Михаил Михеев - Space Quest

Вообще, для противника направление удара русских оказалось полнейшей неожиданностью. Атакуют сильнейшего, выбьешь его – с остальными проще справиться. Все так, и в подавляющем большинстве случаев сражающиеся руководствуются именно этой простой логикой, но не сейчас. Вместо того чтобы погибнуть, увязнув в безнадежном бою с крейсером, Серов прорвался мимо попытавшегося остановить его эсминца и атаковал фрегат, в три залпа превратив его в груду обломков. Вот так. Корабль может быть невелик, но гибель его – это гибель корабля. И с психологической точки зрения это звучит куда внушительнее, чем какие-то там «значительные повреждения». А потому неудивительно, что британские корабли, пока еще не ломая строй, начали разворачиваться в сторону наглого русского. А тот, вместо того чтобы комплексовать по поводу тотального превосходства врага во всем, вновь форсировал двигатели и рванул вперед. На стороне одиночки преимущество в координации, а противник связан условиями построения, а значит, он теряет в инициативе, пускай и совсем немного.

Со стороны это больше всего походило на таран, и командир британского крейсера хорошо понимал, чем ему грозит столкновение с русским фрегатом. Звездолет, обладающий колоссальной массой, силовым полем не остановить. И крейсер после столкновения превратится в груду искореженного металла, если вообще уцелеет. Действия, предпринятые британцами, были логичными и позволили уклониться, но при этом строй рассыпался, и образовалась масса «мертвых зон» для орудий. В одной из этих зон и проскочил «Фаэтон», чтобы встретиться нос к носу со спешащим на травлю русского медведя фрегатом. Очень удачно столкнулся и, проносясь мимо, разнес вражеский корабль в клочья. Лепота!

Это было красиво. Обычно получивший свое корабль просто теряет управление и перестает проявлять хоть какую-то активность. Как вариант, разваливается на куски. Однако в этот раз то ли удачно зацепили реактор, то ли главные энерговоды. А может, просто взорвались накопители орудий главного калибра, разом высвободив то, чего хватило бы на несколько залпов. Что конкретно произошло, так и осталось никого не интересующей тайной, но результат вышел шикарный. Больше всего это напоминало новогодний фейерверк, только размерами побольше. Километров тридцать в диаметре, с очень богатой цветовой палитрой, и так ярко, что если бы не сработала защита, наблюдавших это зрелище могло и ослепить.

Вот именно сейчас имелся неплохой шанс уйти. Пока британцы выходят из ступора да разворачивают свои корабли, рвануть прочь – и хрен кто их догонит. Но задача стояла совсем иная, и плюющийся огнем «Фаэтон» вновь начал заходить в атаку. И в этот момент в него попали…

Честно говоря, в том ничего удивительного не было. Скорее, наоборот, можно удивляться, что до сих пор не разнесли, превосходство в огневой мощи у британцев имелось колоссальное. Возможно, пытались обездвижить, захватить, однако сейчас, убедившись, что потери уже превзошли возможные дивиденды, плюнули и продемонстрировали всю мощь своей тяжелой артиллерии. И если шанс полноценно использовать ракеты британцы, допустив превращение правильного боя в свалку на малой дистанции, благополучно профукали, то орудия главного калибра еще никто не отменял.

«Фаэтон» спасло только то, что Серов, начиная атаку, бросил всю энергию на щиты. Благодаря этому первые два удара корабль перенес относительно безболезненно, перегрузки в цепях, сопровождаемые веером искр и прочими спецэффектами, не в счет. Наиболее неприятным стало третье попадание. К тому времени силовое поле фактически «погасло», и удар главного калибра крейсера стал для корабля фатальным. Носовую часть фрегата моментально превратило в груду оплавленного металлолома, разом сгорели все системы наблюдения и связи, пламя буквально слизнуло орудийные башни. Серов еще успел увидеть какое-то быстро отлетающее тело, больше всего похожее на двадцатиметровое полотенце, и даже сообразить, что это вырванный лист наружной обшивки, а потом фрегат достало в четвертый раз.

Это было страшно. Конечно, в Российской Империи строят очень прочные корабли, но удар по уже полуразрушенному, лишенному даже намека на защиту корпусу разнес в клочья почти половину фрегата, достав даже до надежно укрытой в его недрах боевой рубки. В лицо Серову плеснул огненный протуберанец – и забрало гермошлема с треском лопнуло, впуская пламя внутрь. Всего на секунду, потом опустился аварийный щиток, но этого хватило. И то, что горела огнем кожа, ерунда, но глаза! Каким-то шестым чувством Серов понял, что их у него больше нет. И заорал!

Он не боялся смерти. Вернее, боялся, но страх этот давно стал обыденностью. В этот бой он шел, зная, что умрет. Но почему-то осознание того, что последние минуты, а может, даже секунды своей жизни он проведет в полной темноте, пугал до потери контроля. И он орал, не стыдясь и бессильно лапая руками забрало гермошлема, а затем вдруг неожиданно для себя обмяк, силы кончились. Возможно, он потерял сознание, а может, просто отрешился от происходящего настолько, что следующим воспоминанием было ощущение, как его невесомое тело тащат по коридору и уговаривают потерпеть еще минуточку. А потом он потерял сознание окончательно.

Серов не видел и не чувствовал, как его запихали в спасательную капсулу. И уж тем более он не мог видеть, как словно кавалерия из-за холмов в старом фильме вынырнула из гипера имперская эскадра быстрого реагирования. И как похожий на слегка приплюснутую акулу имперский крейсер, громадный, новейший, такие имелись только в личной гвардии императора, походя смял своего британского визави… Не видел и не мог видеть, но это было.

– Нус-с, молодой человек, у меня для вас две новости.

– Плохая и очень плохая? – без выражения спросил Серов.

– Да нет, просто хорошая и так себе. С какой начать?

– С так себе.

– Ну, как желаете. Так себе – зрение вам на корабле не восстановить, нет у нас подходящей аппаратуры. Только в стационарных условиях, с использованием хорошего регенератора. И хорошая. Мы идем к столице, и там вас ожидает госпиталь для высшего командного состава. В их регенератор вы записаны вне очереди. Даже не представляете, как вам повезло. Так что неделя полета, пара дней там – и вы как новенький. Поздравляю.

– Спасибо, – голос Серова остался спокойным, хотя внутри все пело. Будет не только жить, но и видеть! А ведь еще три дня назад, когда его вырезали из обуглившегося скафандра, доктор, думая, что клиент без сознания, заявил: девяносто процентов, что зрение не восстановится, да и выживет ли офицер – еще вопрос.

– Ну, тогда я вас оставлю. Не против?

– Да нет, конечно, все нормально. Спасибо.