувшись клубочком на его кровати. Подействовало лекарство. И на него, кстати, тоже. Вздохнув, он встал, накрыл Дану одеялом и направился в кают-компанию. Диван был достаточно мягким и удобным, так что оставалось только завернуться во взятый из каюты плед и спокойно проспать до утра.

Они отстыковались от линкора в восемь утра по корабельному времени, оставив все как есть. Скачали только коды доступа из адмиральского архива – так, на всякий случай. Больше русские не прикасались ни к чему. Возможно, они еще вернутся сюда и обеспечат погибшим достойные похороны. А может, и не вернутся, и тогда эти корабли останутся величественными мавзолеями, памятниками верности долгу одних и подлости других. И это тоже не худший вариант.